Путин пригласил Тимошенко в будуар

Я не знаю, везет ли Юлии Тимошенко в картах. Тем более – в любви. В делах внутриполитических в данный период она не очень удачлива. А вот за пределами нашей Родины ЮВТ одерживает победу за победой. Сперва - на дальних рубежах, в Брюсселе. Теперь на ближних – в Москве.

В субботу, в День Конституции, ее переговоры с «коллегой Путиным» начались «за упокой». Закончились, вопреки ожиданиям, «за здравие». Истинная цена вопроса известна только им двоим. Так или иначе, Путин признал отсутствие у Украины газовых долгов. Напоследок, с подачи «Обоза», отвесил ЮВТ пуд комплиментов.

«Мне снился газ»

- С праздником! Жаль, поздравления Президента не услышим. – Тимошенко впорхнула в «третий салон», когда Ил-62 только-только набрал высоту.

Спецборт, обслуживающий высших чинов страны, условно поделен на три зоны. Первая – самая шикарная, для первого лица. Вторая по уровню комфорта аналогична бизнес-классу. Тут путешествуют «сопровождающие» - министры, депутаты, сотрудники аппарата. «Третий салон» - для журналистов и охраны, условия в нем самые обычные.

По традиции, перед началом поездки «первое лицо» инспектирует самолет вдоль и поперек, здороваясь со всеми его пассажирами. Аналогично – на обратном пути. Так почти всегда поступал спикер Литвин. В первые, триумфальные, месяцы своего президентства «ходить в народ» не гнушался Ющенко. Янукович на подобное отважился всего несколько раз, да и то лишь во вторую свою каденцию. Для Тимошенко это – золотое правило.

Не изменила она ему и по пути в Белокаменную. Несмотря на ранний час выходного дня, Юлия Владимировна явно пребывала в хорошем расположении духа, была бодра и весела. Еще бы: в отличие от прошлого раза, ее московских порывов Секретариат не сдерживал. Напротив: Банковая охотно ее туда выпроводила, снабдив, для порядка, директивами. Ющенко предписал ЮВТ «четко закрепить на международном уровне показатели объемов поставок российского газа, необходимых для 2009-го года». Аналогично – объемов транзита. Также – «продолжить и финализировать переговоры в части формулы цены на газ». «Всем участникам должна быть понятна цена газа и через какую формулу она выписывается. Это должна быть экономическая, а не политическая формула», - уточнил гарант.

- Что вам снилось накануне визита? – поинтересовались журналисты.

- Газ! Газ! Много газа! – не растерялась Тимошенко. – Чтоб проходил из России в Украину по большим трубам в Европу и еще немного оставалось, – при этом она взмахнула в воздухе руками так, будто гоняла этот воображаемый газ туда-сюда.

На самом деле Тимошенко бодрилась. Задачу ей Ющенко задал пресложную. Один раз она уже вернулась из Москвы не солоно хлебавши. Повторный провал – это уже слишком. Дабы его не допустить, ЮВТ прихватила внушительную группу поддержки: верного Немырю, министра экономики Данилишина, транспорта – Винского, промполитики – Новицкого, президента НАЕК «Энергоатом» Недашковского, первого зама «Нефтегаза» Диденко.

Будуар для двоих

У трапа Тимошенко встречал новоназначенный посол Украины в России, давний соратник Виктора Януковича Константин Грищенко. По сути, этот премьерский визит был для него своего рода «смотринами».

А я иду, шагаю по Москве. Точнее, по аэропорту "Внуково"

По второму трапу протоколисты тянули вниз сувениры принимающей стороне. Подношения – продуктовые наборы, упакованные в плетеные корзинки, покрытые рушныками. Если б не отсутствие пысанок и крашанок, иначе как пасхальными корзинками их и не назвать. Из-под рушныков выглядывали коробки «Вечернего Киева» и коньячные горлышки.

Из аэропорта «Внуково» в центр Белокаменной кортеж домчался неприлично быстро – минут за двадцать. Дороги по пути следования Тимошенко были наглухо перекрыты.

Сия малая деталь сама по себе уже была хорошим знаком.

Владимир Путин назначил свидание Юлии Тимошенко в Доме приемов правительства РФ. Этот причудливой красоты особняк два века назад Савва Морозов построил на московской Воздвиженке для одной своей возлюбленной. Фасад здания отдаленно напоминает наш «Дом с химерами». В середине каждое его помещение выполнено в разных стилях: от охотничьих мотивов в центральном холле до древнегреческих колоннад в пролетах второго этажа. При Советах тут дислоцировался «Дом дружбы с народами зарубежных стран». Теперь здесь принимает гостей Путин. С украинским премьером он решил уединиться в маленькой, метров на двенадцать, комнате с лепным потолком.

