Видео дня
Режиссер Атанесян: за бюджет "Шрека" в России снимают 130 фильмов
Среди его киноработ – драма "Сволочи", комедия "На измене" и мультик "Печать царя Соломона". Сейчас известный российский сценарист, режиссер и продюсер Александр Атанесян продолжает экспериментировать с жанрами и готовит для зрителей сразу несколько премьер. О них, а также о трудностях российского кинематографа, о своих требованиях к актерам и причинах отказов от участия в кинофестивалях он согласился рассказать "Обозревателю". Поскольку встретиться с Атанесяном нам удалось в "Артеке" во время 21 Международного детского кинофестиваля, то и первый вопрос касался именно детского кино.
"ЧУДЕСА В КИНО СТОЯТ ОЧЕНЬ ДОРОГО"
Почему так мало снимается детского кино сейчас?
Ой, а вообще кино много снимается, по-вашему? Вот потому и детского мало. Ну, во-первых, многие годы, я бы сказал, лет 40, идет такой бессмысленный бесперспективный спор, что такое детское кино: это кино о детях или кино для детей. И это такой теоретический спор, который ведется на уровне киноведов, кино-чиновников. В общем, кинорежиссеры и киносценаристы не очень хотят туда лезть, в этот спор. Потому что объяснять им, что "Пираты Карибского моря" или "Трансформеры", или "Один дома" - детское кино – это бессмысленно.
Во-вторых, дети сегодня имеют большой выбор международного продукта. За последние 20 лет, когда железный занавес исчез, к нам пошли образцы высокого развлекательного международного кинематографа. И конкурировать с этим очень-очень сложно. Потому что дети ждут сказку, дети ждут чудеса. А чудеса в кино стоят очень дорого.
Российская школа анимации, как бы ее не хвалили… За всю историю Советского Союза не было снято ни одного полнометражного анимационного фильма. Ни одного! Самый длинный, который снимался в советское время, это "Снежная королева" - 50 минут. Это дорогое и долгое удовольствие – снимать мультипликацию.
И пока мы эти 20 лет приходили в себя, американцы, у которых тоже была мощнейшая школа, сняли такие фильмы как "Аладдин", потом пошли "Король Лев", "Шрек", "Вверх", "Ледниковый период", "Рио"… То есть, пока мы чесали репу, они уже улетели на 30 лет вперед по сравнению с нами.
Сегодня школа вот такой классической академической анимации утеряна. Режиссеры в анимации занимаются поиском лабораторных каких-то решений, потому что физически нет денег снимать.
Вы знаете, какой бюджет "Шрека? 130 миллионов долларов! 130 миллионов долларов - это бюджет всего российского кинематографа. Всего! 130 фильмов снимаются в России на эти деньги. Это то, что выделяет государство на поддержку. Конкурировать невозможно. С одной стороны бюджет одного мультфильма, а с другой – всего российского кинематографа. Одна только компания Pixar делает 5-6 в год. По всей территории США таких мультфильмов делается 12, во всем мире – около 30. А мы не можем сделать больше одного-двух максимум в год.
Ну, слава богу, успешно работает "Мельница" Сергея Сельянова с этой сагой о русских богатырях. Сейчас еще студия "Перспектива" сделала новый мультик "Снежная королева". Ну, вот что-то начинает двигаться.
Еесли мы говорим об игровом кино – это еще дороже, это еще тяжелее. И, в общем кризис, который существует в стране на всех уровнях – техническом, технологическом, политическом, экономическом, нравственном, социальном, бытовом – он отражается и в кинематографе. Мы вообще лишились национальных российских товаров. Если мы оглянемся, у нас ничего собственного производства нет: ни одежды, ни мебели, ни автомобилей. Все, что мы пытаемся делать, – это давно устаревшее, никому не нужное производство. То же самое происходит в кино. Кино - это не более чем часть огромного кризиса страны, развала империи. Вот потому собственно так мало снимается…
Но Вы же пытаетесь бороться с этим кризисом?
