2015. Силовой формат

Разумеется, собственно информационная ценность темы уже умерла. Овцы почти наказаны, быки (волки) почти целы. Однако хочет этого кто-нибудь или нет, но после известных уличных событий под общим названием "18 мая" очевидными и знаковыми становятся сразу несколько долгоиграющих политических трендов. К большому сожалению, все эти тренды указывают на постепенное сползание большой политики в развитие сугубо силового, конфликтного сценария сюжета "2015".

Диалога, увы, не получится. По субъективным (никто и не хочет разговаривать - как с одной, так и с другой стороны) и объективным причинам (о чем вообще разговаривать?). Субъективно – никто не хочет диалога в принципе. Субъективно – противоборствующие силы совершенно не терпят друг друга и готовы разговаривать только в ультимативных форматах – либо так, либо никак. Субъективно – проще продавать яркую картинку с оскорблениями и драками, чем тяжелый диалог о каких-то мелких взаимных уступках. Объективно же – в оппозиции сегодня нет ярких харизматов, готовых не только казаться, но и быть реальными "моральными авторитетами". Скорее, есть технологические "проекты" – Яценюк и Кличко, более/менее продающиеся в телеупаковках, но не несущие сколько-нибудь серьезного организационного или идейного содержания.

Есть также такой себе "хитрый лис", склонный ко лжи, провокативным заявлениям и прочим ситуационным разрушениям, с трудом контролирующий собственную политическую группу на среднем и особенно низовом уровне – Тягнибок. Но авторитетов, способных гасить чрезмерную агрессивность "своих" и усаживать за стол переговоров не менее агрессивных оппонентов, нет.

С другой стороны, в связи с тем, что на первые публичные роли (новое лицо власти) в будущей кампании выходят силовики, то и понимание процедуры "2015" - соответствующее. Казалось бы, есть крайне выгодные площадки для агитации – евроинтеграция, сокращение функций государства, повышение социальных стандартов. Темы тяжелые, не дающие мгновенного отклика, затягивающие в непростые разговоры. Для этих тем нужны хорошие спикеры и блестящие промо/упаковки, чтобы разъяснить кратким "рекламным языком" преимущества А над Б. Но это – долгая, кропотливая, а главное, неблагодарная работа.

Куда проще – накрутить ситуацию, а потом нарезать соответствующих "новостей" и запустить соответствующих спикеров. После чего доложить – только силовой сценарий позволит получить результат. Тут уместно сделать две ремарки. Ремарка первая (для оппозиции): оппоненты, т.е. оппозиция, тоже не готова предлагать диалоговые форматы. Она не умеет разговаривать, не умеет убеждать, не умеет снижать градус. Оппозиция предпочитает радикальный сценарий. Это очевидно. И это прямое следствие креативной (читай шире – интеллектуальной) слабости. Проблема только в том, что радикальный сценарий на выходе не контролирует никто – гопота (пусть и с оппозиционными полотнищами) будет в течение какого-то времени править бал. Хочется пожарищ?

Ремарка вторая (для власти): вопрос применения силы (а сегодня он, как я понимаю, и есть базовый сценарий) – это всегда вопрос готовности отдать ключевой приказ. Вопрос готовности взять на себя персональную ответственность и прочие репутационные риски. Более того, в наше информационное время точно не удастся это самое имя спрятать за чужими фасадами. Так вот, кто готов претендовать на соответствующую роль сегодня? А главное – зачем?

В любом случае, пока крайне трудно доказать, что нынче классические силовые "оперативные сценарии" совершенно не работают. Скорее наоборот, они только провоцируют стремительное нарастание протестных настроений и вовлечение в эти настроения огромного числа нейтрально настроенных персонажей. Очевидно также, что любую информационную кампанию, в случае развития конфликтного сценария, власть проиграет. По разным причинам. Нельзя запретить распространение сигнала. Нельзя объяснить применение чрезмерной силы во время выборов. Нельзя убедить общественное мнение на внешних рынках в малейшей целесообразности силового сценария.

Оппозиционный, протестный сигнал гораздо лучше будет расходиться, чем любой оправдательный. Особенно в ключевой коммуникационной среде – сетевой. А теперь еще один вопрос (едва ли не самый важный на сегодня): зачем действующему президенту, который при умелой выборной тактике запросто сможет остаться при своих интересах (т.е. выиграть кампанию "2015" и не растерять хорошие коммуникации на внешних рынках), поддерживать силовой сценарий, который уже сейчас играется как базовая технология? Ответ очевиден – незачем. Совершено незачем разменивать собственную репутацию на чужие ошибочные сценарии. Другое дело, что пока, увы, альтернативные сценарии не предлагаются.

Так что же за негативные тренды мы имеем в активе сегодня? Первый тренд: вопиющая креативная слабость оппозиции. Не увлекает. Не убеждает. Не манит. Увы, оппозиция совершенно не может предложить действенную последовательность хороших политических шагов. И это еще больше провоцирует ситуацию – на первые роли выходят альтернативные силовые сценарии, гопотовские бравурные марши, что в свою очередь, вынуждает власть готовиться сугубо к силовой защите. Коса на камень. Оппозиция окончательно уверилась в том, что только максимальная радикализация является выигрышной стратегией. Следовательно, диалога не будет. Ко всему прочему, оппозиция играет исключительно в виртуальные игры – телекартинка, газетное интервью, ворох пресс-релизов о встречах "лидера". Совсем нет ощущения, что это действительно большие, настоящие политики. Тяжеловесы. Так, калифы, случайно попавшие в свой "звездный час".