Галантно пропуская даму вперед

Как выяснилось позже, изначально в этой комнате был будуар.

- Я очень рад вас видеть, нам есть о чем поговорить, - сказал Путин, дождавшись, пока Тимошенко умостится в низком кресле.

ЮВТ кивнула.

- В вопросах экономического сотрудничества между нашими странами есть ряд позитивных сдвигов, - равнодушно продолжил ВВП. Говорил-то он о позитиве, но на лице его читался сплошной негатив.

Всем своим видом давал понять: на лучшее украинская гостья может не надеяться. Газ – 450 долларов, Черноморский флот – навечно, все ракеты – только на Украину. И вообще, о чем речь, если даже коалиции у нее нет и легитимность ее Кабмина из-за этого под вопросом. О чем с ней договариваться?

- Мы надеемся на оживление сотрудничества, - Тимошенко делала вид, что не замечает.

Покуда Юлия Владимировна толкала приветственную речь, Путин на нее не смотрел. Сцепив руки замком, российский премьер уставился в пол. Так, как будто никогда не видел ни собственных шнурков, ни золотых виньеток ковра.

В будуаре

Тимошенко умолкла. Повисла неловкая пауза.

- Спасибо, спасибо, - сухо протянул Путин, скривив лицо в иезуитской гримасе. Так, как будто ему больно было улыбнуться. Вальяжно развалившись в кресле, он небрежно обхватил обеими руками его низкие подлокотники.

Прессе дали знак выйти вон. Дверь закрылась. Начались двусторонние переговоры.

Между Черномырдиным и Грищенко - забор

За дверью остались Немыря, Черномырдин, Грищенко. Все трое ожидали, что их в любую минуту тоже могут приобщить к диалогу.

«Обоз», конечно, не мог удержаться от соблазна скрасить их ожидание. Заговорили о коалиции, влиянии внутриполитической отечественной нестабильности на внешнеполитический фактор.

- Ну, а если у нас снова будут досрочные парламентские? – спросила у Черномырдина.

- За вами не угонишься! Не страна, а сплошные перевыборы! – рассмеялся посол.

- Так коалиция под вопросом, - сознательно провоцировала я.

- Юридически она существует, - дипломатично уточнил Немыря.

- Есть у вас коалиция. В Конституции написано: она фракциями формируется, а не отдельными депутатами.

- Но в ней меньше половины парламентариев.

- Ничего страшного. Нормальная коалиция, - сказал Черномырдин, сформулировав тем самым позицию «официальной Москвы».

- Все-таки правительству этот демарш повредил, - не унималась я.

- Правительство полноценно, - снова коротко поправил Немыря.

- Знаете что? – Черномырдин свел седые брови в ровную линию, - надо научиться жить и работать для страны. - Неожиданно в его голосе появились подобострастные нотки. – Он, - Виктор Степанович важно указал на дверь, за которой, в глубине будуара, сидел хмурый Путин, - абсолютно правильно сделал.

- Что в премьеры пошел?

- Ага. Команда, понимаете, традиции. Медведев, опять-таки… Все ветви власти должны в унисон работать…

Тут к «философской беседе» присоединился посол Грищенко.

- Сработались уже? – обратилась я к Черномырдину.

- Какое «сработались»! – громко расхохотался он. - Да мы с ним соседи, в Киеве через забор жили.

- Будете скучать по теневому Кабмину? – справилась у Грищенко.

- Конечно! Всегда, когда выбираешься из тени на свет, хочется побыть там, где не так жарко!

И хотя шутливый тон беседы он поддержал, в целом был не очень разговорчив. По всему видно – чувствовал себя не совсем уверенно в новой ипостаси.

Я сказал: "Есть у вас коалиция!"

Уразумев, что ничего особо интересного из него не вытянуть, я потянулась к фотоаппарату. В поисках удачного ракурса пристроилась между двумя рядами стульев. Тут-то меня и настигла высшая кара.

- Девушка! Вы что, ж-у-р-н-а-л-и-с-т-к-а?! – тяжелая ладонь представителя российской госохраны опустилась мне на плечо.

Я подняла голову. Надо мной возвышалось нечто очень большое, злобное и с проводком в ухе.

- Как вы посмели?! – тон возмущенно-презрительный.

- Что?

- Там – Путин! – захлебываясь от почтения к высшему правителю, охранник указал на дверь будуара, от которой нас отделяли всего пару шагов.

