Прокурорский пилотаж после скныливской трагедии

В феврале Верховный Суд Украины расставит все точки над «і» в уголовном деле о скныливской авиакатастрофе, произошедшей 27 июля 2002 года на окраине Львова. Однако следственные материалы о группе высокопоставленных авиаторов так и не дошли до суда. Об этом позаботилась Генеральная прокуратура. Одним росчерком пера она выделила в отдельное производство, направив на доследование, уголовное дело в отношении тогдашнего главкома ВВС генерал-полковника Виктора Стрельникова, его заместителя генерал-лейтенанта Александра Волошенко, заместителя начальника боевой подготовки Главного командования ВВС Украины генерал-майора Владимира Алексеева, командующего 14-м авиакорпусом генерал-лейтенанта Сергея Онищенко.

Видео дня

Летом 2002 года, накануне празднования 60-й годовщины 14-го авиакорпуса украинских ВВС, кто-то из генералов обронил крылатую фразу: «В бой идут одни «старики». Так оно и было. 27 июля 2002-го на Львов «пошли» одни «старики» - полковники Владимир Топонарь и Юрий Егоров. В тот день на аэродроме Озерное (Житомирская область) именно эти парни – лучшие из лучших – сели в кабину истребителя Су-27 УБ с бортовым номером 42 и взмыли в небо, взяв курс на Львов.

Да-да, полетели как раз асы, для которых огромное небо было «одно на двоих». Помните, как в той песне: «…Летали, дружили… До звезд дотянутся рукою могли»... Вот, к примеру, командир авиазвена летно-испытательной эскадрильи в/ч А-0207 Владимир Анатольевич Топонарь. Летчик-испытатель первого класса. 30 лет в армии. Начиная с 1996 года, в составе пилотажной группы «Украинские соколы» участвовал в различных авиационных шоу в Чехии, Великобритании, Турции, не считая восьми или девяти показательных полетов такого же характера в родной стране.

А Егоров? Тоже летчик высочайшего уровня. Уже одна его должность говорит о многом – Юрий Николаевич был председателем классификационной комиссии – главным инспектором летчиков Главного командования ВВС Вооруженных Сил Украины.

…27 июля 2002 года около 12.45 соколы подлетели к месту назначения – аэродрому Скнылив, и над головами сотен зрителей стали крутить здесь фигуры высшего пилотажа.

И докрутились! «Сушка» неожиданно вошла в крутое пике и… рухнула на землю. Самолет в одночасье проутюжил мирных людей. Страшный взрыв. Огромное пламя. Тогда погибли 77 человек, из них 28 - несовершеннолетних. Почти тремстам зрителям были причинены телесные повреждения.

Как же теперь им, нашим прославленным соколам, «старикам», жить с ЭТИМ? (Они-то ведь остались целы и невредимы.) С ЭТОЙ тяжелейшей и непростительной ошибкой. С ЭТИМ позором? Спустя два года, во время суда, Юрий Егоров выскажет сожаление, что тогда, в небе над Скныливом, он дернул рычаг катапульты. Лучше бы не делал этого. Но неужели стало бы кому-то легче, если бы в могиле, посреди тишины, лежали «отличные парни отличной страны»?

Как знать. Может быть, и стало бы кому-то легче. Ведь понятно, что при таком печальном исходе командир экипажа того самого злополучного Су-27 никогда бы не потребовал, чтобы на скамье подсудимых, рядом с ним, появилась четверка генералов. А так… Топонарь уже в самом начале судебного процесса заявил, чтобы вместе с ним ответ перед законом держали и Виктор Стрельников, и Александр Волошенко, и Владимир Алексеев, и Сергей Онищенко.