Бороться с этим кризисом бессмысленно. Просто каждый должен делать свое дело, свою работу. К сожалению, есть ведь еще и кризис кадров. Некому учить. У нас же все недоучки. Политики, неизвестно откуда взявшиеся, депутаты, неизвестно откуда взявшиеся, педагоги, неизвестно откуда взявшиеся. Если плохо учить, то, соответственно, и ученики будут плохие. Это везде, на всех уровнях тотальный обвал.
Грустно…
Грустно. Но если каждый будет заниматься своим делом и будет на своем месте… С точки зрения истории 20 лет - это ничего. Трудно, потому что мы живем в это время. Нам трудно, нашим детям трудно. Но страна и не в таких кризисах побывала. Был кризис начала века, когда была революция. Тоже обвалилось все: и промышленность, и производство, и армия – ничего, подняли. Был тяжелый кризис в середине века, во время войны - тоже лет 10-15 был провал и в кино, и в театре – а потом снова все поднялось. Был кризис в конце 1980 – начале 90-х. Мы из него выбираемся постепенно. И выберемся рано или поздно. Но пока вот статус кво такой. Неприятный.
"НА КОНКУРС Я СВОИ КАРТИНЫ НЕ ДАЮ"
На 21 кинофестивале в Артеке Вы свои работы представляли?
Нет, мы не успели закончить картину к отбору в конкурс – мультфильм, который мы делали, "Печать царя Соломона". Поэтому мы не успели к фестивалю. Но мы и не особо старались. Он успешно прошел в прокате, прекрасно отработал, заработал достаточно денег. И порадовал очень много зрителей.
Какие впечатления остались от работы над этим мультфильмом?
Ну, я где-то с 1998 года занимаюсь анимацией. Каждый мультфильм требует от 4 до 7 лет при масштабном подходе, при больших затратах. Это непростая работа. В стране очень мало аниматоров. Не буду перечислять, каких профессий не хватает. Есть такая профессия – компоузер, которых в стране 10 лет назад вообще не было. Мы отправляли двух талантливых ребят учиться сначала в Венгрию, потом в Англию, потом в Канаду вот этой профессии, которая заменяет сегодня мультипликационный станок. И хотя появилось много талантливых людей, которые работают в компьютерной графике, но анимация - это немножко другое. Аниматоров на всю Москву, на всю Россию – 5-7 международного уровня специалистов. Не учат. Некому учить. Потому что это новая технология, которой надо учить. Если художников еще достаточно, то технических специалистов, действительно, очень мало.
Сколько продолжалась работа над мультфильмом?
5,5 лет.
А художественные фильмы вы сколько снимаете?
2 года в среднем делается фильм от задумки до воплощения уже на экранах.
С фестивалем в "Артеке" не сложилось – возможно, в Одесском кинофестивале принимаете участие?
Там у меня картина "Пока еще жива" представлена. Но на конкурс я картины не даю. Никогда.
Почему?
Я не считаю разумной соревновательную часть в творчестве вообще.
А как же дух соперничества?
Нет, у меня нет этого в кино, духа соперничества. Дух соперничества – для зрителя. Чем больше зрителей, тем лучше. Вот я так к этому отношусь. А что касается фестиваля – знаете, в спорте очень легко понять: кто быстрее добежал – тот и чемпион, кто больше веса поднял - тот молодец, кто кого нокаутировал – тот и победитель. А в творчестве – там же нет критериев. Это всегда настолько субьективно и невнятно! Почему один фильм лучше, а другой хуже? Никогда невозможно однозначно ответить. И для себя я решил, что я не участвую в конкурсах. Очень давно. И ни один мой фильм не участвовал в конкурсе ни одного фестиваля.
А приглашают часто?
Все время!
Не обижаются, получая отказ?
Нет. Они уважают мою позицию. Спецпоказ вне конкурса, панорама – пожалуйста, я не против! Даже за. Мне нравится, что люди смотрят, людям интересно. А соревноваться я не хочу.
Какие Ваши фильмы в ближайшем будущем ждать зрителям?
