Криминальная карта Украины, ч. 3

В продолжение нашего тематического расследования «Обозреватель» заинтересовался криминогенной ситуацией в АР Крым.

Предыдущие части расследования читайте здесь: Криминальная карта Украины, ч.1 и Криминальная карта Украины, ч.2

Разобрать криминальную обстановку в Крыму нам помог первоисточник. О том, какие организованные преступные группировки (ОПГ) есть в Крыму, кто их формирует и как они сегодня выглядят, а также много других интересных фактов о борьбе с криминалом в Украине в эксклюзивном интервью «Обозревателю» рассказал главный милиционер АР Крым Геннадий Москаль.

«В живых остался тот, кто стрелял последним»

- В последние время наблюдается тенденция все большей криминализации общества. Многие эксперты предрекают Украине возвращение в «лихие» 90-е. Несмотря на то, что это время давно прошло, статистика МВД говорит совершенно о другом. На сегодняшний день, по официальной статистике, мы имеем около 400 ОПГ. В частности по АР Крым в прошлом году было зафиксировано 18 преступных группирований. В текущем году – 14. Как Вы можете прокомментировать эти данные? Какая ведется в этом направление борьба, и как Вы оцениваете такую вероятность возвращения к былому?

- В преступном мире сегодня этого не может быть. Потому что нет денег. 90-е года могут вернуться в Украину, когда мы опять расцветем, появятся неконтролируемые деньги. Сегодня могут быть сведения счетов при разделе имущества, при переделе собственности. Мы имеем за весь год всего лишь одно заказное убийство. И количество убийств на заказ, и тяжелые телесные повреждения – они сокращаются и сокращаются, на львиную долю.

Вопрос сегодня в другом. Тот криминалитет, который остался жив – он, собственно говоря, всех и расстрелял. В живых остался тот, кто стрелял последним. Остальных уже давно нет, они все сегодня на кладбище.

Те, кто остался, сегодня ударились в политику, захватив с собой деньги убитых конкурентов. Они сегодня финансируют политические партии, всяческие политические проекты, и сами же их и создают на местном уровне.

Раньше эти бандиты были сами по себе, и не было никакой поддержки. Все шло из Киева. Киев посылал карательные экспедиции, и всегда они увенчивались успехом. Для этого нужна долгая и кропотливая работа. И до признания аналитики нужно провести много розыскной работы, оперативных комбинаций и много всего другого.

Сегодня мы имеем взращивание криминала в политиков. Я считаю, что на данный момент ситуация в Крыму не зависит от того, будет этих группировок четырнадцать, восемнадцать или двадцать. Группу можно сделать очень просто: воровали коров на протяжение двух лет и сдавали мясо на рынок. Вот вам и готовая ОПГ. А если у них еще и обрез был, чтобы запугать сторожа, то это вообще…

То есть по сухой статистике вы абсолютно не увидите, что это за группа, действительно ли она имеет коррумпированные связи и т.п.

Самое интересное, что можно посмотреть в статистике – это 255 ст. УК (создание преступной организации. – Авт.). Это – наивысшая эффективность работы милиции и самый высокий профессионализм. Если возбуждается дело в отношении создания преступной организации, то там уже садятся все. И те, кто наливал, и те, кто пил, и кто бутылку подавал, и кто в окно лез, и кто рядом стоял. То есть идет полное распределение ролей, и само участие в преступной организации – это уже завершенный состав преступления. Это, я считаю, на сегодня и есть профессиональность милиции. А по количеству групп… Сегодня группу можно сколотить из бомжей, которые нападали на людей и забирали мобильные телефоны. Это не показатель в работе.

- В 90-е ОПГ в Украине являли собой бритоголовых парней в малиновых пиджаках. Как они выглядят сегодня и чем они занимаются?

- Респектабельные бизнесмены. Вот возьмем аналогию: фильм про Красную Шапочку и Серого Волка. Иногда этому Серому Волку цепляют какой-то капюшончик с рюшечками, фартучок и т.п. И сегодня ситуация в Крыму такая, что бандиты – это ребята, которые ходят в костюмах «Бриони», в галстуках от «Стефано Риччи», являются депутатами, имеют собственность. Но их нутро таким же и осталось – абсолютно бандитским. То есть методы их такие, что их все в ВР боятся. Эти криминальные элементы и являются хозяевами Крыма. Не глава ВР АР, не правительство автономии – это ими же (бандитами. – Ред.) созданный инструмент, который у них в руках. Вот в чем сегодня проблема. Они имеют выходы на Киев, они могут зайти в любой кабинет. Когда такое было? Раньше крымские бандиты не знали, где Киев, и туда не совались.

