Между миром и войной. Два дня в АТО: путевые заметки

Украина живет одновременно в двух "измерениях": военном и мирном. Пока где-то там, на Донбассе, гибнут молодые солдаты и местные жители – очень многие украинцы живут привычными категориями - планируют отпуска, выбирают наряды и покупают новый телевизор. Для кого-то война не более чем 2-3 минутные сюжеты в теленовостях или заголовки на сайтах. И всё сильнее ощущается раскол общества уже не по языковому или региональному признаку, а по тому, коснулась ли тебя война – или же она прошла мимо.

Есть и люди, живущие в "пограничном" измерении. Это – волонтеры, которые из вроде бы мирной жизни едут туда, на войну – чтобы хоть чем-то помочь бойцам на передовой. Чтобы увидеть происходящее в зоне АТО их глазами, "Обозреватель" и попросился в одну из таких поездок (к волонтерам Фонда оперативной национальной помощи Дианы Макаровой).

За два дня мы проехали все 4 сектора.

"Выезжаем после полуночи. Но если придешь раньше – мы тебе найдем работу". С этой фразы началась моя поездка по зоне АТО в компании Дианы Макаровой и волонтеров. И Диана не обманула: как только я переступила порог ее дома, в котором обосновался Ф.О.Н.Д, меня отправили помогать сортировать камуфлированную форму, которую волонтеры продолжают закупать в сэконд-хенде. Не понаслышке зная, что именно и в каких объемах выделяет бойцам государство,

Те, кто регулярно ездит на фронт, понимают то, что мне впоследствии объяснит один из бойцов: от удобной формы и обуви жизнь солдата на фронте зависит не меньше, чем от оружия, бронежилета или тепловизора.

Штаны к штанам, китель к кителю…Через несколько часов гора камуфляжа разобрана по размерам и разделена согласно заявкам, которые присылают бойцы с передовой. А просят они все – от формы и нормальных берц до прицелов, тепловизоров, генераторов…

… Наконец все приготовления закончены, все "подарки" загружены в микроавтобус, который раз в неделю колесит по зоне АТО. У него даже имя есть – Вжик – из-за нарисованного на капоте и левой дверце мультяшного диснеевского персонажа.

Выезжаем далеко за полночь, на часах уже 2.25. А впереди более 700 километров до Славянска, где мы должны подобрать еще одного водителя. Кстати, эта поездка оказалась особенной не только для меня, но и для самих волонтеров: впервые за год поездок на Донбасс подобрался полностью... девичий экипаж: два водителя, Катя и Рита, два штурмана, Санди и Аня, ну и руководитель экипажа Диана Макарова.

"Мы давно об этом подумывали. Но никак не могли отважиться. А в этот раз так сложились обстоятельства", - объясняет Диана.

На фото (слева направо): Катерина, Санди, Диана, Аня, Рита

Без происшествий едем до самого Харькова. Там первый "траббл": на въезде в город-миллионник нас останавливают ГАИшники. Причина остановки – превышение допустимой скорости движения... на 3 км. Попытки Катерины (водителя) отшутиться и объяснить, что мы везем волонтерский груз почему-то только еще больше разъяряют стражей порядка. Полчаса разбирательств, выписанный штраф в 450 грн. – и можем ехать дальше. Самое удивительное, что за это время сотрудники ГАИ остановили и сразу же отпустили несколько автомобилей с таким же нарушением.

Тогда мы не знали, что до конца дня гаишники будут останавливать нас еще дважды, уже там, в "зоне". Один раз – после того, как мы почему-то не понравились бойцам на одном из блокпостов. Второй – уже при въезде в Димитров, где мы собирались переночевать. Но тогда один из патрульных узнал машину: "Да это же волонтеры! Они тут каждую неделю мотаются. Счастливой дороги, девочки!".

Славянск. О том, что чуть больше года назад этот город был оккупирован, уже почти ничего не напоминает. Разве что Славянск стал немного более патриотичен. Некоторая потрепанность многоэтажек советской поры легко объясняется банальным влиянием времени.

"У нас очень пострадала окраина города - поселок Семеновка. Там "ополченцы" были в свое время. Когда их выгнали – там долго валялись трупы. Разлагались на жаре... Вонь стояла неимоверная", - рассказывает Рита из Славянска, которая сменила за рулем уставшую за ночь Катерину.

"Да-да, - включается в разговор дочь Дианы Макаровой Санди, - помню, когда мы приехали сюда впервые, вскоре после освобождения - я даже видела оторванную голову. Никогда это не забуду".

Прошу показать здание СБУ, где в свое время обосновался Стрелков-Гиркин и где находились те самые пресловутые подвалы. Попадали туда как пленные, так и "свои" - за особо серьезные проступки.

"Сосед-"ополченец" рассказывал, что сначала с провинившимися проводили серьезную "воспитательную" работу. Если же нарушитель попадался во второй раз – могли и расстрелять", - объясняет Рита.