Второй тренд. Персональный. Новая роль и новое место Андрея Петровича Клюева. Главы Совета безопасности. Судя по всему, его идеи и представления пока не до конца востребованы. Хотя, как считает его окружение, он по-прежнему имеет огромный и перспективный потенциал. Однако его якобы вытолкнули в нишу своеобразного "политического аутсайдера". Отсюда и столь резкие попытки вновь заявить о себе. Чтобы вернуться в большую игру. Вопрос – с чем вернуться, с каким именно сценарием? Ведь 2015-й – это даже не 2004. Нужна куда более тонкая игра с тщательной оценкой всех возможных направлений развития ситуации "после". А ведь, что бы кто ни говорил, практически весь сценарий "антифашистского митинга 18 мая" – креативные разработки условного штаба Клюева. Организационно – а это ведь сложная логистика сбора, подвоза людей, контроля, распространения сигнала – Андрей Петрович отработал весьма неплохо. Вопрос только в среднесрочных и долгосрочных результатах митинга и его информационной ценности. А с этим, как всегда, большие проблемы – стратегически и информационно в таком виде митинг сыграл явно в минус.

Плохая картинка, плохой резонанс, обильная пища для оппонентов для "накручивания" общественного мнения. Клюев, конечно же, не намеренно, но все-таки ненароком подчеркнул, что власть нынче боится оппозиции (или шире – гражданских активистов), а потому готова идти на превентивные силовые сценарии.

Последующие события – массовые упреки милиции в недееспособности, необходимость публичных покаяний министра внутренних дел – выглядят уже и вовсе как своеобразный камень, брошенный в того же Виталия Захарченко. Но кто этот камень "вложил" в руки оппонентов?

Наконец, вечный вопрос – как быть с оценкой неформальных отношений Клюева и Виктора Медведчука? Потому что хороший по задумке и блестящий по организационному исполнению митинг в информационном итоге сильно ударил по репутации Президента. Особенно, в части его европейских доверительных коммуникаций. И явно усилил промосковские позиции в ближайшем окружении. "Деваться некуда".

Еще более важно следующее – при всех организационных талантах Андрея Петровича у него по-прежнему нет ярких спикеров, которым веришь. Нет также и сети хорошо брендированных НГО, под знаменами которых можно было проводить подобные акции. Клюеву слишком часто приходится опираться на "паленых людей" и не менее часто обращаться на рынок платных политических услуг. А это отнюдь не создает хорошую добавочную стоимость его политическому продукту.

Третий тренд. Действующий министр внутренних дел Виталий Захарченко едва ли не впервые лоб в лоб встретился с личным политическим вызовом. Публичным. Крайне резонансным. Ему пришлось спешно примерять на себя костюм политика. Не теневого, но именно публичного. Молниеносно проявилась некоторая неопытность, что тут же почувствовали оппоненты и ринулись в атаку.

Несомненно, навык оперативного управления, оценка оперативных данных для Захарченко - прописные истины. Маленькая закавыка – в наше время, когда вокруг сотни, тысячи камер, смартфонов и просто мобильных телефонов, работающих в видеорежиме, оперативный навык – это умение быстро принимать управленческие решения не всегда популярного характера. Начались стычки - министр уже прибыл на место и взял на себя управление. Стороны разведены, журналисты защищены, аресты произведены – вот тактика. Потом – разбирательства.

Увы, министр пока не понял, что сегодня время не тайных политических столкновений. Искусством сбора оперативных данных и оперативных съемок с последующим тиражированием сегодня владеют миллионы "субъектов", а потому замаскировать что-то и после выгодно прокомментировать – очень сложно. Вот почему фигура министра – это прежде всего фигура искусного дипломата, который блестяще владеет публичной риторикой и умеет принимать жесткие и эффективные решения прямо на телевизионные камеры.

Что такое эффективный менеджмент министра ВД? Жесткая молниеносная личная реакция (с комментарием для медиа) с показательными арестами зачинщиков вне зависимости от их политической окраски. Включая любых колоритных персонажей. Не менее молниеносные "строгачи" руководству столичной милиции "за бездеятельность". Еще более жесткие санкции по отношению к рядовому составу, равнодушно смотревшему на драки и избиения журналистов. Последующая же попытка оправдать всю эту "бездеятельность" искусственно созданными ("натянутыми") фактами резко понизило репутационную ценность самого министра. А жаль. Особенно накануне 2015.

Впрочем, все это несколько меркнет на фоне следующего негативного тренда. Тренд этот начался почти сразу после последних президентских выборов. И называется он – тотальное разрушение неписанных правил функционирования любого государства. Разрушение символов государственности. Пренебрежительное, а часто просто отвратительно вызывающее поведение журналистов – это не столько попытка изменить принципы принятия государственных решений, сколько попытка доказать никчемность государства в целом. А если государство никчемно, то зачем соблюдать законы? Действует только право сильного. Последнее достижение из этого разряда – провокация на задании Кабинета министров. Важное, по сути, сообщение, было облечено в отвратительную форму. В который уже раз. Что на выходе? Только эскалация. Только политизация. Государство – а оно у нас и так не очень эффективно – перестает работать, а начинает все сильнее защищаться. Вопрос – зачем? Ответ – читай выше. Эскалация устраивает сегодня почти всех – и "ястребов" в самой власти, и не слишком креативную оппозицию. А, следовательно, мы уверенно идем только к одному способу решения дилеммы "2015" - силовому формату. Но вот ведь в чем дело. Любой силовой формат неизменно порождает три обязательных долгоиграющих следствия – на гребне волны какое-то время доминируют агрессивные люмпены, и они же задают соответствующие правила игры; во время "событий" в первую очередь страдают простые люди и страдают они изрядно; наконец, как правило, страна после подобного "формата" очень долго приходит в себя. Если вообще приходит…