Сегодня из Киева команды только одни: почему они (ОПГ. – Авт.) до сих пор не сидят в тюрьме? Что вы там делаете? И за что вы деньги получаете? Сегодня ситуация такова, что я всем говорю: когда были подпольщики во времена немецкой оккупации – они лучше жили, чем сегодня живет главное управление МВД АР Крым. Потому что подпольщикам говорили: за вами Родина! Родина давала патроны, присылала советников, связных. Явки, пароли и т.п. Люди знали, что за ними стоит государство. Сегодня против «главка» ополчились все в Крыму: ВР Крыма, совет министра Крыма, представитель Президента, Президент, Секретариат Президента, Верховная Рада Украины, и в ней множество парламентариев – все готовы съесть нас с потрохами. СБУ, прокуратуры – все против нас.

В таких условиях работать, еще и давать дела, когда те материалы, которые мы даем в прокуратуру, рассматривают под лупой(+30), очень непросто. А потом говорят: то не там запятая, то еще что-то.

Я работал при разных режимах и в разных политических ситуациях. Но такой ситуации, как сегодня в Крыму, никогда не было. Полуостров напоминает настоящую Сицилию образца 60-70-х годов. Всяческими пресс-конференциями, всяческими угрозами, покупками личного состава, предательство в рядах милиции… И есть тысячи других проблем, которые я вам просто не смогу назвать.

Крым живет по новой модели. Эта модель появилась недавно. Народ выбирает парламент, парламент формирует правительство. Сегодня власть находится исключительно в руках авантюристов, которые были ставленниками криминалитета. И сегодня они являются ставленниками криминалитета. И работают они не на народ, а на криминал. Я туда (в парламент АР Крым. – Авт.) не хожу принципиально. Я сказал, что пока бандиты будут в Крымском парламенте – ноги моей там не будет. Потому что это будет предательством интересов тех людей, которые погибли от бандитских пуль. Я туда не хожу, не иду, и никогда не пойду, пока они там будут…

Единственное: 30 мая будут выборы в ВР Крыма. И надеюсь, что люди поймут, что нельзя голосовать за политические силы, которые включают в себя криминал.

То есть такое смешение политики и криминала на сегодняшний день очень акутально для Крыма?

Ну, их тут не много. Когда я пришел, их были тысячи, а сейчас можно на пальцах пересчитать. На них сосредоточен весь финансовый ресурс. У них – деньги, которые идут и на подкуп правоохранителей, контролирующих органов. Эти деньги отвозятся и в Киев, на финансирование политических партий, проектов. Поэтому сегодня работать – это уже не так, как было раньше, когда Президент был заинтересован, Верховная Рада была заинтересована, государство. Раньше, когда ты работал, ты знал, что за тобой стоит государство – сегодня за тобой не стоит никто. Стоит министр и Кабинет министров – на этом все. Все остальное – смотрит, как бы тебя съесть, подставить, палки в колеса понавтыкивать. Вот такая сегодня в Украине ситуация. Если бы ситуация была лучше, то я бы сидел сегодня не здесь в Крыму, а в парламенте.

«Высшее руководство государства, должно было взять на себя политическую ответственность»

- Вы вспомнили Президента. Один Ваш коллега, вспоминая собрание коллегии, на которой присутствовал Ющенко в 2006 году, «Обозревателю» сказал следующее: «Я помню тогда, Москаль был замминстром, нынешний крымский. Тогда ему до 1 января Президент давал срок. Там было 78 зарегистрированных всем известных ОПГ. Об этих группах говорилось на коллегии. Президент возмущался тогда: «Как? Вы все их знаете в лицо, этих преступников, бандитов. Описываете их группы, говорите их число… Поэтому до первого января этих групп не должно быть. Либо больше не существует этих преступных группировок, которые всем известны, которые все называют, либо Москаль больше не работает в милиции». Как Вы можете это прокомментировать?

- Ну и что. И скажите, кто остался, назовите фамилии. Все были за границей. Все сидели, кто в Монако, кто на Кипре, кто в Италии. Никого не было. Но кто первый их пригласил? Тот, кто на коллегии это все и говорил. Вы меня извините, кто посылал личные самолеты, личную охрану за этими...?

Значит, не могла власть работать без бандитов. Это – не моя вина. Вам любой сотрудник МВД это скажет. Я почему ушел в 2005 году из министерства? Когда увидел, что это бесперспективно. Это – двойная мораль и двойные стандарты. Людей бросают под танки, а тут ведут всякие закулисные разговоры, переговоры. Я же не сегодняшний. Когда мне говорят, что личный самолет посылали за таким-то, личная охрана привозила туда на Банковую такого-то – тогда зачем нам надо было бороться и наживать себе кучу врагов? А потом мы ходили по прокуратурам и на нас старались давить и т.п. Ну, извините, но тогда мы «повелись», как «лохи», и поверили в то, о чем Вы говорили, со слов Президента…

Я бы никогда не пришел в МВД в 2005 году. Я имел прекрасную должность и меня никто не зазывал и не выгонял. Я возглавлял тогда Государственный комитет по делам национальности и миграции. Я имел уважение в обществе и среди национальных меньшинств. И вот я бросаю ту должность, где я был руководителем на уровне министерства, и иду простым заместителем министра по криминальной милиции. Потому что я первый раз в жизни во что-то поверил. Меня жизнь приучила к тому, чтобы никому не верить, пока на воду не подуешь. Я в это поверил, и собралось множество таких людей, которые тоже в это поверили. Действительно, новая власть хотела очиститься. Потому что бандиты не имеют какой-то окраски. Из Советского Союза они перешли к Кравчуку, от Кравчука – к Кучме, от Ющенко перейдут к Тимошенко или Януковичу – они же никуда не денутся, пока их не привлекут к уголовной ответственности.