Здание так и стоит безмолвным памятником оккупации. Рита рассказывает, что о выходе "стрелковцев" они с мужем узнали еще с утра. Долго не верили. А к часу дня решились приехать сюда и убедиться. Попали на пожар: вскоре после отхода террористов здание СБУ загорелось. Стали невольными свидетелями мародерства. Более-менее ценные вещи отсюда вытаскивали все, кому не лень, включая пожарных...

На выезде из города Рита показывает другие "достопримечательности" оккупации: завод, выпускающий керамику, который получил значительные повреждения во время боевых действий, но в рекордные сроки снова начал работать.

И переезд, на котором террористы, пытаясь преградить дорогу поездам и танкам украинской армии, приварили к рельсам два паровоза.

Первый пункт назначения – Пески под Донецком. Первый поселок, который ранее был только пятью буквами в тревожных и трагических новостях с фронта. Пески – синоним слов "смерть" и "мужество".

Дорога изрешечена ямами от разорвавшихся снарядов. "На этой дороге я впервые для себя принимала решение: идти или не идти… Многие воронки – свежие. В прошлый раз, две недели назад, их тут не было", - прерывает молчание Диана.

"Помню, когда зимой мы прошмыгивали Водяное, потому что там уже были плотные обстрелы – вдоль этой дороги на обочинах на снегу лежали красивые огромные елочные шары… Со взрывчаткой. Одно из главных правил для тех, кто приезжает в АТО – на дороге ничего не поднимать и ни на что не наезжать. Бутылка, детская игрушка, полиэтиленовый пакет - все они могут быть нафаршированы взрывчаткой. Плюс ко всему - нужно стараться избегать грунтовых дорог. Там легко заложить фугас. Недавно так погибла целая группа волонтеров изо Львова", - перечисляет руководитель нашей маленькой "экспедиции".

Дальше разговор переходит в более мирное русло: "Недавно тут, в Водяном, проходил футбольный матч между военными и местными жителями. Наши ребята хорохорились, говорили: а к проигравшим придет военком… И продули с разгромным счетом. После 3:0 даже считать перестали. Но мы им об этом напоминать не будем", - смеется Диана.

На подъезде к Пескам случилась первая экстремальная ситуация. За окном несущейся по разбитой дороге машины несколько раз раздался пронзительный громкий свист. Звук, на который в мирном Киеве мало кто обратил бы особое внимание, тут означает только одно: обстрел.

Был ли целью примелькавшийся на этих дорогах "Вжик", или мы чуть не попали под шальные пули – уже не столь важно. Главное, что все обошлось - учитывая, что волонтеры Ф.О.Н.Да принципиально не одевают бронежилеты, в поездки с собой берут лишь один, для водителя.

С ребятами, стоящими на позициях в Песках (а это полк "Днепр-1") и Карловке (93-я отдельная механизированная бригада) встречаемся на блокпосту перед въездом в населенный пункт. Оказывается, в Пески волонтеров сейчас приказано не впускать.

"Там опасно", - объясняет стоящий на блокпосту военный. Потом - полушепотом: "Мы раньше пропускали – так из-за конкуренции между подразделениями, из-за несогласованности были проблемы – когда одни провезли, а другие "настучали". Теперь выполняем приказ неукоснительно".

Сюда же подъехал представитель 93-й, Хайсон. С ним и его подразделением девчонки из Ф.О.Н.Да встречаются впервые. И это в определенной степени "смотрины": волонтеры при личной встрече пытаются понять, насколько нуждаются бойцы того или иного подразделения, просят ли они жизненно необходимое или же какие-то излишки.

И главное – не являются ли они представителями "легендарного" племени "аватаров" – так в зоне называют военных, любящих опрокинуть рюмашку. "Мы не работаем с "аватарами". Ведь очень высок риск, что они продадут или обменяют на водку то, что мы им привозим", - поясняет мне волонтер Аня.

Когда знакомство состоялось, все посылки перекочевали из "вжика" в машину военных и за нами наконец приехали, чтобы забрать в Пески – мы трогаемся с места. Проезжаем мимо местной "достопримечательности" - сожженного во время боев нашего танка, к которому до сих пор кто-то приносит цветы. В память о тех ребятах, которые в нем погибли...

Пески до сих пор находятся под обстрелами. Выпущенные из "отведенного" террористами тяжелого вооружения снаряды бьют не только по территории многострадального поселка, но и дальше – "долетает" аж до Карловки и Нетайлово.

"Стреляют по нашему штабу – он там находится. А еще там заправка есть", - объясняет мне Сергей из "Днепра-1", к которому я подсела, чтобы доехать до позиций в Песках.

Сергей начинает рассказывать о местной жизни. Говорит: в этих разрушенных домах до сих пор живут люди. Сначала на украинских воинов они "смотрели волком", но за год недоверие немного улеглось. Находятся уже и такие, которые подкармливают ребят фруктами и овощами со своих огородов. "У нас недавно даже футбольный матч был. Местные с вояками играли", - сообщает Сергей. Не подаю виду, что уже знаю об этом эпохальном событии. Спрашиваю, кто победил. "Мы, конечно!", - улыбается Сергей.

Позиция, на которую нам позволили приехать, называется "Республика Мост" - по словам бойцов, название изначально было шуточным. Потом же стало символом демократии, которая, уверяют, здесь, на самом низком уровне украинской армии, действительно присутствует.

