Чем маргинальней – тем лучше: в России объяснили, как Моторола стал героем таблоидов

Самые пронзительные некрологи о террористе "ДНР" Арсении Павлове, о смерти которого в результате покушения в Донецке стало известно 16 октября, пишут военные репортеры российских таблоидов. И это естественно.

Боевой путь Моторолы неотделим от его медийной истории, а война на Донбассе была устроена так, что в ней невозможно было заметить, где кончается "Комсомольская правда" и начинается батальон "Спарта", пишет российский журналист Олег Кашин в статье для DW.

Читайте: "С решением Путина не связано": Кремль прокомментировал ликвидацию Моторолы

Герой таблоидов

Репортер российской медиакомпании Life News Семен Пегов, выходивший когда-то в прямой эфир на фоне прислоненного к стене автомата, раскрывает этот уже ничего не значащий секрет: автомат принадлежал Мотороле, и он ставил его к стене, потому что брал в руки камеру, чтобы снять Пегова. Александр Коц из "Комсомольской правды" с гордостью рассказывает, как он, репортер, первым заметил колонну украинских танков, показал Мотороле и тот, похвалив репортера за "глазастость", начал их обстрел. А в другом бою батальон Моторолы, якобы, задержал отступление, чтобы дождаться, пока к российским корреспондентам вернется запущенный ими в небо дрон с камерой.

В России любят словосочетание "информационная война", но никогда еще оно не было до такой степени буквальным. И символом этой буквальности стал Арсений "Моторола" Павлов, сделавший карьеру именно на грамотном (очевидно, интуитивном - он ведь этому нигде не учился) взаимодействии с союзниками из российских СМИ. Александр Коц пишет, что первые бои со своим участием Моторола сам снимал на смартфон, передавая потом записанные видео российским журналистам. Таких людей в мирное время называют гражданскими репортерами и блогерами. А как быть, если блогер сам берет в руки автомат? Об этом в учебниках по информационным технологиям еще ничего не написано.

Читайте: Российский историк в эфире НТВ поглумился над "героем" Моторолой

Чем маргинальнее образ, тем выигрышнее впечатление

Слово "герой" применительно к любой войне несет заведомо положительную окраску. Моторола был героем прежде всего российских таблоидов, фактически создававших эту войну. Для Amnesty International Арсений Павлов - военный преступник. Владимир Путин, отрицая участие российской армии в боевых действиях на востоке Украины, говорил о "шахтерах" и "трактористах", берущих в руки оружие. Моторола для российских медиа оказался и шахтером, и трактористом в одном лице – образ полевого командира из кавказских и даже балканских войн, пересаженный на почву постсоветского Донбасса. Чем маргинальнее был этот образ, тем более выигрышное впечатление он производил.

Что-то похожее произошло с мифологией российской гражданской войны спустя десять с лишним лет после ее окончания. По мере репрессирования ключевых политических и военных деятелей советской России, пропаганда была вынуждена замалчивать их имена, выводя на первый план второстепенных - буквально полевых - командиров типа Чапаева, Щорса и Котовского, которые не дожили до периода репрессий и потому превращались в советской мифологии в настоящих гигантов.

Читайте: "Искупят смерть Моторолы": за головы 5 украинских политиков предложили $25 тысяч

Реальность, превращенная в лубок

Парадоксально, но и украинская сторона участвовала в создании мифа о Мотороле. Заменяя "плюс" на "минус" в его медийном образе, она не оспаривала значение этого человека для происходящего в Донбассе. Слово "ополченец", используемое российскими СМИ, украинские механически заменяли словом "террорист", сохраняя масштабы полумифической фигуры. Собирательный образ чужака-агрессора – да, конечно, это тоже очень важно для военной пропаганды, но любая пропаганда всегда упрощает реальность, превращая ее в лубок. Российскому лубку был нужен герой, украинскому – злодей. Но лубок остается лубком вне зависимости от той краски, которую в каждом конкретном случае предпочитают его авторы. Когда одна сторона всерьез скорбит по герою лубка, а другая - всерьез радуется, это значит, что лубок победил.

Двусмысленность российско-украинских отношений в эти два с половиной года, когда война не могла ни прервать дипломатические отношения между двумя странами, ни вызвать формального объявления войны, ни даже закончиться так, чтобы все поняли, что никто больше не воюет, наступает мир - эта двусмысленность и вызвала потребность в самых простых и наглядных медийных образах, востребованных по обе стороны линии фронта. Арсений "Моторола" Павлов был одним из таких образов при жизни. Еще один образ - это сама его смерть, которая уже превращается в сюжет для новых военно-пропагандистских лубков.