Революционные вонючки

Во все времена и во всех странах были люди, целый класс людей, которых можно назвать «вонючками». Не путайте этих образованных и аккуратных граждан с бессмертными героями «Чрева Парижа» или «Парфюмера», источавшими смрад. От класса вонючек пахло, зачастую, славно, иногда они просто благоухали французскими духами, молоком и медом, сливами и вафлями.

Видео дня

Вонючки занимались тем, что умели лучше всего – они воняли. Не в прямом смысле, но воняли жутко.

Самыми активными отечественными вонючками были вонючки революционные. То бишь, те, кто испускали революционные газы. Эти воняли, недовольные строем «кровавого царизма». Боролись за права «угнетенного крестьянства» и «бедноты». Беднота их бороться не просила, но это из-за безграмотности, разумеется.

Прочел бы какой-нибудь бурлак обездоленный творение Маркса или Энгельса, и мигом просветлел бы его взгляд. Запустил бы бурлак натруженную пятерню в спутанные волосы, да и изрек бы с надрывом – «пролетариям всех стран – объединиться бы…»

Обычно вонять по поводу прав обездоленных начинали люди далеко небедные. Но если отдельные богатые граждане на собственные средства строили для малоимущих лазареты да школы, то вонючки просто возмущались, и разрабатывали планы. Планы по освобождению люда от оков неподъемных.

Очень редко планы претворялись в жизнь. Редко, но метко, как говорится. К примеру, отупевшие от пьянства и безделья декабристы разбудили в 1825 году Герцена и поперли на царя с кровавыми своими лозунгами. Мы-де и самодержцу голову отрубим, и купечеству, и дворянству, и духовенству. Всем головы снесем, никого не пощадим. И установим конституционную монархию.

Вот пара фраз из «Статута» общества освободителей угнетенного люда, составленного высоколобым Пестелем:

«…препятствовать всякому злу и искоренять социальные пороки, обличая косность и невежество народа, несправедливый суд, злоупотребления чиновников и бесчестные поступки частных лиц, лихоимство и казнокрадство, жестокое обращение с солдатами, неуважение к человеческому достоинству и несоблюдения прав личности, засилье иностранцев…»

«Препятствовать злу» - гениально, не правда ли? Так свежо, так легко выполнимо. «Искоренять пороки» Мощно! Я понимаю – если ребенок в носу ковыряется, можно его, паршивца, по руке лозиной стегануть. А как собирались лихие демократы искоренять социальные пороки? И что они подразумевали под самим этим словосочетанием?

«Обличать невежество» собирались путем агитации среди невежд? Стыдить грязных лапотников намеревались?

Но самым удивительным в «Статуте» является желание искоренять засилье иностранцев. Пестель с себя начинать планировал? Сын немчуры, любезно принятой Россией, Павел Иванович (при крещении Пауль Бурхард) в детстве отучился дома с преподавателями-иностранцами, потом прокатился в Дрезден, где получил у ненавистных иноземцев еще одно образование, а через несколько лет воспылал ко всем «нерусским» странной ненавистью.

Если искоренять иностранцев можно было только путем принятия радикальных мер (или убивать, или высылать), то все остальные просветительские работы силовых действий не предусматривали. Что мешало начать эти безобидные клоунские действия сразу после написания и одобрительного принятия данного «меморандума»? «Статут» ведь был разработан еще в 1817 году, за 8 лет до бессмысленного выбрыка на Сенатской площади.

Но ничего не делали будущие декабристы. Просто воняли, хмурили лбы, покуривая сигары в масонских ложах, ворочались по ночам на шелковых простынях, ходили по особнякам своим огромным туда-сюда, стирая башмаками паркет из мореного дуба.

А еще – клепали союзы: «Союз спасения», «Союз благоденствия», лепили общества: «Северное», «Южное», «Общество соединенных славян» и так далее. Все шушукались, все возмущались царизмом, все вынашивали дерзкие планы освобождения народа. И писали, писали, писали…

К примеру, Сергей Петрович Трубецкой наваял «Манифест к русскому народу», в котором очень грамотно все разложил по полочкам. Вот, к примеру, отличная идея из «Манифеста»: «Сенат должен отменить крепостное право».

Мне это напоминает хитрую формулу учителей истории в советской школе – «хоть царь отменил крепостное право, но крестьяне были вынуждены наниматься к помещикам». Я и в детстве недоумевал – вот те на, боролись-боролись, а как получили, то скривились.