Осенью выходит моя картина "Пока еще жива". Это первый в Советском Союзе жанр "нуар". Который никто пока не пробовал у нас делать. Но я везучий. Мне везет. Мне дают возможность делать разные жанры. К зиме выйдет 3D мультфильм – смесь из двух романов Беляева "Последний человек из Атлантиды" и "Человек-амфибия". Я думаю, в январе он выйдет на экраны. И в конце весны я начинаю снимать огромную картину, совместного производства Украины, России и США, где в главных ролях будет Бен Афлек, Мила Йовович, Мила Кунис и Оля Куриленко. Веселая компания американских актеров русского происхождения.
А жанр какой?
Жанр – любовная история на фоне авантюры. Приезжают девушки из Америки, чтобы ограбить ювелирную выставку. Вот такая история и что с этим происходит.
"ПАНИН ДЛЯ МЕНЯ БЫЛ КАКИМ-ТО ОСОБЫМ АКТЕРОМ"
Есть ли у вас любимый жанр, в котором вам комфортнее всего работать?
Пока нет. Поскольку я снял уже 5 жанров и осталось еще 4 которые я не пробовал… (улыбается) Мне одинаково комфортно во всех жанрах.
А любимые актеры есть?
Был. Андрей Панин, с которым мы дебютировали - я как режиссер, он как актер - в фильме "24 часа". Но, к сожалению, сегодня Андрея нет в живых. Есть, конечно, группа актеров, но Панин был каким-то особым для меня актером. Я его не просто приглашал на какую-то роль. И даже не писал для него роль. Когда у меня был сценарий, предназаченный для сьемки, я просто давал Андрею и предлагал: "Выбери себе роль". Вот так нам было хорошо. И он, независимо ни от чего, всегда находил время сниматься в моих картинах.
Вы же и дружили к тому же?
Да, очень близко.
А вы верите в то, что смерть Панина – трагическая случайность?
Я не верю слухам и домыслам. Я верю фактам. А факты таковы, что пока следствие склоняется к версии о случайной смерти, а судмедэксперты предполагают, что это убийство. Пока ни то, ни другое не доказано – будем ждать. Апеллировать слухами, сплетнями, домыслами - это лишнее.
Один из самых ваших известных фильмов – это "Сволочи". Там же снимались подростки. Трудно было с ними работать?
Мне не трудно вообще работать. Я снимаю быстро, легко, мне комфортно с актерами. Я их уважаю, люблю и ценю. И стараюсь создать им условия достаточно комфортные. Но при этом я очень требователен – и к себе, и к ним. Все это знают. Ко мне на площадку редко попадают люди случайные. Как правило, все кто попадают, знают, как со мной работать, знают мои фильмы и тоже с достаточным уважением к этому относятся.
Кстати говоря, одна из ошибок нашего кинематографа - это то, что многие думают, что это образ жизни. А это, на самом деле, профессия, очень тяжелая. Вот я много работаю в Америке. Если вы там увидите какого-то человека, которого вы не знаете – он может оказаться звездой американского кино. И вы никогда не поймете, что он актер. Это обычный человек в жизни, который сидит, обедает, просто отдыхает, проходит по улице… И даже если это очень большая звезда, вы не поймете, что это актер или актриса. А наших деток уже во время поступления в институт видно, что вот они актеры. То есть, они перепутали образ жизни и профессию.
Это тяжелый труд быть актером, быть режиссером, быть оператором и неважно кем в кино. Это профессия. И те, кто ко мне приходят, либо уже это знают, либо приходится им объяснять, что они собрались тут не для того, чтобы дружить, изображать из себя что-то, показывать, что мы звезды. Они работники по найму. Им платят, и они адекватно работают на эту зарплату. Если вам не нравится - тогда до свидания, идите на фестиваль и там показывайте, что вы звезды. А вот на съемочной площадке вы сотрудники. Такие же, как все остальные. Ничем не лучше и ничем не хуже. Для меня актер на площадке ничем не отличается от осветителя. Кроме заработной платы. А в остальном они равны – и тот работает 12 часов не покладая рук, и этот. Поэтому разницы для меня нет. Поэтому мне не трудно было ни с подростками, ни со взрослыми, ни на "Сволочах", ни на каком-либо другом фильме.