Конец "меркелизму"? Foreign Policy предрекла войну между Францией и Германией

Французская общественность и ее политический класс уже давно устали от царящей в Европе идеологии "меркелизма", а ее подход к сохранению еврозоны рассматривается многими европейцами как призрак обманчиво давней нацистской оккупации. Недавние теракты в Париже гальванизировали страну – Франция назвала ИГИЛ явным врагом, но негласно стала относиться к немецкому канцлеру Ангеле Меркель как к своему особому противнику.

Как пишет американское издание Foreign Policy, это может показаться нелепым, что в ответ на национальный кризис Франция поставила планку своих устремлений еще выше, но такие действия полностью соответствуют ее национальному характеру и традиционной роли в Европе. И, возможно, именно это положит конец затянувшемуся кризису в ЕС.

Читайте: В России рассказали, чем теракты в Париже выгодны Путину

Старые привычки живучи, и шок от терактов напомнил даже французскому президенту Франсуа Олланду о том, как неестественен и унизителен немецкий контроль над бюджетом Франции. "Пакт безопасности имеет приоритет перед пактом стабильности", - заявил он на совместном заседании парламента, пообещав выделить на безопасность страны столько, сколько потребуется, даже если для этого будет нужно превысить ограничения на дефицит бюджета, принятые в Европейском союзе.

"Франция находится в состоянии войны. Но терроризм не уничтожит Республику, потому что это Республика уничтожит терроризм", - заключил Олланд. Однако, ни победы Франции, ни поражения врагов Европы не удастся добиться управляемой технократией Евросоюза. Даже национальное правительство в Брюсселе, где находятся основные институты ЕС, призналось, что не может контролировать "ситуация" в Моленбеке – захудалом районе столицы, связанным с серией террористических заговоров. Это постыдное признание показало всю громоздкость, безразличие, неэффективность и странную дегуманизацию ЕС под руководством Германии, больше обеспокоенной валютным и финансовым единством, чем более фундаментальными политическими вопросами.

Читайте: Все от 20 лет: во Франции идентифицировали 117 из 129 жертв терактов

Природа угроз народам Европы сейчас гораздо шире, чем просто исламский терроризм. От Греции до Португалии, "немецкая экономия" показала непримиримые расхождения между избираемыми политиками и континентальными элитами, обязанными следовать по стопам Ангелы Меркель.

Последний поворот во французской политике может стать решающим ударом по правлению Меркель в Европе. Никакая другая нация на континенте не имеет достаточного политического веса, чтобы стать основанием ЕС наравне с Германией, и никто другой не может объединить меньших членов при помощи альтернативного мировоззрения, укорененного так же прочно, как и немецкое.

Суть общественного мнения во Франции отошла от "меркелизма" не только в финансовых вопросах. Стало невозможно игнорировать несчастье шести тысяч сирийских беженцев в трущобах лагеря в Кале, известного как "Новые джунгли". Французская публика не стремится принимать мигрантов, бегущих от войны – и это чувство, по-видимому, взаимно. Когда Олланд в сентябре предложил разделить моральное бремя, которое Меркель приняла, открыв границы Германии, менее трети из двух тысяч приглашенных согласились пересечь Рейн.

Читайте: "Первые капли ливня": зачем ИГИЛ атаковал Париж

Олланд уже отмел слова Меркель о том, что переселение сирийских беженцев важнее основных вопросов безопасности. "Если Европа не контролирует свои внешние границы, - сказал он в своем выступлении перед парламентом, - остается только возвращение национальных границ или стен и колючей проволокой".

Сейчас Меркель теряет поддержку союзников, в том числе (какая ирония!), министра финансов Баварии Маркуса Содера, который резко заявил: "Париж меняет все". Балканская колючая проволока и немецкие тревоги уже поистерли европейскую гегемонию Берлина по вопросам миграции, но только на французский "порыв" может заполнить брешь и создать уверенную альтернативу видению Меркель.

По всей вероятности, последние десятилетия французской пассивности в европейских делах историками будет рассматриваться как незначительное и временное явление. Радикальная или реакционная, французская политическая мысль всегда гордо говорила о характерных особенностях общеевропейских и общечеловеческих ценностей.

Некоторые наблюдатели, конечно, могут содрогаться при мысли о том, что французские демагоги вырвали с таким трудом завоеванный триумф буржуазной нравственности, залог от более опасных и глубоких стремлений Европы. Но в наше время Франция никогда не претендовала на позицию первого среди равных в Европе, и далекие воспоминания о Наполеоне или Робеспьере не порождают такого страха на всем континенте, как тени гитлеровских преступлений.

Читайте: Франция отправила на борьбу с ИГИЛ мощнейший авианосец "Шарль де Голль"

Кроме того, большинство европейцев инстинктивно понимают, что политика, ане экономика, может защитить культурные ценности, которые жаждет уничтожить джихад. Если в ту кровавую ночь в Париже творилась история, то, вполне возможно, историки когда-нибудь напишут о возвращении первенства Франции, поднявшейся из террора, пишет издание.

Ранее "Обозреватель" писал, что джихадисты "Исламского государства" объявили Европе войну.