Врач АТО о передовой, наркотиках "вне закона" и о том, как российские медики спасли наших бойцов

В мирной жизни полковник медицинской службы Юрий Ильяшенко – главный терапевт Военно-медицинского клинического центра Северного региона (г. Харьков). На войне он – внештатный ведущий терапевт Штаба АТО. По словам врача, все, что сейчас происходит в Украине – это кровавая национальная трагедия, с которой борется самый сильный народ в мире.

В интервью "Обозревателю" Ильяшенко рассказал о проблемах обеспечения мобильных госпиталей, о том, какие на самом деле медикаменты нужны бойцам на передовой, и как медики из России спасли жизни украинским военным.

Полковник медслужбы Юрий Ильяшенко. Фото из личного архива

В прошлом году, когда только началась война на Донбассе, наши военные врачи были вынуждены проводить прямо на передовой сложнейшие операции. Говорили, это из-за того, что не была налажена система эвакуации и жизни ребят приходилось спасать в автоперевязочных (АП) или прямо под открытым небом. Как сейчас обстоят дела с эвакуацией раненых из зоны АТО? И проводят ли до сих пор военные врачи сложные операции "в поле" прямо на линии огня?

Оперировать прямо на передовой – это не лучшее решение. Для оказания медицинской помощи нужны определенные силы и средства. Даже профессор без необходимого оснащения (аппараты, инструменты) в поле сможет оказать лишь первую врачебную помощь. Изначально АП были созданы для проведения перевязок и небольших оперативных вмешательств. Если же состояние раненого требует немедленного оказания помощи, например, у раненого пневмоторакс, когда повреждены легкие, или сильное кровотечение – тогда да, возможно проведения необходимых вмешательств прямо в АП.

Я имею честь знать хирурга, который во время Иловайской трагедии успешно провел оперативное вмешательство по поводу осколочного ранения брюшной полости прямо в блиндаже, при освещении карманным фонариком, под минометным обстрелом. Тем не менее, сейчас у наших врачей нет необходимости проводить сложные операции на передовой: их задача – стабилизировать раненого и эвакуировать на последующие этапы, где ему будет оказана необходимая помощь.

В настоящее время налажена комплексная система оказания неотложной помощи и эвакуации. Если расстояние от передовой до мобильного госпиталя превышает установленное, то неотложная помощь оказывается врачебными бригадами усиления, дислоцированными на базе районных больниц. После выполнения оперативных вмешательств и оказания иного вида медицинской помощи, раненный эвакуируется или в военный мобильный госпиталь, или сразу в лечебные учреждения за пределами АТО.

Система медицинской эвакуации может меняться в зависимости от оперативной обстановки, но патовых ситуаций, к счастью, нет – и реанимобили, и вертолеты слаженно работают, чтобы вывозить раненых в назначенное лечебное учреждение.

Автор фото - волонтер Иван Звягин. Дебальцево, лето 2014 г. Руки одного из раненных бойцов ВСУ

Читайте:В зону АТО доставят новейшие аптечки по образцу НАТО

Среди военных медиков второй главной темой дискуссий, после эвакуации раненых, является тема индивидуальных аптечек. Год назад бойцы АТО даже не знали, что им положено иметь при себе эту самую аптечку, и только недавно в Министерстве обороны пообещали, что начнут исправно обеспечивать бойцов подсумками с лекарством. Но тут уже появилась и обратная сторона медали – индивидуальные аптечки стоят в районе полутора-двух тысяч гривен. Что же на самом деле из медикаментов нужно бойцам на передовой? И почему индивидуальная аптечка стоит так дорого?

Докладываю, что Министерство обороны совместно с волонтерскими организациями исправно обеспечивают военнослужащих действующих войск индивидуальными средствами медицинской защиты – аптечками индивидуальными. Они поставляются нескольких видов (отечественные и импортные), которые несколько отличаются, но удовлетворяют установленным требованиям.

Основу аптечки составляют жгут (или турникет), индивидуальный перевязочный пакет или бинт, и обезболивающее средство "Налбуфин", которых, в целом, военнослужащему достаточно иметь при себе. В отношении последнего идут дискуссии (есть мнение, что обезболивающие должны быть только у медиков. – Авт.).

Мне интересно, кто установил стоимость аптечки в пределах полутора тысяч гривен. Наполнение аптечки стоит не больше 300 гривен, а стоимость индивидуальной аптечки, по сути, такая большая из-за цены подсумка (футляра), куда вкладываются средства. Красивый, удобный и долговечный подсумок, но почему более 1000 гривен? Такая цена индивидуальных аптечек пугает военнослужащих, которые опасаются их получать. Аптечка является инвентарным имуществом, которое положено сдавать при возвращении в пункт постоянной дислокации. Как правило, большинство воинов на передовой пребывает до трех-четырех месяцев и затем ротируются. Когда военнослужащие попадают в расположение своей части, то должны отчитаться за все имущество, что им выдала армия.

"Я головой отвечаю за оружие, так мне еще и за дорогостоящую аптечку придется отвечать… Зачем она мне? Не буду даже брать", - такая логика иногда встречается среди военнослужащих. Но практически все военнослужащие на передовой имеют из разных источников "тройку": жгут, бинт, обезболивающее.

Поэтому вопрос стоимости индивидуальной аптечки и целесообразности порядка учета тактического подсумка, как инвентарного имущества, необходимо обсуждать.