То же и Трубецкой предлагал. Отменить, и все тут! Через девяносто лет большевики придумают лозунг похитрее - «землю – крестьянам», а тогда высоколобый князь Сергей Петрович такой мелочью, как раздача крестьянам земли не озаботился. Не додумался. Нет в «Манифесте» ничего про землю, которую хорошо бы крестьянам дать. Трубецкой крестьян только из окна кареты наблюдал, и полагал, будто они на обед, завтрак и ужин землю кушают.

Далее:

«создать «внутреннюю народную стражу» вместо полиции, образовать суды присяжных и распустить постоянную армию».

Это мы уже проходили, когда жлобы с немытыми шеями расселись в кабинетах, прогнав оттуда на улицу специалистов-криминалистов. За одно только произнесение буржуйских слов наподобие «дактилоскопия» представители «народной стражи» в миг к стенке ставили. «Шлепали» всех подряд, без разбора. Ну, а были бы в России на то время суды присяжных, так Трубецкой не отправился бы впоследствии в комфортабельной карете в оплачиваемую ссылку, а был бы четвертован под одобряющие возгласы толпы.

Идем дальше, и натыкаемся в «Манифесте» на главную идею будущих героев-декабристов:

«…отправить в отставку всех без изъятия нижних чинов, прослуживших 15 лет, после чего передать высшую власть временной диктатуре («правлению») в составе 2-3 человек».

Угадайте – кого Трубецкой видел на посту диктатора, одного из двух? Конечно же – себя!

…Настал день 14 (26) декабря 1825 года. День, когда (если верить учебникам по истории) была совершена смелая попытка группы поразительно честных и справедливых людей дать свободу народу российскому. Попытка выглядела весьма комично.

Стояли, как бараны, подбитые на мятеж солдаты, ожидая приказов от «диктатора», который на Сенатскую площадь… так и не явился! Чего-то там не срослось у Трубецкого. Говорят, смел был человек до невозможности, а тут вдруг забоялся. Он не только не явился на площадь, но и быстренько принес присягу императору Николаю.

Впоследствии историки списали этот поразительно подлый поступок на «нерешительность» и «нежелание отвечать за пролитие крови». Великолепно! Как манифесты строчить – всегда пожалуйста, как языком молоть – это Трубецкой первый, как вонять на всех углах о необходимости действия – тут равных князю нет. А как до дела дошло – так в кусты. Нормальная манера нормальной отечественной вонючки.

Итак, диктатор не явился, войска стояли в каре, как бараны. Остальные предводители ничего внятного поверившим им с дуру солдатикам сказать не могли. Они были очень заняты – спорили, кричали, решали - кому диктатором быть вместо крысы-Трубецкого.

Либеральный царь Николай приказал войскам жахнуть по заговорщикам холостыми зарядами. Заговорщики не поняли. Продолжали стоять, предавая, подставляя ни в чем не повинных солдат. Тогда артиллерия ударила по столпотворению картечью. И «декабристы» разбежались кто куда. Потом их выловили, и наказали по всей строгости закона. Итогом бредового мятежа стали смерти 1271 человека, из которых 903 составили столь любимые мятежниками простолюдины...

Все вонючки отечественного разлива имеют одну характерную особенность – они активны лишь в период либеральной демократии. То есть, когда царь начинает по-дружески зажиматься со смердами, когда отпускает на волю миллионы крепостных, когда, вместо того, чтобы править, сюсюкает с быдлом, вонючки начинают вонять.

Как дерьмо, появляющееся из-под снега по весне, появляются демократы и правозащитники, выползают из своих нор мудрецы и мессии, знающие, как обустроить весь мир. Однако знание это практически всегда пассивное. Я знаю, что все нужно менять, но как практически – понятия не имею. Однако самые опасные вонючки – активные.

Все эти Робеспьеры и Луценки, Бухарины и Тимошенки, Кармазины и Троцкие – во сто крат более опасны, нежели просто тухло воняющие в свое удовольствие вонючки.

Потому уж лучше отечественным вонючкам оставаться мечтателями, дабы не выливались их бредовые идеи в миллионы смертей и в нескончаемую череду террора, сколь беспощадного, столь же бессмысленного и бесполезного…