Листаю журналистский блокнот. Ноябрь 2004 года. Военный апелляционный суд Центрального региона Украины. Первое (предварительное) заседание по делу скныливской трагедии. В зал входит худощавый Владимир Топонарь. На нем теплый свитер, джинсы. В руках держит вместительных размеров кейс. Присел. И не знает куда руки девать: то возьмет их за спину, то сложит на груди… Переживает. Периодически о чем-то шепчется со своей супругой Ириной (она же – его защитник на процессе). Взгляд, как мне показалось, у Топонаря добрый, хотя, наверное, обида терзает душу за то, что отдали «под трибунал». Он – в полном недоумении, что на скамье подсудимых нет главкома Военно-Воздушных Сил, других генералов.

Неподалеку от Топонаря свое место занял Юрий Егоров. Переживания тоже рвут на части его душу. Егоров молчаливый. Говорит неохотно. Защищается сам, без адвоката. В перерыве судебного заседания сказал мне, что после 27 июля 2002 года его жизнь изменилась на 180 градусов. Мол, до катастрофы – это одна история жизни, а после – совершенно другая.

Конечно, прав Егоров на все сто. Для шестерых обвиняемых, а потом – подсудимых после скныливской трагедии наступила иная жизнь, которую ни вычеркнуть, ни заретушировать. У каждого из них, очевидно, все эти долгие месяцы следствия в душе бился вопрос: посадят или не посадят?

Увы, суд не мог уважить просьбу Топонаря разбирать также и «генеральское дело», поскольку принятие такого решения не входило в его компетенцию (Фемида рассматривает только то, что указано в обвинительном заключении, выйти за эти рамки, как это было раньше, ей нынче закон не велит). Это может сделать только Генеральная прокуратура. А она, к удивлению многих, почему-то решила, что со слушанием в суде так называемого «генеральского дела» можно и повременить. И одним росчерком пера выделила в отдельное производство, направив на доследование, уголовное дело в отношении тогдашнего главкома ВВС генерал-полковника Виктора Стрельникова, его заместителя генерал-лейтенанта Александра Волошенко, заместителя начальника боевой подготовки Главного командования ВВС Украины генерал-майора Владимира Алексеева, командующего 14-м авиакорпусом генерал-лейтенанта Сергея Онищенко.

Представители общественности, а также многие львовяне, потерявшие своих близких на Скныливском аэродроме, не преминули отреагировать на эту, более чем странную, фигуру прокурорского пилотажа. В частности заявили, что стражи закона таким вот образом выводят из-под «огня» группу высокопоставленных генералов во главе со Стрельниковым. Поступи прокуратура иначе – и тогда суду обязательно пришлось бы давать правовую оценку генералам от авиации. Многие уверены, что такая оценка крайне нужна. Смею напомнить слова французского писателя Эмиля Золя: «Если вы скроете правду и зароете ее в землю, она непременно вырастет и приобретет такую силу, что однажды вырвется и сметет все на своем пути».

Давайте кратко проанализируем, в каких условиях проходила подготовка к проведению того самого смертельного скныливского авиашоу, что этому предшествовало, как вели себя некоторые действующие лица.

Итак, летом 2002-го года во Львове готовились к празднику – 60-й годовщине со дня создания 14-го авиакорпуса. Но перед этим, как и полагается, хозяин сего мероприятия – командующий 14-м корпусом генерал-лейтенант Сергей Онищенко – попросил главкома ВВС Виктора Стрельникова дать «добро» на проведение, кроме всего прочего, еще и авиационно-спортивного шоу с выполнением демонстрационных полетов истребителей Су-27 УБ и МиГ-29. Поскольку в 14-м корпусе не было летчиков-пилотажников, выполняющих фигуры на «сушках» и «мигах», то генерал Онищенко надеялся, что двух асов ему выделят из других полков.

Стрельников уважил просьбу Онищенко. Он приказал своему заместителю Александру Волошенко «согласовать все вопросы». Что это за «вопросы»? Генерал Волошенко должен был выяснить, есть ли подготовленные летчики, какая техника будет продемонстрирована зрителям и так далее. Кроме того, главком обязал его «поставить задачу» подчиненным.

