Побег из Ракки: трагедия Сирии через призму одного человека
Текст переведен специально для сайта "Обозреватель". Оригинал на The Independent.
Несколько дней назад на вершине холма над средиземноморским городом Латакия, на заходе солнца под шум российских военных самолетов высоко в небе, Сама Измаэль рассказывала свою историю выселения из Ракки. Это одна маленькая трагедия из миллиона подобных, но она очень показательна.
Это случилось задолго до того, как начал свое существование ИГИЛ, когда Фронт Ан-Нусра, представлявший Аль-Каиду в те дни, наращивал свою силу и когда люди, жившие в небольшом городке Аль-Сабха на берегу Евфрата в 2013 году, думали, что война, которая охватила Сирию, их не коснется. Сама была 39-летней учительницей в школе и была вполне счастлива, давая уроки английского 17 и 18-летним молодым людям.
Стоит добавить, что Сама из алавитов – шиитского меньшинства, представителем которого является Башар Асад. Она жила в непосредственной близости к Ракке на протяжение четырех с половиной лет. Но в марте 2013 года она задержалась в городе до 10 часов вечера и заметила, что все правительственные здания казались пустыми. Не было полиции на улицах и света в полицейском участке.
Три дня спустя, когда Сама выходила из школы после вечерних уроков, другой учитель рассказал ей, что 8 тыс. человек пришли в Ракку с востока, вооруженные и одетые в черную форму. Некоторые говорили, что они приехали на турецких танках.
"Я плакала. Это был очень болезненный момент. Я паковала чемоданы. Я знала, что должно произойти. Затем ночью они пришли к моей двери. Пятеро молодых людей и пожилой человек – владелец дома, в котором я жила. Я встретила их приветливо, предложила кофе. Молодые люди были одеты в черное и я знала их. Это были мои студенты", - вспоминает Сама.
Сама знала, что случится дальше. "Большинству мальчиков было лет по 16. Я узнала их сразу. Ахмад Али… Они не сказали мне ничего грубого. Они сказали, что не хотят меня ранить. Они сказали мне, что хотят, чтобы я уехала, потому что мне не рады в этой стране. Их лица были уже не так красивы, как когда они были просто студентами. Они были искажены гневом. Но они так же испытывали неловкость, не поднимали на меня глаз, глядя в пол. Они все были одеты в черные футболки и джинсы, все были при оружии. Они сказали, если я не уеду, они вынесут всю мебель и подожгут дом", - рассказывает учительница.
Сама Измаэль на три дня переехала в соседний дом. "Нет, я не боялась. Я думала, что это может произойти, но я не беспокоилась – я не могла бояться. Мои студенты пробыли у меня с полчаса и потом ушли.
Почему я не боялась? Я полагаю потому, что это моя страна и еще потому, что я была учителем, их учителем и потому они не тронули меня. Они все были из семей фермеров. После правительственных реформ из семьи, которые были фермерами на новых землях, были довольно зажиточными. Они выращивали кукурузу, виноград, хлопок…", - вспоминает Сама.
Через 11 дней она села на автобус в Пальмиру – город, завоеванный ИГИЛ год назад, а после того в Хомс. Потом они с семьей перебрались в Латакию, где они сейчас в безопасности, но скучают.
"Я выросла здесь, но здесь нечего делать, и я ненавижу это место", - делится впечатлениями Сама.
Но все же это лучше, чем Ракка сегодня. "После моего отъезда пятницы стали днем казней. Некоторое время я все еще могла связаться с друзьями в интернете, и они рассказывали, что первым делом женщинам велели скрывать себя. Потом все школы были закрыты и моя школа тоже. Единственным местом где детей учат стали мечети".
Сама размышляет, почему тучи сгущались над ее страной так быстро. "Это случилось так внезапно. Мы пошли спать в одной стране, а проснулись в другой. Большая часть Фронта Ан-Нусра теперь против ИГИЛ. И у меня есть чувство, что те студенты, которые когда-то сказали мне уезжать из Ракки, уже мертвы", - говорит она.
Позже Сама признала, что студенты сказали ей покинуть страну потому, что она из алавитов и как учитель была представителем режима Асада. Такие были настроения в 2013 году. А что же сегодня?
Сегодня Ракку бомбят американцы, российские и сирийские самолеты, а также все, кто еще есть в том регионе. Сможет ли Сама когда-то вернуться в город и преподавать в школе? Сможет ли Сирия восстановиться после конфликта? Скоро, может даже скорее, чем мы думаем, жизнь после ИГИЛ и Фронта Ан-Нусра продолжится там.
И если будущее этой страны, как м других арабских стран, основывается скорее на образовании, чем на оружии, то как нам расценивать студентов, которые в своих черных футболках грозили оружием Саме? Работает ли образование на самом деле? Ведь все в Сирии помнят 6 марта 2013 года – день изгнания.
