Welcome to Hell

Welcome to Hell: Гамлет, Савва Чалый, Виктор Ющенко и трагедия украинской идеократии

По дороге из Севастополя в Москву я на некоторое время задержался в одном небольшом городе то ли Восточной, то ли Центральной Украины.

По случаю, там гастролировал Львовский драмтеатр имени Заньковецкой — я пошел на трагедию Ивана Карпенко-Карого «Савва Чалый».

К своему стыду, я никогда не читал этого текста, не видел пьесы на театре, хотя кто такой Савва Чалый, знал. Как оказалось, это лучшее из написанного Карпенко-Карым, который известен в основном мещанскими драмами и комедиями из народной жизни. А еще я не верил, что современный украинский театр в целом — как явление культуры — вообще хоть на что-нибудь способен. Оказалось, очень даже!

Увиденное превзошло все мои ожидания.

Это было как раз накануне трех других событий, казалось бы, случайных, но, как теперь, уже в Москве, понимаю, имеющих жесткую внутреннюю связь: второй годовщины Оранжевой революции, поминовения жертв Голодомора и выборов мэров Чернигова, Полтавы и Кировограда. К тому же где-то в эти самые дни умер мой любимый украинский певец, «голос 1960-х», Мыкола Кондратюк.

Итак, Савва Чалый — один из наитрагичнейших персонажей украинской истории: украинский Гамлет, Ющенко XVIII века. Гайдамацкий вождь, наводивший на поляков смертный ужас одним своим именем, но позже из самых трогательных побуждений о народном счастии перешедший на службу к коронному гетману Юзефу Потоцкому — дабы усмирить «бунтовщиков» и построить «мир во всем мире». Ну или хотя бы в отдельно взятом воеводстве на Правобережной Украине. И вот он воюет против запорожцев и своих же гайдамаков, сжигая козацкие зимовники и церкви, наводя ужас теперь на «посполитых». В конечном же итоге приемлет смерть от бывших товарищей: в 1741 году гайдамацкий отряд Гната Голого казнил Савву в его новоприобретенном имении неподалеку от города Nemiroff Винницкой области.

Считается, что украинские политики как специфическая разновидность «человека политического» по уровню цинизма и «кидабельности» дадут фору любым иезуитам и макиавеллистам — один Мороз чего стоит! «Де два українці, там три гетьмани», «Де три українця, там партизанський загін із зрадником», — это классика национальной политической культуры.

Но Савва Чалый идет на предательство вовсе не из шкурных, карьерных, финансово-имущественных или крысьих интересов, а как раз наоборот — из искренней заботы о народе и православной вере: «Щоб грецька віра благочесна на Україні лиш цвіла, а унія щоб і не пахла; щоб замість панщини, платили люде чинш такий, який умовились платить, на слободи йдучи, і суд щоб рівний був для всіх!»

Лет так 270 спустя абсолютно идентичные слова (если учитывать разницу реалий XVIII и XXI веков) произносились в центре Киева Виктором Ющенко (за исключением разве что религиозности: ющенковские «молитвенные перформенсы» 2005–2006 годов повергали в шок даже самых равнодушных к религии людей).

Кажется, это уловил не только я, но и режиссер-постановщик спектакля Федор Стригун: вдруг действо на сцене замерло и на каких-то эстетских ошметках занавеса и сценического задника из мощного проектора засветилась видеозапись с Майдана двухлетней давности — под давящую на сознание психоделическую музыку, но не под ту, которая звучала там и тогда.

В на удивление забитом (на серьезной пьесе!) зале провинциального театра вдруг стало ощутимо, что половина людей вокруг еле сдерживает слёзы. А другая половина — не сдерживает.

Наверное, в Донецке или в Симферополе реакция была бы иной, но в этом городе люди очень искренне восприняли Оранжевую революцию — там был свой Майдан и свои упования. Многие в популярное тогда понятие «чесної влади» вкладывали также и надежду на избавление от феодала-мэра. Не дождались — братья Ющенко заступились за беднягу «миллионщика».

После течение спектакля еще сколько-то раз прерывалось кадрами революции, но люди в зале уже привыкли и не плакали. Разве что в конце многих передернуло, когда то ли перед сценой гибели Саввы Чалого, то ли сразу после проектор высветил нынешнего премьер-министра Украины, а затем людей, несущих по Майдану самодельный транспарант с надписью «Бандюкович».

Трагедия — это еще со времен античного театра ситуация, когда правы обе стороны конфликта. Или когда обе максимы, перемалывающие трагического героя в жерновах «to be» и «not to be», истинны.

И Савва Чалый, и Виктор Ющенко — это не классические для Украины типажи политиков-паразитов, подонков и приспособленцев. В некотором смысле это даже идеократы, пытающиеся соизмерять свою деятельность с некими высшими, абсолютными идеями и строить идеальное (в их понимании) общество кантовского «вечного мира» и либерального «всеобщего блага». Но их трагедия в том, что то ли в силу зашоренности и непонимания цели, то ли по причине малодушия реально они мостят дорогу в ад.

После Голодомора-33, Чернобыля и Оранжевой революции уже очевидно, что Украина существует не просто так, не по недоразумению и не для удовлетворения физиологических потребностей своих обжористых граждан. Украина существует под какую-то достаточно эфемерную и очевидную для очень немногих цель. Для стояния за правду? Для борьбы за истинную веру? Для назидания всему человечеству, а также ангелам и бесям?

Найдутся ли те, кто сумеет разгадать? — that is the question, — как говаривал обитатель ада принц датский Гамлет.

Андрей Н. Окара, Москва