Мне было понятно его возмущение. По российским канонам, журналисты так близко там не ходят. По российским канонам, их положено либо в пресс-центре запирать, либо под конвоем водить на брифинги, не предполагающие «импровизаций». Самое печальное: сами журналисты к подобному привыкли и давно уже ни с чем не спорят. Украинская вольница, когда нос всунуть можно куда угодно и тебе за это, кроме похвалы от редактора, ничего не грозит, им непонятна. Российской госохране – тем более. Даже не представляю, что бы сделали эти орлы, обнаружь они журналиста на заборе дачи Путина, под столом на закрытом заседании Кабмина или в трансформаторной будке на политсовете президентской партии.

- Туда! - рявкнул охранник, указывая в сторону большого конференц-зала, где ожидали начала расширенного заседания Украино-российской межгосударственной комиссии члены ее экономического Комитета. Иже с ними – представители СМИ.

Препираться я не стала.

- Скажите спасибо, что вас вообще сюда пустили! – неслось «Обозу» вслед.

Носитель ушной спирали был прав – большинство журналистов остались запертыми в подвале пресс-центра. Наблюдать «приветствие» Тимошенко с Путиным они могли только по телевизору.

Тимошенко – налево, Путин – направо

Вместо запланированных 55 минут встреча двух премьеров продолжалась почти два часа. Публика в зале откровенно скучала.

- Мы предлагаем простую и четкую схему: постепенный переход на европейские цены в течение пяти лет, - доверительно сказал Продан.

- И что?

- Не хотят. Причем мотивируют как-то странно. Сколько договоров по газу есть, а они на политические договоренности ссылаются. Дескать, ваш президент о другом говорит.

- Конечно, от политических договоренностей много зависит, - подтвердил Винский, - хотя, по хорошему, так быть не должно.

- Плюс ситуация в коалиции. Как договариваться, если нет уверенности в стабильности этого правительства? - я завела любимую песню.

Глава Минтранса отрицательно покачал головой:

- Это – согласование двух курсов, а не приватные договоренности между двумя людьми. Вспомните, как Зубков к нам приезжал за четыре дня до отставки.

Украинские и российские чиновники между собой практически не общались. Каждый держался «своего» угла зала. При этом россияне были весьма беспечны. По столам – то тут, то там – валялись разнообразные документы от черновиков выступлений до правительственных директив. Фотографируй – не хочу.

Путин и Тимошенко разделились у порога зала. Тимошенко двинулась налево, Путин – направо. Каждый – на свою сторону стола.

- В прошлый раз мы обозначили 11 главных приоритетов двустороннего сотрудничества. Сегодня из 11 этих направлений у нас девять проектных планов. Один из них – создание зоны свободной торговли, с учетом всех правил ВТО, – начала Тимошенко.

- У нас много вопросов, требующих решения в сфере энергетики, промышленной кооперации, военно-технической отрасли, - сказал Путин.

Он говорил очень тихо. Это такой известный психологический прием: чем тише человек говорит, тем внимательнее его слушают и больше веса придают словам.

Отслеживая мимику премьеров, журналисты силились понять, как прошла их встреча. Тимошенко имитировала невозмутимость. Путин не скрывал раздражительности.

Прессу вновь попросили выйти вон.

Тимошенко в советах Путина «не нуждается»

За пять минут до начала пресс-конференции российским журналистам роздали текст заявления, которое, как ожидалось, озвучит Путин. Украинским СМИ на него смотреть строго-настрого воспрещалось. Все же «Обозу» краем глаза удалось увидеть документ. Первые две страницы – дежурные протокольные здравицы. Третья начиналась фразой: «и все же между нашими странами, к сожалению, есть еще немало проблем». Далее – весьма резкие, отнюдь не дипломатичные упреки в противлении развитию российского бизнеса в Украине, недовольство объемами товарооборотов и приграничным сотрудничеством, обеспокоенность нашей внутриполитической нестабильностью. В таком духе – следующих два листа.

Я как раз намеревалась перефотографировать текст, когда в зал вошли Тимошенко с Путиным. Кислая физиономия Владимира Владимировича не предвещала ничего хорошего. Подойдя к стойке с микрофоном, он безо всякого промедления достал из внутреннего кармана пиджака свернутую пополам бумажку и принялся читать заготовку. С первых же строк все совпадало.

Я посмотрела на Тимошенко. Лицо ее оставалось безучастным, казалось, ей уже все равно.

Неожиданно Путин запнулся и умолк.

