УкраїнськаУКР
EnglishENG
PolskiPOL
русскийРУС

Печальное торжество

Печальное торжество

Прошедшее воскресенье Православная Церковь традиционно отмечала праздник «Торжества Православия», приходящийся на первую неделю Великого поста. Соответственно, под знаком этого события пройдет и вся текущая неделя. Более, чем достаточный повод поговорить о состоянии дел в церковной жизни, на самом деле, весьма далеком от оптимизма, а тем более, от праздничных фанфар.

 Не надо далеко идти – стоит лишь посмотреть в сводки МВД Украины и России. Так, в Москве Рождественские богослужения в храмах посетили аж 100 с лишним тысяч человек – из 8 миллионов коренных жителей и приезжих. Впрочем, провинция не слишком перегоняет столицу в религиозном благочестии – всего по стране службы посетили около 2 миллионов верующих. 1,5% населения – в бодрых реляциях Московской патриархии именуемого не иначе, как «православным с рождения». Не считая, конечно, мусульман, буддистов и представителей иных вероисповеданий.

Интересно заметить, что украинская статистика выглядит заметно лучше российской. Так, наши храмы на Рождество посетили около 5,5 млн верующих, почти 12% – что в 8 раз   выше показателя у наших соседей. Тем более, что Рождество на Украине почтили еще больше миллиона христиан других конфессий. Впрочем, обольщаться таким преимуществом не стоит – мы просто оказались «лучшими из худших». Достаточно навскидку посетить любой сельский храм в «рядовое» воскресенье – даже в райцентре. И обнаружить там «паству» в размере пары десятков престарелых  бабушек – из нескольких тысяч населения. Которых, вроде, в отличии от их внуков, учили в школе тому, что «Бога нет» – а вот, поди ж ты, освобожденную от пут принудительного атеизма молодежь в церковь никаким калачом не заманишь.

Конечно, если бы принадлежность к Церкви определялась лишь по факту крещения младенца – шапкозакидательский оптимизм высшего духовенства имел бы хоть какое то основание. Увы, даже по самым либеральным православным канонам, верующий должен, хотя бы, участвовать в Литургии минимум раз в месяц и причащаться однажды в год. В противном случае, он, де-факто, сам отлучает себя от Церкви – и может считаться ее членом с не большим основанием, чем какой-нибудь атеист или еретик.

В этом и суть  «захожанства», заменившего «прихожанство» – когда вся «церковная жизнь»  заключается в освящении воды на Крещение или куличей на Пасху. Максимум – забежать в храм, чтобы поставить свечку перед «нужной» иконой. Ну и, конечно же,  в поиске поводов поднять  лишнюю рюмку водки не «просто так» - а в связи с тем или иным  церковным праздником или памятью святого. Так что празднование на таком фоне «торжество Православия» - с точки зрения церковного вероучения - больше всего походит на хрестоматийный «пир во время чумы»…

Сознание определяет бытие….

Вообще, упомянутому в начале статьи празднику – уже больше 1000 лет. Поводом к его установлению послужила окончательная победа «иконопочитателей» над «иконоборцами» в древней Византии – что и произошло в 842 году. Как видно из названия, первые выступали за почитание изображений Бога и  святых, мощей усопших праведников – а вторые усматривали в этом плохо завуалированное «идолопоклонство». Борьба этих двух партий – духовенства, верующих, политиков - составляла главную интригу существования империи на протяжении почти полутораста лет.

«Боевые действия» велись с переменным успехом – в зависимости от того, каких взглядов придерживался тот или иной император. Победители «правили бал» - побежденные отправлялись в тюрьмы и ссылки. Чтобы порой через несколько лет поменяться друг с другом местами. Чисто формально, все точки над «i» были расставлены последним в истории Православия, 7-м Вселенским Собором 787 года - но потребовалось еще 55 лет для окончательного закрепления его решений.

Скептики могут заметить – да какая разница в победе той или иной точки зрения в богословском споре? Будь то иконопочитание или, скажем, «единосущие» Христа Богу-Отцу? Конечно, сейчас, когда и церковь и вера оттеснена на периферию общественной жизни, подобный скепсис вполне уместен. Но – не в Средние Века в Европе, когда философия и светское мировоззрение было неотъемлемой (и подчиненной) частью мировоззрения религиозного. И, соответственно – санкцией на тот или иной способ жизни « в миру».

В этом смысле, церковные Догматы (богословские аксиомы, не подлежащие ревизии) приобретали важнейшее значение для сфер, казалось, мало связанных с чисто религиозной жизнью. Более того, часто значительно опережая самые смелые наработки светских мыслителей. И даже становясь недостижимым идеалом и поныне – в части «нравственного приложения» тех или иных догматических положений.

Возьмем, например, христианское учение о Троице. Все Личности которой – Отец, Сын и Святой Дух единосущны и абсолютно равны между собой. В такой системе не мыслится никакое соподчинение,  никакая иерархия. Лишь взаимная любовь – и возможность попросить, но не приказать. А любая попытка привнести в  эти отношения понятия «начальник – подчиненный» осуждается как «ересь субординационализма». Причем, такие отношения рекомендованы и людям – как образец для подражания, увы, почти недостижимый в нашей жизни.

3-6 Вселенские Соборы занимались вопросами соотношения в Христе Божественной и человеческой природы и воли. В конце концов, было закреплено, что обе эти природы и воли носят в Спасителе полноценный и неотъемлемый характер. В противовес тем, кто считал, что все человеческое в нем то ли просто поглощено Божественным – то ли полностью подчинено последнему. Если бы такая точка зрения победила  – итогом стала бы доктринальная санкция на  «чистую» духовность. Сплошные посты, «умерщвление плоти», отношение к телу как к «темнице для души». Эдакий «христианский буддизм». А также «смирение и послушание» с «отсечением своей воли»  - то есть, идейная основа для всеобъемлющего тоталитаризма.

