Новые страны

Сепаратистские движения на планете имеют давние традиции, и также естественны, как опоздания на работу или продажа просроченных продуктов в супермаркетах. Сегодня на планете порядка 200 государств признанных ООН, и только в единицах из них население однородно по этническому и религиозному признаку. А ведь бывают еще экономические различия (юг и север Италии, например), языковая неоднородность (восточная и западная Украина), и все это с замечательной тягой порождает сепаратистские тенденции. В результате, сегодня на планете существует десятки очагов сепаратизма, которые можно поделить по следующей классификации:

Регионы, которые с огромной вероятностью станут в обозримом будущем независимыми государствами, которые признает ООН; Регионы, которые при определенных обстоятельствах способны получить статус независимых государств; Регионы, которые де-факто являются независимыми и частично признанными территориями, но у которых крайне мало шансов стать полноправными членами ООН; Регионы, в которых сильны сепаратистские движения (идет настоящая вооруженная война), но которые в силу жестких действующих политических элит (Россия, Китай, Индия), независимыми в обозримом будущем не станут; Регионы, где у определенных слоев населения есть желание получить независимость, но в силу разных причин, сепаратистские тенденции имеют относительно слабый характер.

Итак, группа 1, в которой уже все может "образоваться" в самое ближайшее будущее. В первую очередь здесь следует вести речь о Палестине, которая уже получила особый статус ООН, и которая уже долгие годы, по сути, и является независимым государством. Арабо-израильские противоречия в принципе непреодолимы, однако еще более непреодолимым является нежелания отдельно взятой страны – в данном случае Израиля – сдерживать официальное признание на мировом уровне Палестины. Сегодня это только вопрос формы (что будет с Сектором Газа, какой статус появится у Восточного Иерусалима, что делать с еврейскими поселениями на западном берегу Иордана…), но сроки появления нового государства сегодня исчисляется даже не годами.

В эту же первую группу с разной степенью вероятности стоит отнести британскую Шотландию и испанскую Каталонию. По первой, уже назначена дата референдума и между Лондоном и Эдинбургом сейчас идет мощная политическая борьба. Однако если бы референдум прошел сегодня, то шотландцы, скорее всего, остались бы в составе объединенной Британии. Пока что отделенческие настроения в Шотландии проходят "на грани", и очень сильно напоминают квебекский сепаратизм – вроде бы и хотят "нэзалэжности", но британский/канадский паспорт как-то в кармане не давит.

Касательно Каталонии, то там ситуация принципиально иная. Пройди там референдум в любое время суток и при любых метеорологических условиях, каталонцы дружно проголосуют за отделение. Другое дело, что в отличие от Лондона, на институциональном уровне процесс отделения своей провинции в Мадриде не хотят даже рассматривать. Хотя бы потому, что за Каталонией паровозиком потянутся практически все остальные регионы страны, и Испания после этого закончится регионом Кастилия. Но, тем не менее, диалог с Барселоной Мадрид ведет на "вы", так как каталонцы – это не только "ценный мех", но еще и 22% ВВП страны.

Группа 2 – страны, у которых весьма большие шансы стать независимыми в ближайшее время. В Европе к таким относится в первую очередь Бельгия, которая вполне возможно когда-то просто перестанет существовать, а на ее месте образуется Фландрия и Валлония. Первая – богатая и чувствует в себе силу в любой момент сказать "давай, до свидания" франкоговорящим голодранцам (особенно на фоне последних левацких трендов в Большой Франции). Вторая вроде как и поддерживает "единство королевства" (придуманного аж в 1830 году), но главный козырь у них один – это Брюссель. Фландрский, по своей сути, Брюссель находится в валлонской провинции Брабант (и хотя последняя уже и разделена на два региона), "борьба за Брюссель" остается принципиальной. Но в любой случае, если бельгийцы решат мирно разойтись, ни в Нью-Йорке, ни в Брюсселе (как бы забавно это не звучало), против особо никто не будет.

