Блог | Звуки Братиславы: уборка снежинок, Задорнов и соцреализм
I. Снежинки
"Страшный снегопад накрыл Северную Африку: города оказались погребены под миллиметровой толщей снега", — вспомнилось мне на трамвайной остановке в Братиславе.
Я ожидал маршрута №9, чтобы проехать под знаменитым "длинным" тоннелем сквозь гору с символом словацкой столицы — за?мком Братиславский Град. Небо уже стало ронять снежинки.
Душераздирающий скрежет металла выудил из памяти эпизод советского детства. Была у нас во дворе такая забава: громко тереть писклявые куски пенопласта друг о друга. Покупка соседями телевизора и опрометчивое выбрасывание ими упаковки минимум на день обеспечивали нас звуко-экспериментальной забавой. Вынести этот визгливый звук могли не все — и ряды юных "тёрщиков" обычно редели.
Деваться сейчас мне было некуда, раздражающий звук нарастал. Да, это был действительно металл.
Двигалась снегоуборочная машина, опущенной бритвой отвала скобля мокрый асфальт, на котором только-только пытались умоститься первые снежинки. Не сугробы. И даже не хлопья. Отдельные снежинки. Просто обратите внимание на их количество на снимках. "Нерациональные они какие-то", думал я, отгоняя любые мысли о "Киевавтодоре". Вот в марте 2013 уборку снега в Киеве, например, контролировала СБУ. Потому как это дело государственной важности
II. Задорнов soundtrack
В общем холле недорогой опрятной гостиницы ожидал звуковой сюрприз.
Среди массы интернационального народу — итальянцев, китайцев, поляков — за столиком в одиночестве сидела женщина средних лет. Неприлично громко — очевидно, с YouTube канала — раздавались очередные потехи Михаила Задорнова. Доставалось на орехи всем: и "Саакашвили, со штанами задом-наперёд" (с), и туркам "с которыми мы, Россия, воюем 750 лет" и, понятное дело, всему остальному "не такому, как надо" миру. Особенно выгребали от известного своим остроумием обличителя США и, конечно, "санкционирующий" Евросоюз, куда судьба-злодейка закинула путешественницу.
Барышня уплетала уничтожала те самые "санкционные" продукты, о которых ёрничал Задорнов, временами прерываясь ради судорог сдерживаемого хохота. Между желаниями предложить даме наушники или спросить, комфортно ли ей, победило любопытство наблюдателя.
От дальнейшего погружения в конфликтное поле когнитивного диссонанса спасала прививка: история, услышанная моим другом Романом Игнатовым в Бельгии в автобусе из аэропорта Брюссель. Там с российским акцентом традиционно громко общались мама, сын и бабушка. Разговор 10-летнего сына Алёши с мамой:
Сын: - Мама, а мы с этой страной тоже дружим?
Мама: - Мы со всеми дружим, но санкции к ним применяем.
Сын: - Они нас сами вынуждают.
После российская бабушка, выходя из автобуса, учтиво поблагодарила водителя, выходца из северной Африки, на немецком "данке шон".
На следующий день у меня был вылет дальше, и как раз в Берлин.
III. Настенная симфония Соцреализма
Когда путешествующий словацкими железными дорогами поднимет взгляд в здании вокзала Bratislava Hlavna Stanica, он увидит вот такое помпезное панно времен ЧССР:
Вообще, в Братиславе местами любопытно смотреть вверх…
Наверное, ничего плохого в декоммунизации нет.
Плохо, когда зимой снег — как снег на голову.
