Блог | Нас окружил сплошной фашист
Грозят отдельным интернетом моей испуганной стране. Одни насмешничают: где там! Другие верят. Я — вполне. Ведь мы не первый год стремимся огородить себе дыру, в которой нету экстремизма, а есть сплошное кремлин ру. Вся наша квазисовременность, основа, стержень и зерно таятся в слове "суверенность", читай — отдельность от всего. Мы не приемлем общих истин, - пишет Леонид Быков для Новой газеты. - Нас окружил сплошной фашист. Есть русский мир, и он воинствен. Есть русский дух, и он душист. Вот мир, где нету Pussy Riot, а лишь церковная среда; тот мир, где власть не выбирают, а просто любят навсегда; духовно скрепный, жаропрочный, российский Иерусалим, отдельный мир с отдельной почвой, с отдельным воздухом своим, где все скупее год от года поток дозволенных щедрот, где занял место кислорода чистейший сероводород! И как когда-то комиссары вели в отдельный кабинет — так нас, в порядке Божьей кары, введут в отдельный интернет.
Врагам заморским всех расцветок ответит пафосный изгой: у вас вон так — у нас вот этак. Мы не плохой, а мы другой. Российской сути не затронул глобальный вызов ни один. Своих физических законов мы никому не отдадим. Влиянье Запада развеяв, мы заявляем все как есть: любовь — удел растленных геев. Наш лозунг — ненависть и месть. Смиренный труженик — скотина, прекрасен алчный паразит. Что дышит жизнью — нам противно, но все, что гибелью грозит, для сердца нашего таит неизъяснимы наслажденья, как пишет главный наш пиит, гонимый властию с рожденья. Отдельный свет, отдельный климат, мух суверенные рои… Пускай чужие нас покинут, зато останутся свои.
Читайте: Не дал совета Украине, прожил день зря
Люблю я этот дух расстрельный, хотя расстрелов как бы нет; но как назвать тебя, отдельный и суверенный интернет? Тебя, властями разрешенный, бесцветный, плоский, точно жесть, всего излишнего лишенный, хотя излишне все, что есть? Безмолвны правящие крабы. Я сам названье подберу: уместно, кажется, тебя бы назвать любовно — "Крошка Ру". Звучит, по-моему, неплохо. Прямая связь с текущим днем: такая грозная — но кроха, такая страшная — но гном, самой себе всегда мешая, себя безбожно колотя, такая, в сущности, большая, такое, в сущности, дитя…
Ты отразишь нам так, как надо, к печали всех еще живых, Россию мини или нано, страну в пределах нулевых — страну бессилия и гнева, доносных жалоб и телег, где шаг направо и налево уже считается побег. И мужикам, и местным бабам страшна и тягостна она, зато впервые по масштабам своим начальникам равна.
