Блог | Геополитическая раздробленность Европы нарастает
Оригинал материала опубликован на The Guardian. Перевод сделан специально для "Обозревателя".
Когда европейские лидеры вышли после более чем 16-часовых переговоров чтобы объявить о соглашении, которое удержит Грецию в еврозоне, три детали цепляли глаз.
Первой был утомленный вид практически всех стоявших на трибуне; что легко объяснимо, так как переговоры, которые планировалось завершить за пару часов, продлились всю ночь.
Второй стало отсутствие на официальной пресс-конференции человека, который, вероятно, и заварил всю эту кашу, премьер-министра Греции Алексиса Ципраса. Он пообщался с журналистами несколько позже, в более неформальной обстановке. К тому моменту было уже очевидно, что символизм не лгал.
Хоть это и сформулировано весьма обтекаемо, с последующим голосованием в греческом парламенте и размещением ранее предложенного фонда приватизации внутри страны, а не, как предлагалось ранее, за границей, достигнутое соглашение лишает Грецию значительной части ее суверенитета. Хоть дело и не дошло до "переворота", периодически упоминаемого в ту ночь, но – если парламент Греции не заартачится в ближайшие дни – Греция больше не будет хозяйкой своей судьбы.
И последней деталью, бросающейся в глаза, стало постоянное использование евролидерами слов "доверие" и – что еще более красноречиво – "единство". Необходимость доверия была легко объяснима: Германия в особенности, хоть и не в одиночестве, в прошлом испытала разочарование из-за неспособности Греции выполнить конкретные обязательства. Ангела Меркель была непреклонна в желании не допустить повторения подобной ситуации, и находилась под давлением общественного мнения и бундестага, которые требовали не возвращаться без железных гарантий.
Акцент на единстве – сделанный президентом Совета Европы Дональдом Туском, президентом Еврокомиссии Жаном-Клодом Юнкером и другими, был еще более знаковым. Официальные и неофициальные заявления во время ночных переговоров и до них демонстрировали расхождение мнений, которое заходило намного дальше продолжительного конфликта между Берлином и Афинами. Финляндия, которая обычно предпочитает мягкий подход к европейской дипломатии, публично присоединилась к жесткой позиции Германии, как и Словакия – еще одно традиционно тихое государство еврозоны.
Однако, намного значительней расхождения, которые вскрылись между Германией и Францией. До прошлой ночи Ангела Меркель и Франсуа Олланд героически пытались изобразить объединенный фронт, посещая столицы своих стран для подготовительных переговоров почти перед каждым спорным обсуждением Греции в Евросоюзе. В то время как Меркель является правоцентристкой и адвокатом рачительной финансовой политики, а Олланд во многом старомодный французский социалист, не очень поддерживающий "политику экономии", всегда было место для различия в акцентах, но оба лидера понимали опасности раскола в сердце еврозоны и старались не показывать их.
Похоже, что благодаря "единогласному" решению сегодня утром угроза открытого разрыва в сердце Европы была предотвращена, так же как и выход Греции из еврозоны. Но напряженность останется, и не только потому, что философские инстинкты северной и южной Европы в таких вопросах, как долги, различаются так сильно, но и потому, что старая добрая геополитика вновь заявляет о себе во всем регионе, растаскивая даже давних членов Евросоюза в разные стороны.
Южные страны столкнулись с кризисом из-за беженцев с другой стороны Средиземного моря; Франция, в результате хаоса в Ливии, частично вернулась в Африку. Северные страны, особенно на востоке, после событий в Украине стали опасаться России, но их страхи не вполне разделяют "новые" европейцы дальше к югу, которые более обеспокоены своими экономическими потерями из-за санкций против России.
Страны Евросоюза внезапно стали смотреть на мир с таких многих разнообразных и конфликтующих точек зрения. Однако до сих пор Франко-Германский альянс оставался нерушимым, и Евросоюз, как и общая валюта, остались невредимыми. Прошлой ночью можно было почувствовать, хоть и только на мгновение, те угрозы, которые ожидают Европу, если центр не устоит.