Читайте: Обезболенный кайф: как военные становятся зависимыми от наркотических средств

Кстати, об обезболивающих. Слышала от многих военных врачей, что лекарства вроде "Налбуфина" должны находиться в медроте, мол, солдатам подобного рода препараты вообще не стоит выдавать.

Есть мировая практика военной медицины. К примеру, в армии США используют морфин (наркотическое обезболивающее. – Авт.). В афганском варианте из аптечек изъяли наркотический препарат "Промедол" и передали его санинструктору роты, и мне кажется, что для нашей армии подходящим был бы этот, второй вариант. Дело в том, что главное при ранениях на передовой – это остановить кровотечение, а уже потом обезболить. Жгут могут накладывать товарищи раненого или он сам прямо на поле боя, а уже потом ввести обезболивающий препарат сможет стрелок-санитар или санинструктор, которые тоже находятся на передовой. Правильно, чтобы у бойцов не было наркотиков в индивидуальных аптечках, ведь мы должны признать, что "налбуфиновые наркоманы" уже есть – этот препарат довольно быстро вызывает привыкание.

Что происходит с обеспечением медиков на передовой? Знаю, что многим не так давно выдавали стерильные салфетки 80-х годов выпуска. Это нормально?

Раз вы привели пример с салфетками, то я на них и объясню. Сейчас выдают салфетки нового образца, которые сделаны из материала, в который добавлены синтетические волокна. Старые салфетки, тех же 80-х годов выпуска, делали из натуральной марли. И они были в разы лучше сегодняшних. Если старые салфетки правильно хранились, то они более чем подходят. Для обеспечения стерильности этот материал нужно подвергать повторной стерилизации.

Автор фото - волонтер Иван Звягин. Авдеевка Донецкой области, зима 2015 г. В руках хирурга 25-й воздушно-десантной бригады Александра Зеленюка пуля, которая пробила одному из бойцов грудную клетку и застряла в паре сантиметров от его сердца

Читайте: Живые символы АТО: кем были и кем стали

Какие сейчас есть реальные проблемы у военных медиков? Кроме уже озвученных проблем с индивидуальными аптечками и эвакуацией.

Есть две реальные проблемы. Во-первых, отсутствует нормативный документ Минздрава о порядке работы военно-медицинских врачебных бригад усиления на базе лечебных учреждений Речь идет об официальном усилении гражданских больниц военными медиками с целью своевременности оказания медицинской помощи раненым и пораженным, независимо от того – военные они или гражданские. Длительное время существует это сотрудничество, но до сих пор существует ряд юридических вопросов, которые должен разрешить указанный документ.

Во-вторых, необходимо изменить порядок оборота наркотических средств в зоне проведения боевых действий. В медротах по действующему законодательству не могут храниться наркотики (средства для наркоза и наркотические обезболивающие) - мы живем по мирному времени. Поэтому законно ввести наркотический обезболивающий препарат раненому на поле боя (как это делается в странах НАТО) невозможно. И сейчас, по закону, нельзя передавать наркотические препараты в гражданские больницы от военных медиков.

Создан всех удовлетворяющий временный механизм использования наркотических средств для лечения раненых военнослужащих в учреждениях Минздрава, но мне все же кажется, что лучше было бы принять необходимые изменения в законодательство об обороте наркотиков, чтобы люди, выполняя свою такую важную работу, не нарушали действующее законодательство.

Читайте: СМИ рассказали о спасителях раненой пятимесячной девочки в Марьинке

Авдеевка Донецкой области, зима 2015 г. Хирург Александр Зеленюк оказывает помощь во время эвакуации раненого бойца

Есть мнение, что врачи, несмотря на войну, остаются врачами и лечат раненых, независимо от того, на чьей стороне воевал боец или кого поддерживает простой человек из толпы. Известно много случаев, когда наши врачи оказывали помощь пленным, которые воевали по ту сторону баррикад. Также были случаи, когда нашим ребятам, к примеру, в Донецке, проводили успешные операции. Остался ли сейчас в АТО принцип "просто спасти"?

Остался. Если у врача есть честь и совесть, то пока он при исполнении, главная задача – спасти человека. И неважно, на больничной койке сепаратист или наш воин. С другой стороны, если бы мне дали лечить кого-то вроде Гитлера - да, как врач, исполнил бы свой долг и делал все, чтобы спасти. Но, когда кто-то вроде Гитлера будет выписан и окажется за порогом больницы, а я сниму халат – милосердия и жалости у меня, как у человека и патриота Украины, к таким, как он не будет.

С другой стороны, я на своем опыте знаю, что врачебная солидарность действует при любых политических раскладах. На протяжении года к нам, в Военно-медицинский клинический центр в Харькове, в разное время поступили двое военнослужащих с ботулизмом. От этого недуга сыворотки в Украине нет, а без неё больные могли погибнуть.

На кону стояли жизни людей, ситуация была критическая. По своим профессиональным каналам мы выходили на медиков Российской Федерации. Тогда врачи из российских городов нашли противоботулиническую сыворотку и в течение суток, на "перекладных", передавали нам ее в Харьков.

Жизни военнослужащих, которые родом из Николаева и Ровенской области, были спасены.

Читайте: Россия признала задержание украинских военных в Крыму