Милорад Павич - укротитель снов

Своего читателя я должен бы любить, но у меня это не получается, потому что невозможно любить неродившегося праправнука, даже если вы на него похожи. (с) Милорад Павич

Тридцатого ноября в возрасте 80 лет скончался знаменитый сербский поэт, писатель, переводчик и историк сербской литературы Милорад Павич.

Родился 15 октября 1929 года в Белграде в семье скульптора и преподавательницы философии. В 1949-1953 годах учился на философском факультете университета Белграда, позже получил степень доктора философских наук в области истории литературы в загребском университете.

Его первый поэтический сборник "Палимпсесты" был издан в 1967 году. В 1971 году был опубликован следующий стихотворный сборник "Лунный камень".

Мировую известность Павичу принес роман "Хазарский словарь", изданный в 1984 году, который стал бестселлером. Его книги переведены на многие языки. Последняя книга писателя, «Мушка», вышла в 2009 году.

Книги Павича любимы в Украине, несколько лет назад их планировали даже ввести в школьную программу. Его романы-сны, книги-мистерии завораживают своим стилем, напоминающим феерическое кружево, в котором сплелись символы, история, легенды и архаические образы, вырванные из глубины подсознания каждого. Из-за этой смеси, которую, впрочем, нельзя назвать хаотической, его творчество трудно классифицировать и определить, к какому жанру или течению оно принадлежит. Можно даже сказать, что Павич – это отдельное литературное течение, благодаря своему неподражаемому стилю, он заслуживает такого определения.

Менее известен Павич у нас как поэт, но это не значит, что его поэзия должна пройти стороной мимо поклонников его прозы.

Есть люди с особо чувствительной кожей –

их лучше не трогать. Они не похожи

на всех остальных. Они носят перчатки,

скрывая на коже следы-отпечатки

лилового цвета от чьих-нибудь пальцев,

бесцеремонных в иной ситуации.

Они опасаются солнца в зените.

Обычно, надев толстый вязаный свитер,

выходят из дома по лунной дорожке

пройтись; и не любят, когда понарошку,

когда просто так, не всерьез, не надолго.

Болезненно чувствуют взгляды-иголки

и крошево слов. Они прячут обиду

в глубины глубин, но по внешнему виду

спокойны они, как застывшая глина,

лишь губы поджаты и паузы длинны.

Они уязвимы, они интересны;

и будьте чутки и внимательны, если

вы их приручили: они не похожи

на всех остальных – они чувствуют кожей.

(с) Милорад Павич

Однако, никто так хорошо не смог бы рассказать о человеке, кроме как он сам. Публикуем тут автобиографию Милорада Павича, которую часто публикуют в предисловии к изданиям его книг на русском языке.

Милорад Павич. Биография

Писатель я уже более двух сотен лет. В далеком 1766 году один из Павичей издал в Будиме свой сборник стихотворений, и с тех пор мы считаем себя литературной династией. Я родился в 1929 году на берегу одной из четырех райских рек в 8 часов и 30 минут утра под знаком Весов (подзнак Скорпиона), а по гороскопу ацтеков я Змея. Первый раз на меня падали бомбы, когда мне было 12 лет. Второй раз, когда мне было 15 лет. Между двумя этими бомбардировками я впервые влюбился и, находясь под оккупацией, в принудительном порядке выучил немецкий. В то же самое время меня тайно обучал английскому языку некий господин, который курил трубку с ароматным табаком и английским владел не так уж хорошо. Именно тогда я в первый раз забыл французский язык (впоследствии я забывал его еще дважды). Наконец, когда однажды, спасаясь от англо-американской бомбардировки, я заскочил в школу для дрессировки собак, то познакомился там с одним русским эмигрантом, офицером царской армии, который впоследствии начал давать мне уроки русского языка, пользуясь сборниками стихотворений Фета и Тютчева. Других русских книг у него не было. Сегодня я думаю, что, изучая иностранные языки, я как волшебный зверь-оборотень переживал целый ряд превращений. Я любил двух Иоаннов – Иоанна Дамаскина и Иоанна Златоуста (Хризостома). В своих книгах я встречал любовь чаще, чем в жизни. Не считая одного исключения, которое длится до сих пор. Когда я спал, ночь сладко прижималась к обеим моим щекам. Я был самым нечитаемым писателем своей страны до 1984 года, когда вдруг за один день превратился в самого читаемого. Я написал первый роман в виде словаря, второй в виде кроссворда, третий в виде клепсидры и четвертый как пособие по гаданию на картах таро. Пятый был астрологическим справочником для непосвященных. Я старался как можно меньше мешать моим романам. Я думаю, что роман, как и рак, живет за счет своих метастазов и питается ими. С течением времени я все меньше чувствую себя писателем написанных мною книг, и все больше - писателем других, будущих, которые скорее всего никогда не будут написаны. К моему великому изумлению, сегодня существует около ста переводов моих книг на разные языки. Одним словом, у меня нет биографии. Есть только библиография. Критики Франции и Испании назвали меня первым писателем ХХI века, хотя я жил в ХХ веке, то есть во времена, когда требовалось доказывать не вину, а невиновность. Самое большое разочарование в моей жизни принесли мне победы. Победы не оправдывают себя. Я никого не убивал. Но меня убивали. Задолго до смерти. Моим книгам было бы лучше, если бы их написал какой-нибудь турок или немец. Я же был самым известным писателем самого ненавидимого народа – сербского народа. Новое тысячелетие началось для меня в 1999 году (три перевернутые шестерки) с третьей в моей жизни бомбардировки, когда самолеты НАТО стали сбрасывать бомбы на Белград, на Сербию. С тех пор Дунай - река, на берегу которой я живу, - перестал быть судоходным. Я вошел в ХХI век по театральным подмосткам. В палиндромическом 2002 году режиссер Владимир Петров «выпустил в Москве первую интерактивную ласточку и без боя занял русскую столицу», поставив на сцене МХАТа им. Чехова мое «театральное меню для вечности и еще одного дня». В том же году Томаж Пандур сконструировал башню, в которой разместил 365 сидений, и, пользуясь ею как цирком-шапито, показал «Хазарский словарь» в Белграде и в Любляне, на глазах у зрителей превращая слово в мясо и воду во время. В 2003 году петербургский «Академический театр им. Ленсовета» встретил юбилейные белые ночи и трехсотлетие своего города спектаклем по моей пьесе «Краткая история человечества». В целом могу сказать, что я при жизни получил то, что многие писатель получают только после смерти. Даровав мне радость сочинительства, Бог щедро осыпал меня милостями, но в той же мере и наказал. Наверное за эту радость.