При попытке к бегу

Слово «карьера» происходит от итальянского carrierа – «бег». Но наш непросвещенный слух ассоциирует его со словом «карьер». Тяжелое и трудоемкое копание больше вглубь, чем вширь, всегда вызывало мистическое уважение и культ «шахтерской гордости».

На добывание разных разностей почти из самой что ни на есть преисподней толпящиеся по краям рукотворной адской дыры простолюдины взирают с немым почтением и недоумением. Эх, глубоко копают! В начале 90-х залитые родниковой водой старые карьеры стали удобным местом захоронения для тех, кто начинал делать собственную карьеру, не считаясь с количеством «стволов» у конкурента. Тогда пословица «с места в карьер» обрела второе дыхание.

Вы замечали, что красноречивые наши политики избегают слова «карьера»? Одни, конечно, по врожденному скудоумию. Но другие – по благоприобретенной лживости. Максимум – говорят о рабочих местах как о высшем социальном благе. И, разумеется, о том, что они это благо могут раздавать за примерное электоральное поведение.

Никто не говорит о возможностях карьерного роста для граждан по той простой причине, что в высших эшелонах государственного менеджмента эти места уже закреплены за детьми, родственниками и просто друзьями по клану. Вглубь – пожалуйста, а наверх – нет.

Прошло свыше восьмидесяти лет с тех пор, как один из отцов современной социологии Питирим Сорокин издал работу «Социология революции», в которой впервые выдвинул концепцию социальной мобильности. Он говорил о хаосе, который порождает любая революция, критиковал теорию классовой борьбы, считая, что конфликты общество рушат. В нормальном обществе существуют «социальные лифты», «восходящая и нисходящая социальная мобильность» – термины, применимые к более или менее устоявшемуся обществу. Двигаться в социальном лифте можно с помощью созидательного труда, по достоинству оцененного окружающими.

Сегодня каждое из этих слов способно вызвать лишь горький смех. (Как, например, обращение генпрокурора к депутату-убийце. В расчете на то, что у депутата должна быть гражданская совесть. Хотя если была бы – не стал бы депутатом. Это и стар, и млад знает.)

Украинские чиновники и политики отнюдь не своим умом дошли до замалчивания темы карьерного роста. В Советском Союзе слово «карьеризм» было из разряда ругательных, потому что ответственные посты Компартия раздавала не столько талантливым, сколько преданным. Исключение составляла фундаментальная наука, явившая миру академика Сахарова. Наша «элита» имеет длинные сорняковые корни. Ведь и КПСС, и современный украинский политикум (а у нас какую партию ни строй, все равно получается КПСС) – это эзотерические общества, где естественный рост всегда заменялся полутаинственным ритуалом посвящения. Ритуалы призваны объяснить избранность одних людей и презренность других.

Ключевым моментом здесь является то, что сами «презренные» в большинстве своем участвуют в этом ритуале, принимают его и одобряют. Я не имею в виду молодых просвещенных пользователей Интернета. Смирение с собственной участью гораздо лучше узаконивает феодальную структуру украинского общества, чем любые подлые изменения ее Конституции.

Что делает наша «элита», стремясь отбить у народа даже мысль о том, чтобы воспользоваться социальным лифтом для карьерного роста? Да все то же, что любая гопота делает в обычных лифтах. Украинская современная номенклатура не только сама активно гадит в информационном пространстве Украины, но и приглашает туда справить нужду соседей. Поэтому граждане, считающие телевизор и Интернет дыркой в реальное политическое пространство, зрят и обоняют там нечистоты, вызывающие у них естественное отвращение. А это и есть стратегической целью гадящих – уменьшить не только конкуренцию, но и снизить любое социальное давление, могущее хоть немного канализировать застоявшиеся управленческие кадры.

И вот еще очень важный, может быть, даже ключевой элемент в блокировании нашей номенклатурой понятия карьерности и социального развития. Он отражен в известных призывах «голосовать сердцем» и подчеркивает нравственное преимущество безмозглых людей. Что получается в результате такого преимущества?