Крайние позиции украинских военных в Песках – в каких-то двух километрах отсюда. И сюда, на "Республику Мост" иногда залетают шальные пули. Поэтому военные убедительно просят не маячить на открытом пространстве, а стараться держаться поближе к укромным уголкам.

Пока девчонки обнимаются со знакомыми бойцами (этот полк Ф.О.Н.Д опекает уже давно) и выгружают то, что припасли для них – подхожу к троим военным, сидящим возле импровизированной казармы.

Первое, что поражает, до крайности уставшие глаза. Уже потом становится понятно – это боль. Накануне погибли сразу двое их товарищей – подорвались на мине. "Вот такое перемирие…", - вздыхает один из ребят.

"Тут ведь никогда не затихает полностью. Каждый день позиции обстреливают. С САУ, с танков, со 120-х и 80-х минометов…Постоянно работает 40-я АГС, стрелковое оружие по позициям работает… После аэропорта немного было утихло, а потом опять началось. Недели две назад было, что САУ работала целую ночь, с 7 вечера до 4 утра. Каждую минуту… Когда ОБСЕ приезжает – сразу все замолкает. Про то, что ОБСЕ приедет, они знают раньше, чем мы. И об отъезде наблюдателей там знают раньше, чем мы об этом узнаем. И потом бьют прицельнее", - рассказывает один из парней.

Все бойцы здесь – минимум год. Уходят на ротацию и снова возвращаются. И точно знают, нужна ли армии помощь волонтеров. И насколько лучше государство стало заботиться о тех, кто, рискуя жизнью, его защищает.

- За год я не увидел улучшения в обеспечении. В "Днепр-1" пришел добровольцем в мае прошлого года. За это время того, что государство закупило, за год войны – ни х..ра, простите, ничего не видел. БК идут со складов, их закупать не надо. ГСМ? ГСМ это ГСМ… Я лично не видел. Пацаны, а вы видели?

- Один раз "Кугуар" сюда приезжал. Доехал сюда, до нас – дальше не поехал. Развернулся – и только след простыл.

- Чем дальше в тыл, тем лучше обмундирование, лучше обеспечение. На передовой вообще все плохо…

Напоследок спрашиваю: готовы ли идти в атаку? Получаю ответ, который еще не раз услышу от самых разных людей за эти два дня на Донбассе: "Если бы сказали идти вперед – мы бы пошли. Все пошли".

По соседству с "Республикой Мост" - еще одна позиция. Тут воюют не только бойцы "Днепра-1", но и военные ВСУ. Эти ребята на фронте больше года. За спиной у большинства из них – бои за ДАП.

Здесь, на возвышении, у них настоящий военный городок – с полигоном, зоной отдыха, наблюдательным постом и блиндажами. Отсюда открывается вид на позиции террористов. И на то, что осталось от аэропорта "Донецк".

"Можешь фотографировать все, что хочешь. Сепары все-равно знают, что мы здесь. А если что не знают, то птичку свою запустят и все разглядят. Знаешь, сколько их тут летает? Причем, очень высоко. Не достать", - бросает один из военных.

Фото А.Макаровой

Другой боец устраивает нам мини-экскурсию по окрестностям с помощью камеры наблюдения: "Вон там – видите? – печально известные "близнецы". Чуть правее – то, что осталось от ДАП. А вон там сейчас – позиции сепаров".

Видно, что ребята действительно рады гостям. Суетятся, просят остаться хотя бы на чашечку чая. Однако у нас впереди еще долгая дорога. А время поджимает. Поэтому старым друзьям, которыми давно стали волонтеры и бойцы, приходится ограничиться несколькими словами буквально на бегу и короткими дружескими объятиями...

Одной из причин, почему в этот раз волонтеры Ф.О.Н.Да поехали в зону АТО без сильного пола, стало то, что мужчины из этой организации рано или поздно меняют волонтерские выезды на полноценную службу. Уже 8 "фондовцев" воюют в самых разных уголках Донбасса. Среди них и муж Ани - Алексей, который воюет в одной из самых горячих точек неподалеку от Волновахи. Хотя Аня ездит в зону практически каждую неделю – увидеть любимого человека ей удается далеко не всегда. В этот раз – удалось.

По просьбе Алексея и Дианы комбат 41 БТО Александр Бакулин (или Сан Саныч, как его все называют) сделал для "Обозревателя" исключение и отвез нас с Дианой на позиции батальона - на самом что ни есть передке. Единственное условие – одеть бронежилеты и каски и беспрекословно слушать комбата и сопровождающего – бойца с позывным "Кот". Исключение – потому что ехать туда пришлось уже после заката. Как раз тогда, когда террористы начинают обстрел.

Из-за темноты фотографии с этого места сделать не удалось. А вот увидеть разбросанные тут и там остатки сгоревших танков и автомобилей, срезанные снарядами деревья и столбы я рассмотрела. И хотя в этот раз вечер выдался тихим – ощущение жути от столь близкого соприкосновения с войной не покидало еще долго.

(Продолжение следует...)