Для культурно развитой византийской цивилизации подобный вариант означал бы конец. Еще тогда, в середине первого тысячелетия - а не несколько сот лет спустя, под ударом османских завоевателей.  Да и в Западной Европе после затянувшейся дикости «Темных Веков» вряд-ли зажглись бы вначале огоньки Возрождения, а потом – подъем Нового Времени, как и все в то время, имевшие в основе религиозный характер. Которые, в свою очередь, передали эстафету «протестантской трудовой этике» - и  обеспечившей невиданный технологический прорыв и рост производства.

Но вернемся к «венцу» эпохи Вселенских Соборов – отношению к «иконопочитанию». Суть соответствующего Догмата предельно кратка – «тот, кто не почитает образа, не почитает и Первообраза». То есть, изображенного на иконах, полотнах, мозаике Бога или святого. Но это – лишь частное следствие этого положения. Ведь в широком понимании единственным адекватной «иконой» Бога является  лишь человек, согласно Библии созданный «по Образу и Подобию Божьему». В этом смысле, не почитающий человека – не может почитать и Бога, быть христианином. Что означает догматическую  санкцию на христианский гуманизм в самом широком смысле слова – в силу этого не могущую быть отмененную никакими  позднейшими постановлениями.

«Локомотив» или «тормоз»?

Так что именования памяти этого события «Торжеством Православия», исходя из вышесказанного, явно имеют под собой определенные основания. Увы, больше в части идейных ценностей –  нежели реальных достижений. Точнее, достижения то есть – мы все их свидетели. Демократия, права человека и человечное отношение к ближнему.  Только достигались они в истории чаще не благодаря – а вопреки воле конкретных церковных иерархов и большей части верующих. В силу консерватизма обычно являвшихся защитниками отживших систем, ошибочно признаваемых за «идеальный  христианский порядок». Вроде тоталитарных монархий,  инквизиции или повально-зашкаливающего средневекового аскетизма. Отношение которых к фундаментальным христианским доктринам можно сравнить разве что со сталинским террором во времена  формального действия самой демократичной на тот момент Конституции СССР.

Ирония судьбы – но максимальная свобода личности,  Образа Божьего согласно христианскому мировоззрению, достигнута благодаря политикам-протестантам, вероучительно придерживающихся формального «иконоборчества». А также – нерелигиозным гуманистам, в своих делах являющихся большими христианами, чем какие-нибудь «певцы благоверного царя Иоанна Грозного», мечтающими загнать сограждан в новый «Домострой» и «опричнину».

В этом смысле, Православие на Украине мало чем отличается от своего российского «визави». Достаточно открыть церковное издание вроде журнала «Спасите наши души» - чтобы обнаружить в нем все те же монашеско-спиритуалистические призывы к «умерщвлению плоти», «уходе от греховного мира», «отсечения своей воли», выдаваемые за «идеал православной жизни». Хотя, на самом деле, желание распространить такую практику вне стен монастырей – не более, чем попытка реанимировать ереси, осужденные еще в первые века христианства.

Нет, конечно, есть еще и «Социальная концепция РПЦ» – которую изредка даже можно увидеть в церковных лавках. Содержание которой, разрабатывавшееся при активном участии нынешнего патриарха Кирилла реально отличается от примеров цитированного выше мракобесия. Вот только «Концепция» эта – всего одна, а черносотенных брошюр, книг и журналов на порядок больше. Приблизительно такое же соотношение среди практикующих верующих и между теми, кто готов отвечать вызовам времени (и духу православных Догматов) – и теми, кто относится к миру, как сплошной «скверне».

 При таком положении судьба неофитов, переступающих порог православного храма, незавидна. Если они не займутся самообразованием (или не попадется хороший батюшка) – их быстро «накачают» псевдоцерковной чушью пресловутые «бабушки» или черносотенствующие фанатики. В которой вместо любви – знание, как и кому «правильно ставить свечки» и каких именно «врагов веры, царя и отечества» надо ненавидеть в данный конкретный момент. Так что, как знать, не является ли «захожанство» своего рода защитным механизмом против роста религиозного консерватизма, часто переходящим в откровенное мракобесие…

Впрочем, вменять вину за сложившуюся ситуацию только православному духовенству и постоянно практикующим верующим, наверное, было бы ошибкой. Достаточно, хотя бы, вспомнить данные свежего опроса, согласно которому почти три четверти населения Украины возжелали «сильной руки». Вскользь заметим, что россияне ее уже давно имеют. Так столь ли большая разница между теми, кто жаждет «порядка», не заморачиваясь вопросами веры – и теми, кто мечтает о таком же «порядке»-тирании, только санкционируемого  монархическо-тоталитарным богословием? Между теми, кто грезит с помощью «своей» диктатуры «прижать к ногтю» «оранжевых» или «бело-голубых», «бандеровцев» или «москалей», банкиров или «люмпенов-бездельников» - и  ненавистниками «врагов православного единства» с атеистами?  

Так откуда же взяться в Церкви широким массам защитников любви и свободы – если их и в миру то «с гулькин нос»? Так что в этом смысле «неча на зеркало пенять». В который раз становится актуальным предостережение одного из американских президентов – «народ, готовый обменять свободу на безопасность, недостоин ни того, ни другого».

А «Торжество Православия» только тогда станет  действительно таковым – когда его захотят воплотить в жизнь люди – делами, а не на словах. Увы, но максимум, на что хватает эмпирической Церкви – в лучшем случае, быть лишь «хранителем», но отнюдь не «локомотивом» этих непреходящих ценностей.    

Печальное торжество