«Продолжится увядание творческого потенциала культуры. Место Галилея и Ньютона, Лейбница и Дарвина, Канта и Гегеля, Баха и Бетховена, Шекспира и Данте, Рафаэля и Рембрандта займут посредственные псевдомыслители, ремесленники от науки, от музыки, от художественной литературы, шоумейкеры – один вульгарнее другого, а нравственный категорический императив окажется вытесненным гедонистическими соображениями эгоистической целесообразности, предубеждением, обманом и принуждением. На смену великому христианству придет множество самых отвратительных небылиц, состряпанных из фрагментов науки, обрывков философии, настоянных на примитивной мешанине магических верований и невежественных суеверий. Конструктивные технологические изобретения будут постепенно заменяться деструктивными. Более подробно:

а) количественная гигантомания вытеснит качественную утонченность; «самое большое вместо самого лучшего»; бестселлер вместо классики; блестящая внешность вместо внутреннего содержания; методика вместо гениального озарения; подражание вместо творчества; сенсационный успех вместо обстоятельной оценки; «операциональное управление» вместо просвещенного знания;

b) мышление заменится «поиском информации»; вместо мудрецов будут «шустрые Алексы»; вместо подлинных критериев – фальшивки; вместо великих лидеров – мошенники;

с) даже величайшие культурные ценности прошлого подвергнутся унижению. Бетховены и Бахи станут привесками к велеречивому пустозвонству, рекламирующему слабительные средства, жвачки, кукурузные хлопья, пиво и прочие сплошные удовольствия. Микеланджело и Рембрандты будут украшать мыло и лезвия для бритья, стиральные машины и бутылки из-под виски. Репортеры и болтуны на радио время от времени удостоят чести Шекспира и Гете, позволив им «оставить след» в своих бумажках и разговорах».

Я уж не знаю, как цитируемый Питирим Сорокин мог предвидеть появление разнообразных «Шустрич-шоу», но написанное в 40-х годах прошлого века удивительно похоже на нашу реальность. Попытка действующих украинских политиков заменить социальный лифт социальным лифтингом – как и любая косметическая хирургия – недолговременна и требует затем еще больших затрат по обслуживанию дряхлеющей системы. Естественно, эти затраты будут нести налогоплательщики.

Итак, копание вглубь или в сторону – под ближнего – в нашем социуме власть поощряла. А вот за порывы вверх – высмеивала, а то и наказывала. Постсовок по-разному выбирался из этой цивилизационной обреченности.

Россия на примере Ходорковского и Березовского показала, сколь губительным может быть стремление начать собственное дело, но превратила некогда презренную чиновничью карьеру во вполне осуществимую мечту для молодежи. Не бог весть какой лифт – так, стремянка, но работает, и очередь движется.

Кавказ ушел в традиционную средневековую воинственность, и обычно недолгая карьера полевого командира (ночью) и госслужащего (днем) вызывает у соплеменников уважение и понимание. Средняя Азия, потолкавшись на перепутье между байством и басмачеством, с американо-российской помощью выбрала байство, в котором каждый дехканин может сделать карьеру, трудясь на ниве энергоносителей – нефтегазовой или маковой.

Прибалты, чей лифт, как и общеевропейский, слегка поломался от кризиса, занялись военным делом – строительством общенатовской обороны от России. Молдова имитирует социальное развитие тем, что ездит в гости в Румынию.

А мы остались на месте, иногда подпрыгивая вверх, как в 2004-м. Вроде пытаясь начать движение, пуститься вовсю. Или в одночасье взлететь – так или с разбегу.

Но у нас лифты загажены, ступеньки заняты. Единственный выход – строить социальные «осадные башни» и неуклонно двигать их к кажущимся неприступными государственным стенам. Иначе, заметив малейшее движение, нас будут просто убивать с этих стен. И это уже вовсе не метафора. 

Материалы предоставлены в рамках контентного сотрудничества сайта «Обозреватель» и журнала «Публичные люди».