Политбайка: Нобелевка для Юли
Однажды члены Нобелевского комитета Тьёрбёрн Ягланд, Каси Куллман Файв, Сиссель Мари Рёнбек, Ингер-Мари Иттерхорн и Агот Валле собрались в тайной комнате в здании Нобелевского института, что на улице Генрика Ибсена в Осло. Они затворили арочные двустворчатые двери красного дерева, защелкнув потайные замки, задернули светонепроницаемые шторы, так что стены в шелковых зеленых обоях с большими цветами и светлый паркет, накрытый светло-зеленым же паласом, потонули в таинственном мраке. Лишь на овальном столе горела одинокая свеча, и ее оранжевый свет преломлялся в хрустальных подвесках большой люстры, низко нависавшей над столом.
Члены Нобелевского комитета уселись вокруг стола в простые кресла с зелеными подушками на сиденьях - кресел было шесть, а членов Комитета - пять. В шестое усадили адвоката Сергея Власенко, который старался выглядеть невозмутимо, но при этом постоянно оглядывался по сторонам с обалдевшим видом, словно папуас, попавший в европейскую гостиную.
- Итак, господин Власенко, Вы подтверждаете, что намерены номинировать Юлию Тимошенко на нобелевскую премию мира? - строго и торжественно произнес Тьёрбёрн Ягланд.
- Подтверждаю, она заслужила! - закивал Власенко.
- Заслужила или нет - не вам решать! - так же строго заметил Тьёрбёрн Ягланд.
- А вы что, не согласны!? - искренне удивился Власенко.
- И не нам это решать! - еще более строго отрезал Ягланд.
- Да кто же в таком случае решает и чего ради я сюда приперся!? - возмутился Власенко.
- Тише! - прошипел Ягланд, трижды хлопнул в ладоши и, положив руки на стол, принялся громко читать молитву "Фаддер Ваар". Остальные члены Нобелевского комитета последовали его примеру. Молитва была короткая. Окончив ее, Ягланд принялся делать руками какие-то странные пасы над столом, а потом внятно, но заунывно произнес: - Каллер ден штор онд Альфред Нобель!
- Чего!? - переспросил Власенко.
- Вызываем великий дух Альфреда Нобеля! - вполголоса пояснила ему член комитета Ингер-Мари Иттерхорн.
Внезапно многочисленные фотографии лауреатов Нобелевской премии, развешенные по стенам тайной комнаты, словно засветились изнутри мертвенно-бледным светом, который в районе глаз усиливался и приобретал странный фиолетовый оттенок.
Из пламени свечи медленно потянулся кверху фосфоресцирующий дым, а из дыма соткался призрак с густой стриженой бородой и пышными усами.
- Ничего сами решить не могут! - сварливо прошамкал призрак, обернувшись к Власенко, - Я уже сто раз пожалел, что учредил эту чертову премию! Каждый год теперь из могилы достают, а иногда и по два раза! Ну, кто там у вас? Эй, молодой человек, челюсть подберите и отвечайте на вопрос: кто номинант?
Власенко протер глаза, потом подобрал челюсть и ответил:
- Тимошенко Юлия номинант, политзаключенная! Ее бросили в тюрьму, не предоставляют нужного лечения и не разрешают участвовать в выборах! У нас преступная власть, поэтому мы ничего сделать не можем. Зато Евросоюз горячо борется за свободу Юлии Тимошенко.
- Погоди! Она сидит, а Евросоюз борется за ее освобождение? Так? - нетерпеливо переспросил призрак Альфреда Нобеля.
- Соврешенно верно! - подтвердил Власенко и принялся совать призраку какие-то документы в подтверждение сказанного. Призрак проигнорировал эти попытки, обернулся к членам Нобелевского комитета и сурово прошамкал:
- Значит, так, комитетчики! Евросоюз даму защищает - Евросоюз молодец! Евросоюзу премию! Я все сказал!
И призрак немедленно растаял среди подвесок люстры.
Тут же раздвинулись шторы, и октябрьский поздний свет ворвался в окна с улицы Генрика Ибсена. Члены Нобелевского комитета чинно поднялись из кресел.
- Погодите, господа! Нобелевскую премию Тимошенко должна получить! Как я теперь домой поеду!? - заговорил Власенко, округлившимися глазами обводя членов Нобелевского комитета.
- Старик Нобель сказал свое слово! - развел руками Тьёрбёрн Ягланд. - Да Вы не шумите, молодой человек, таковы правила - это же Нобелевская премия - ему и решать. Вот у меня теперь проблема: как 1,4 миллиона долларов разделить между полумиллиардом населения Евросоюза. Да еще и вручить каждому персонально его долю в присутствии короля Швеции. Таковы правила. Поэтому, молодой человек, езжайте домой. Ей-богу, не до Вас...
И член Нобелевского комитета, склонившись над столом, задул свечу...