- Спасибо, - сказал он, сворачивая бумажку. Речь его оборвалась в том самом месте, где, по тексту, начиналась критика двусторонних отношений.

Все мы – украинские СМИ, видевшие «шпаргалку» российских коллег, недоуменно переглянулись.

Дальше началось и вовсе что-то невероятное. Первый вопрос касался газа – цены, транзита, объемов поставок.

- Очень бы хотелось, чтоб мы постепенно перешли на европейское ценообразование, - протянул Путин.

Я глянула на Продана – лицо его расплывалось в широкой улыбке.

Главное, конечно, азиатские поставщики – «они готовы перейти на новые цены с 1 января 2009-го». Украина непременно примет участие в переговорах в качестве третьей стороны, - заверила Тимошенко. В том, что результат будет для нас позитивным, она не сомневается.

- Я хочу отметить и делаю это с удовольствием, что действующее украинское правительство создало все условия для стабильной работы в этой сфере. Впервые за много лет нет долгов по текущим платежам между российскими поставщиками и украинскими потребителями.

Тимошенко самодовольно заулыбалась. Парадоксально, но физиономия Путина по-прежнему оставалась довольно угрюмой.

«Комсомолку» интересовало НАТО. Украинская гостья ответила традиционно – «только по результатам референдума».

Очевидно, результат этой встречи изначально должен был быть другим. Не столь оптимистичным для Тимошенко. Что изменило ход событий, известно только им двоим – Юлии Владимировне и Владимиру Владимировичу.

Вместе с тем до последней минуты пребывания украинской делегации в Доме приемов правительства РФ атмосфера там оставалась довольно напряженной. Выражаясь языком журналистских штампов: воздух был буквально наэлектризован. В том числе – на пресс-конференции. «Обоз» решил несколько разрядить обстановку.

- Владимир Владимирович, - я потянулась к микрофону, - вот вы и премьером были, и президентом. Можете, как говорится, сравнивать. Кем лучше работается: премьером или президентом? А то Юлия Владимировна очень хочет президентом стать и рейтинг у нее высокий – для 2010-го года все шансы есть. Что вы ей посоветуете?

Зал захихикал. Громче всех – Тимошенко. Ей это, конечно, было приятно. Более того – выгодно, с точки зрения внешнеполитического позиционирования.

Однако целью моей было не пропиарить Юлию Владимировну, но расшевелить ее визави. Путин глянул на меня исподлобья.

- Юлия Владимировна – подрастающий, эффективный и очень популярный в своей стране политик, - неожиданно выдал он. Тимошенко расцвела. - В советах со стороны она не нуждается.

Дальше он, не без удовольствия, заговорил о себе. Вспомнив опыт первого еще премьерства, Путин признался: «Это – тяжелая ежедневная работа, я знаю это не понаслышке». Главе исполнительной власти приходится решать множество социальных и хозяйственных вопросов – «но это именно то, что волнует граждан». Напоследок Владимир Владимирович не забыл выразить благодарность «Госдуме и Президенту РФ» за оказанную ему высокую честь вернуться в премьерское кресло.

- Нас бы убили за такой вопрос Путину, - пропищала российская журналистка во втором ряду.

Премьеры тем временем обсуждали Черноморский флот.

- Уже 225 лет флот находится в Севастополе. Он, конечно, российский, но работает на обеспечение безопасности и суверенитета украинской стороны, – важно заявил Путин.

- У нас есть соглашение до 2017-го, и мы не собираемся его пересматривать, - поспешно вмешалась ЮВТ. – И региону, и миру важно, чтоб Украина и Россия искали точки соприкосновения.

- Я хочу поблагодарить госпожу Тимошенко за эти слова. Какие-либо односторонние действия в этом вопросе мы считаем деструктивными.

Прощались премьеры довольно сухо. Протокольное рукопожатие длилось всего несколько секунд. До объятий и поцелуев дело вовсе не дошло. Тем не менее они разошлись довольные не столько друг другом, сколько результатом переговоров. Каков он на самом деле – журналистам, конечно, не рассказывали. Равно как и о цене «вопроса».

- Юлия Владимировна, что вы с ним сделали? – допытывался «Обоз» уже по пути в Киев.

- Ничего. Хи-хи… - смеялась она своим мелким дробным смехом. – Интенсивная психотерапия.

- И только? Неправда. Вы наверняка знаете, что на пресс-конференции он готовился разнести все в пух и прах. Мы видели заявление.

- Всю критику Украины в этом заявлении Путин вычеркнул собственноручно, - серьезно сказала Премьер.