Почему я так негативно отношусь сегодня к действующему Президенту и к его Секретариату? Потому что меня просто подставили этими идеями, в которые я поверил. Я в них разочаровался полностью. От этого разочарования у меня есть только раздражение и злость, и где могу - ее, конечно же, сгоняю.

- Президент в то время декларировал, что хочет бороться с коррупцией, с бандитизмом…

- Декларировать – это одно, а политическую волю иметь – это совершенно другое. «Ура» – это было на Майдане. Когда пришли к власти, окружение сказало: того не трогать, этого тоже не трогать и т.д. Я посмотрел, когда это все уже начало сворачиваться в Украине, тогда так попало, что искал в то время работу – никто не хотел идти в Луганск. Хотя после замминистра в Киеве идти в Луганск – это было не очень хорошо и красиво. Но мне пришлось, и я ушел с хорошей должности. Потому что когда человек разочарован, он не может быть эффективным менеджером.

- По Вашим словам, у Президента опустились руки благодаря его окружению…

- Я не знаю, у кого там что опустилось, но говорил об этом Президент, а не его окружение. Ведь он же говорил, что бандиты будут сидеть в тюрьмах, и мы ему верили. Ну, покажите мне, где, кто, в какой тюрьме сидит?

- Нет…

- Нет. Тогда скажите мне, почему этот лозунг не реализован? Никого не было. Тишина была в Украине. Кто, где и куда мог – убегал. Я не то что там боюсь за свои поступки – хотя много таких людей, которые пытались мне предъявить разные претензии. Я ни на кого не списываю. Я действительно хотел жить в стране, где бы не было бандитов. Но не получилось. И не потому, что я плохой специалист или я был плохим менеджером. Не было просто политической воли высшего руководства государства. Была бы политическая воля, все могло бы быть совершенно по-другому. Почему это смогла сделать Италия? Почему это смогли сделать другие страны? Даже просвета какого-либо, чтобы навести порядок, не было. А желание было.

Сегодня если кто-то хочет кого-то подколоть, то сразу же задействуют два лозунга. Первый – это «бандитам – тюрьмы». Второй – «закон один для всех». И это вызывает дикий смех в обществе, и больше ничего.

- То есть Вам было тяжело самому справиться с этой ситуацией?

- Да причем тут сам? Я был не сам. Я был заместителем министра, руководителем криминальной милиции, у меня было 13 департаментов, самых основных, которые этой направленностью занимались. Мне не нужно было помощи. Единственное, что когда пошли всякие разговоры, что, мол, завтра-послезавтра меня снимут, я решил не ждать, когда меня снимут, и сам ушел.

- То есть Вы хотите сказать, что Вам вставляли палки в колеса? А что сегодня?

- Ну а сегодня что? Разве не такая же ситуация? Разве есть сегодня желание бороться с преступностью? Сегодня я не могу абсолютно никого винить. Законов очень много – дайте политическую волю. Почему я сегодня сижу в Крыму и смотрю, чтобы каждый милиционер не взял копейку, чтобы не нахамил кому-то, руки чтобы не приложил и т.п.? Почему я все это должен делать? Потому что я за это несу ответственность. У меня есть 13 тысяч личного состава, и я за каждого несу ответственность, и за то, что он сделал. Хотя, я многих из них в лицо не знаю, и в глаза никогда не видел. Но я за него несу моральную ответственность, и если он сотворит что-то такое, что перейдет за рамки разумного, то я, как порядочный руководитель, должен буду написать рапорт и уйти. Хотя я к этому не имею никакого отношения. Так делается во всех цивилизованных странах. Кто-то должен брать на себя политическую ответственность. Так и высшее руководство государства должно было взять на себя политическую ответственность, должно было спросить, чего не хватает. Не хватает законов? В чем была тогда проблема? Вносим законопроект и голосуем. Тем более что тогда все готовы были поддержать. Все хотели жить в нормальном обществе. Почему мы должны жить в обществе, где есть бандиты? Я не могу этого понять, хоть убейте меня, прямо сегодня.

- Какой Ваш рецепт, чтобы изменить эту ситуацию?

- Только политическая воля. Нет плохих солдат – бывают хреновые командиры.

Милиции нужно придерживаться всего лишь двух вещей: не брать деньги, и ничего не бояться. И тогда не будет никаких проблем. Кто боится, я ему желаю счастья, здоровья, и пусть идет себе в подземный переход, и пусть смотрит, чтобы на него ничего не упало.

Окончание интервью и аудиозапись беседы ждите во вторник, 17 ноября...