Что происходит дальше? Где-то за неделю до трагедии Стрельников поинтересовался, как же выполняются его указания. Поскольку Александр Волошенко находился в командировке, доклад «наверх» пришлось делать заместителю начальника боевой подготовки Главного командования ВВС Украины генерал-майору Владимиру Алексееву. Открыв обвинительное заключение, прочитаем следующее: по мнению Алексеева, подготовка к празднику шла планово, все задания выполняются… Однако он ничего не сказал главкому о дефиците топлива. Почему? Может, считал это лишним, ведь главком просто не мог не знать о топливной проблеме?

Алексеев, ко всему, еще проинформировал Стрельникова об одной маленькой детали. Летчик Федор Тищук, который по плану должен был «работать» в скныливском небе на Су-27, поступает в академию. Посему есть предложение заменить его Владимиром Топонарем, который по уровню мастерства отнюдь не уступает Тищуку. Стрельников был «за». Главком знал, что перед этим, в июне 2002-го, Топонарь показывал свое мастерство в Одессе. Правда, тогда вышло маленькое недоразумение. Командующий 5-м авиакорпусом Юрий Байдак, давая свидетельские показания, утверждал на предварительном следствии: в ходе демонстрационного полета в одесском небе полковник Топонарь на самолете Су-27 вошел в облака. А это уже было нарушением полетного задания. Главком ВВС Виктор Стрельников, присутствовавший на празднике, тут же отреагировал на такую инициативу – приказал не оригинальничать…

Федор Тищук – тоже прославленный летчик, он успешно представлял нашу страну на международных авиашоу в Австрии, Великобритании, США, Чехии, Словакии, Турции.

26 июля Алексеев поинтересовался у подчиненных о том, как идет подготовка к генеральной репетиции. И с удивлением узнал, что таковой вообще не планируется. Не мешкая, он набирает номер телефона командира 14-го авиакорпуса Сергея Онищенко и требует пояснить, в чем дело. Ответ прост: Онищенко отменил репетицию по причине отсутствия топлива.

Об этой новости в тот же день узнал и заместитель главкома генерал Волошенко. Вот тут бы вмешаться самому Стрельникову, поставить вопрос ребром: а нужны ли нам подобные показушные мероприятия при почти нищенском существовании авиационных полков? Ведь из-за скудного материально-технического обеспечения снижается мастерство летчиков, выходят из строя крылатые машины… Подумать только: не хватало топлива даже для того, чтобы на Су-27 отправить Топонаря и Егорова из Житомирской области во Льовов. Посему для этой цели горючее слили с топливных баков других самолетов.

По поводу топливной проблемы Онищенко, кстати, информировал (так говорится в следственных бумагах) исполняющего обязанности главкома ВВС генерала Фурсу, а также генерала Волошенко. Увы, люди с большими звездами на погонах сделали вид, что не заметили неожиданных и существенных изменений в праздничной программе, а именно отсутствие генеральной репетиции. Никто из них не подошел к главкому и не убедил его дать команду «отбой!».

В штабе ВВС, очевидно, посчитали, что достаточно будет и одного тренировочного полета. Дескать, летчики – лучшие из лучших, им не впервой «рисовать» в небе сложнейшие фигуры высшего пилотажа. Однако даже такой ас, как Владимир Топонарь, но и тот накануне скныливского шоу заявил, что ему мало одного тренировочного полета. Его не услышали, потому что, к сожалению, у генералов было иное мнение.

Печально, но факт: эти воздушные асы, не говоря уже об их простых собратьях по крылатому срою, летали крайне мало. У них был минимальный налет часов! Вряд ли об этом не знало начальство ВВС. И наверняка пыталось хоть как-то, хоть маленько утолить «топливный голод»… Однако никто из них не ушел в отставку, протестуя тем самым против такого унижения (иначе не скажешь) государством авиаторов. Видимо, надеялись на авось, что в очередной раз пронесет… Не пронесло.

