Замредактора телеканала: Быть крымским татарином сейчас - это крамола

Заместитель редактора крымского телеканала ATR Лиля Буджурова рассказала DW о работе в новых условиях, отношении к российскому гимну и попытках перевоспитать меджлис крымских татар. Крымско-татарский телеканал ATR, вещающий из Симферополя на трех языках, остался одним из немногих СМИ на полуострове, которые позволяют себе критический взгляд на происходящее в Крыму. DW расспросила заместителя главного редактора ATR Лилию Буджурову о том, как крымским татарам вообще и ее телеканалу в частности живется и работается после аннексии Крыма Россией. DW: Как изменилось журналистское сообщество в Крыму после присоединения полуострова к России? Лиля Буджурова: Очень сильно изменилось! У нас была целая куча журналистских организаций, был центр Владимира Притулы по мониторингу свободы слова в Крыму. Сейчас он работает в подполье, а большинство членов его организации уехали и уже здесь не живут. Тех, кто остался, никуда не пускают, у представителей украинской прессы требуют аккредитации через МИД. Но все-таки какая-то независимая пресса осталась - есть сайт "Крым Реалии", это проект "Радио Свобода". Есть сайт 15minut.org. Насколько я знаю, у них сейчас идет процесс регистрации. - А что происходит с крымско-татарской прессой? - Государство пытается взять инициативу в свои руки - сейчас Госкомнац (Государственный комитет Крыма по делам межнациональных отношений и депортированных граждан. - Ред.) собрался сделать государственный крымскотатарский медиахолдинг. Есть еще идея создавать федеральный крымскотатарский телеканал. Таким образом власти хотят поменять информационное пространство. Хотя оно уже так изменилось, что дальше некуда. У нас уже пройдена точка невозврата. Если нам запретят говорить про обыски и исчезновения, то можно уже будет идти и вешаться. Сейчас нам про это говорить еще можно, хотя такие сообщения мы задвигаем в середину выпуска. Все остальное - нельзя. - Что именно? - Нельзя упоминать Мустафу Джемилева (экс-лидер меджлиса крымских татар. - Ред.). Вернее можно, но только негативно. Чего мы, конечно, делать не можем, поэтому мы о нем молчим. Практически нельзя говорить о меджлисе. Когда мы приглашали членов меджлиса, например, в мою программу "Гравитация", были угрозы от властей - мол, "вы допрыгаетесь, мы вас закроем". Многое из того, что раньше казалось нормальным, подпадает под непривычное нам российское законодательство. Запрещено говорить, что Крым опять станет частью Украины - закон о сепаратизме. Нельзя говорить, что меджлис призывает на митинг - закон об экстремизме. Нельзя называть ДНР и ЛНР самопровозглашенными. Нельзя боевиков называть боевиками - только "патриоты", или, как мы выбрали, "ополченцы". - Что грозит за нарушение этих правил? - Долгие разговоры с нашим куратором из ФСБ, предупреждения из разных ведомств. Нам приходили бумаги из центра по противодействию экстремизму, из министерства внутренней политики, информации и связи, которое требовало, чтобы мы ответили на жалобу некой жительницы Крыма, недовольной "экстремистским" содержанием наших передач. Месяц назад нам пришло письмо из Госсовета с угрозой лишить нас аккредитации, потому что наш журналист не встает при звуках российского гимна. Я даже не знала, оказывается, в России есть закон о гимне, согласно которому надо вставать. Я провела работу, сказала журналистам: если не хотите, не надо заходить в зал, когда звучит этот гимн, постойте в вестибюле. - Сложно ли подстраиваться под новые требования? - Мы уже привыкли. Если, например, кто-то в эфире скажет "Слава Украине", мы это вырезаем. У меня у самой уже работают "ножницы" в голове. Всех, кто ко мне приходит, я по-честному предупреждаю, что не надо лезть на рожон, объясняю: "Если вы думаете, что это вы сказали, а не я, то вы ошибаетесь". Не надо говорить, что Крым вернется в состав Украины, не надо говорить "Слава Украине". Не надо. Да, нам приходится нести ответственность за все, что говорят наши гости, в том числе в прямом эфире. Мы стараемся не нарываться - понимаем, что именно к нам внимание особенно пристальное. - Как вообще крымские татары адаптировались к российской действительности? - В целом быть крымским татарином сейчас - это крамола. Тем более, быть активным - создать фирму, где работают одни крымские татары, или общественную организацию, не подконтрольную государству, - сейчас практически невозможно. Очень плохо чувствуют себя люди демонстративно религиозные. К ним и раньше не очень хорошо относились, а теперь многие из них просто уехали - как я понимаю, процентов 50. Хизбы, как мы их называем, (сторонники исламистского движения Хизб-ут-Тахрир, признанного в России экстремистским. - Ред.) уехали практически все. Например, обыски с поиском запрещенной литературы проходили только в домах религиозных семей. Последней каплей стало, когда сотрудники ФСБ с автоматами зашли в мечеть в Алуште, не разувшись. Было много шума, даже Сергей Аксенов (премьер-министр Республики Крым. - Ред.) у меня в передаче сказал, что это ни в какие ворота не лезет, и объявил трехмесячный мораторий на обыски по религиозным мотивам. С той поры тотальных обысков нет - по крайней мере, перестали шататься по мечетям и школам. - А что происходит в политике? - Ключевое слово - цинизм. Появилась некая прослойка лояльно настроенных крымскотатарских деятелей, которые вынуждены вступать во взаимодействие с российскими властями. Недавно Аксенов объявил национальным лидером Ремзи Ильясова, это нынешний вице-спикер парламента. Мы все очень смеялись - Аксенов назначил нам лидера. Хотя нельзя сказать, что эти новые лидеры вообще ни на кого не опираются. Когда созданная Ильясовым общественная организация "Къырым" проводила свое первое большое мероприятие, они собрали 250 человек. Но как собирали? Там были все крымскотатарские чиновники, бизнесмены - все, кого есть за что зацепить. И те, внутренне негодуя, пришли, аплодировали. Большинству из них это было неприятно. Есть люди как нынешней вице-премьер Руслан Бальбек, это просто конъюнктурщики, они сейчас любят Россию официально. Украину они не любили, потому что были при ней маргиналами. Есть среди лояльных крымских татар и члены меджлиса - такие, как Заур Смирнов, вице-мэр Симферополя Тейфук Гафаров или тот же Ильясов. Их полномочия меджлис приостановил до следующих выборов. - Члены меджлиса официально занимают российские должности? Но ведь еще недавно эту организацию объявляли экстремистской! - Политика изменилась, я сама поражаюсь уровню цинизма. Российские власти поняли, что невозможно уничтожить меджлис - хотя бы само названия. Можно создать кучу организаций, но все равно большинство людей в силу социально-политической привычки склонны к меджлису. Поэтому они решили в меджлис и курултай поставить своих людей. Ильясов сейчас говорит, что что надо собрать тот же состав курултая, срок каденции которого еще не закончился, и переубеждать. Одних уговаривают, на других давят через родственников, третьим угрожают. Идет попытка не мытьем так катаньем перевоспитать меджлис и курултай.