Против потенциально независимых стран в ООН также не будут, если таковыми изъявят желание стать Квебек, Пуэрто-Рико и Новая Каледония. Франко-канадцам уже дважды предоставлялся шанс на отделение в 1980 и 1995 годах (последний раз не хватило буквально пару десятков тысяч голосов до независимости), а потому состояние у полунезависимой провинции достаточно подвешенное. С пуэрториканцами, напротив, происходят обратная ситуация. Вашингтон неоднократно предлагал карибскому острову независимость, но латиноамериканцы этой самой независимости не больно и хотят. А последний референдум 2012 года и вовсе показал, что пуэрториканцы не против стать 51 штатом. Схожая ситуация и с Новой Каледонией, на которой референдум о независимости будет проходить весной 2013 года. Но хитрые французы все просчитали. Белых поселенцев на тихоокеанском острове большинство, а потому и референдум там будет "для галочки".

3 группа – де-факто независимые регионы. Здесь речь стоит вести о "грозных ребятах", которые при внешней поддержке и(или) слабой внутренней власти "метрополии", смогли отделиться, но политическая конъюнктура не позволяет получить им "ооновский статус". Большинство таких стран находится в СНГ, Азии и Африке. У каждой такой страны свой бэкгранунд и своя "правда", почему они стали такими, какими есть сегодня. В СНГ – это Приднестровье, Южная Осетия, Абхазия, Нагорный Карабах. В Азии – Северный Кипр, некоторые неконтролируемые центральным правительством регионы Мьянмы, северный курдский Ирак. В Африке – это бардак имени Сомали (более 20 независимых квазигосударств) и совсем недавно образовавшийся на севере Мали исламистский Азавад (впрочем, последние события в Мали показывают, что де-факто этому государству существовать еще не долго).

4 группа, которую можно охарактеризовать, как "горячие точки" планеты. В России – это Дагестан и Чечня. У китайцев есть свои проблемы с исламистами в Синцзян-Уйгурском автономном округе. На Филиппинах исламисты ведут настоящую партизанскую войну на южном острове Минданао. Схожая ситуация и на юге Таиланда, где очень активны исламисты. В Индии подобным сепаратистским тенденциям охвачены практически все северные и восточные штаты. В Пакистане об отделении вооруженными методами мечтают сепаратисты шиитского Белуджистана. Курды уже несколько десятилетий ведут настоящую войну за свою независимость в Турции, Иране и Ираке. Не обошли стороной подобные войнушки и более зажиточную Европу (хотя масштабы там поменьше, конечно) – французскую Корсику, испанскую Страну Басков, британский Ольстер. В Африке "гражданские конфликты" дело и вовсе обыденное – ДР Конго и Нигерия только наиболее яркие примеры. В Латинской Америке наиболее ярко выделяется партизанское движение на юге Колумбии.

5 группа – это те, кто "хотят, но не могут". Это самая многочисленная группа и если разобраться, практически в каждой стране можно при не самом большом желании найти подобные регионы. Более того, сепаратистские настроения могут возникнуть даже на почве текущих политико-конъюнктурных событий (в качестве примера можно привести Северодонецк образца 2004 года). Если же брать по регионам, то в России – это практически все республики федерации (а во времена смутного ельцинского правления, в той или иной степени о независимости можно было слышать Калининграда, Приморья, Кубани). В Украине можно выделить два "стандартно устойчивых" таких регионов – это Крым и Закарпатье (Карпатская Русь). В Узбекистане – Каракалпакстан и Фергана, в Казахстане – северные регионы, в Таджикистане – Горный Бадахшан. В соседней с нами Молдавией – это Гагаузия… По сути, можно брать практически любую страну на планете (за исключением пару десятков стран), и найти там регионы, в которых в той или иной степени сильны сепаратистские настроения. Отличие пятой группы от остальных в том, что данные регионы находятся на данном этапе в своеобразной "группе риска", из которой можно выйти или здоровым, или перейти в какую-то соседнюю группу. Тот же Техас 13 лет в середине XIX века был общепризнанным в мировом сообществе независимым государством, но "техасский сепаратизм" имеет сегодня больше колоритные, нежели практические рамки. Вопрос упирается в выработку формулы взаимоотношений между центром и "иной территорией", которая по тем или иным причинам себя "иной" считает. Топорные подходы в конечном итоге всегда заканчиваются взаимным мордобоем. Ласковые взаимоотношения не всегда приводят к обоюдному примирению, но по крайней мере, регионы расстаются без кровопролития и истерик.