Владимир Топонарь рассказывал мне, что во время тех или иных международных авиационных мероприятий его зарубежные товарищи часто интересовались, сколько он выполняет тренировочных полетов перед тем, как показать зрителям свое мастерство, возможности крылатой машины. И когда узнают, что он два или три раза поднимается в небо (налет – около 15 часов), то глаза таращат от удивления. И вот почему. За рубежом в таких случаях летчики выполняют до двухсот полетов.

Накануне скныливского шоу Топонарю не дали провести даже двух тренировок. Что и говорить, страна чудес. Страна рапортомании и показух. Страна, где рожденные ползать, диктуют свои правила воздушным асам. Ну и Топонарь… «молодец»! Ведь мог отказаться от участия в скныливском шоу. Но не сделал этого. Смалодушничал? Побоялся накликать на себя гнев начальства? Видимо, понадеялся на свое мастерство. Однако высокое мастерство, как известно, надо подтверждать и оттачивать в ходе упорнейших тренировок. Да и Егоров промолчал. Ему, видать, не хотелось идти наперекор генералам. Понятное дело: служит в Виннице, на «тепленькой» должности…

Теперь мы уже знаем, что главной причиной, приведшей к трагедии, стала ошибка летчиков.

Но вот какие детали «всплывают». Непосредственный командир Владимира Топонаря – начальник 168-го летно-испытательного комплекса полковник Сергей Ковалев попросил его не удивлять публику чем-то особым. Как будто что-то нехорошее предчувствовал.

Неужели Топонарь пропустил мимо ушей просьбу командира? А может, придерживался принципа: дескать, воздушные асы должны удивлять публику? Вспомните знаменитого летчика-испытателя Валерия Чкалова, который летал даже под автомобильными мостами.

По мнению Ковалева, Владимир Топонарь раньше никогда не выполнял на самолете такую фигуру, как «хобот». В мае 2002 года, во время подготовки к одесскому воздушному шоу, Топонарь изъявил желание нарушить эту традицию – пусть, мол, зрители увидят, что такое «хобот» в исполнении Су-27. однако Ковалев все же не разрешил включить эту фигуру в полетное задание. Он считал, что Топонарь попросту не готов выполнить ее, поскольку мало тренировался.

Что же установило следствие? Топонарь (по согласованию с летчиком Егоровым и руководителем полетов в пилотажной зоне Юрием Яцюком) решил изменить полетное задание, чтобы над аэродромом Скнылив выполнить сложный элемент, именуемый «хоботом».

Правоохранители конкретизировали этот факт. Они утверждают, что 24 июля 2002 года на аэродроме Озерное состоялся разговор между Топонарем, Егоровым и Яцюком. Егоров заметил, что скныливский полет будет выглядеть более зрелищно, если элемент «бочка» выполнить вращением самолета вправо. А выход из «косой петли» - вращением истребителя вдоль его продольной оси влево… Топонарь согласился с этими рекомендациями. Позже, в ходе допросов, он отверг обвинение в том, что изменил полетное задание. Ведь в этом документе не оговаривалось, в какую именно сторону следует выполнять элементы «бочка» и «выход из косой петли».

27 июля Топонарь и Егоров успели показать зрителям только две фигуры высшего пилотажа: «косую петлю» и «бочку». Третья фигура – «косая петля с поворотом» -- оказалась незавершенной. «Стальная птица» спикировала на людей.

Как молвится, хотели как лучше… Если бы Владимиру Топонарю предоставили возможность провести дополнительный тренировочный полет (как он этого просил!), то, мне кажется, он справился бы с этим злополучным «хоботом». И тогда зрители увидели бы мастерство украинского Чкалова. Но ведь господа с большими звездами на погонах были против этой тренировки, да и вообще против генеральной репетиции – они сэкономили таким образом на топливе.

В ходе предварительного следствия генералы переводили стрелки друг на друга. Никто из них не признался в том, что допустил оплошность, что выполнил задание спустя рукава, что хотел прежде всего отрапортовать. Так, начальники из 14-го авиакорпуса утверждали, что летчики Топонарь и Егоров не служили в данной воинской части, поэтому контролировать их подготовку должны были должностные лица Главного командования ВВС. При этом они ссылались на то, что 25 июля 2002 года на аэродроме Озерное близ Житомира (здесь тренировались Топонарь и Егоров) присутствовал заместитель главкома по боевой подготовке Александр Волошенко.

В свою очередь, генерал Волошенко твердил на допросах, что свои обязанности выполнял четко. Он считает, что ответственным за организацию подготовки летного состава, за постановку задачи был заместитель командующего 14-м авиакорпусом генерал-майор Анатолий Третьяков. Ну а Третьяков с этим не соглашается. По его мнению, контролировать подготовку экипажа Су-27 в составе Топонаря и Егорова обязаны были должностные лица Главного командования ВВС. Такие вот удивительные пируэты.

Другие обвиняемые настаивали на том, что за подготовку летчиков Топонаря и Егорова отвечают их непосредственные командиры. Но последние парируют: поскольку экипаж находился на аэродроме Озерное, то они не имели возможности влиять на тренировки летчиков.

Впрочем, давно ясно: если бы в Военно-Воздушных Силах строжайшим образом придерживались всех инструкций, то наверняка скныливской авиакатастрофы не произошло бы. Но высокопоставленные авиаторы спешили отрапортовать, что подготовка к празднику идет очень хорошо. Торопились доказать зрителям, что, дескать, наши асы – лучшие в мире, что техника – в надежных руках.

Генералы знают, что подчиненные «вытянут» нас себе всю подготовку к запланированному мероприятию, из-под земли достанут дефицитные запчасти к боевым машинам, возьмут топливо из резервов.

Вот и в ходе подготовки к скныливскому празднику большие начальники понадеялись, что многие минусы не будут замечены, что все сойдет с рук. Однако минусов было довольно много. К примеру, никто не обратил внимание (или не хотел сделать этого), что Анатолий Третьяков, судя по материалам следствия, вообще не имел права руководить полетами во время авиашоу. Причина довольно серьезная: допуск к выполнению таких обязанностей он получил еще в 1979 году. Да и соответствующих зачетов он не сдавал. То есть Анатолий Третьяков более десяти лет не руководил полетами самолета Су-27, однако никого из его командиров это обстоятельство не интересовало. Сам же Третьяков предпочел не напоминать об этом минусе. Это уже после катастрофы он, оправдываясь, стал искать спасительную соломину. За такую же соломину надеялись ухватиться и Топонарь, и Егоров, и Яцюк, и Лукиных. Все они пытались оправдаться. Не получилось.

И к какому же выводу пришла в итоге Фемида? Полгода длился этот резонансный процесс. 24 июня 2005 года судья, полковник юстиции Виталий Загоруйко огласил приговор: Владимир Топонарь получил 14 лет лишения свободы, Юрий Егоров – 8 лет. Заместитель командующего 14-м авиакорпусом, генерал-майор Анатолий Третьяков осужден к 6 годам колонии, командир авиаэскадрильи, подполковник Юрий Яцюк – к 6,5 годам пребывания «за колючкой». Начальник службы безопасности полетов 14-го авиакорпуса, полковник Анатолий Лукиных отделался четырьмя годами лишения свободы, условно. А командир авиаполка полковник Олег Дзюбецкий из Озерного, откуда и был выделен самолет для участия в авиашоу, был оправдан.

Кстати, Юрий Егоров, Олег Дзюбецкий и Анатолий Лукиных попросили у потерпевших прощения. Владимир Топонарь, командир экипажа самолета-убийцы, не счел нужным перед кем-либо извиняться. О подробностях судебного процесса – во второй части материала.

На снимке: на переднем плане летчики Владимир Топонарь (слева) и Юрий Егоров.

Леонид ФРОСЕВИЧ, журналист

Фото Сергея СТАРОСТЕНКО