Санкции: призрак диктатуры

Депутаты спешат. Не успела система "Рада" остыть после голосования по законопроекту "О санкциях" в первом чтении, как подоспело второе. Голосовать скандальный проект нардепы будут 14 августа, после доклада видного демократа Владимира Литвина.

Этот закон ждали, принятия его требовали почти все - ведь ситуация, в которой санкции против страны-агрессора вводит весь мир, кроме жертвы агрессии, напоминает театр абсурда. Но мало кто предполагал, что под видом борьбы с агрессией нам предложат такое…

Если кратко, закон предполагает введение санкций не только против агрессора, но и против граждан Украины, отечественных СМИ и общественных организаций. Причем по максимально упрощенной процедуре и по предельно размытым формулировкам. Эксперты, гражданские активисты и журналисты сразу вспомнили пресловутые "законы 16 января", из-за принятия которых началось восстание на Грушевского. Вспомнили, сравнили и озадачились: новый закон пожестче старых будет. "16 января по старому стилю - это 12 августа по-новому". - горько шутят украинцы в Facebook.

"Обозреватель" обратился к экспертам в области гражданских свобод с просьбой разъяснить суть закона о санкциях, причины, его породившие, и возможные последствия его принятия.

Директор Центра исследований проблем гражданского общества Виталий Кулик:

Законопроект о санкциях указывает на то, что, к сожалению, нынешняя власть старается минимизировать риски для безопасности страны путем принятия законов и внедрения механизмов, не вполне отвечающих конституции и даже прямо ей противоречащих.

Читайте: Рада сделала первый шаг к применению санкций

Во-первых, в законопроекте предусматривается конфискация активов, имущества, что противоречит норме конституции о том, что у нас собственность неприкосновенна.

Второе. По конституции, принимаемые законы не должны приводить к сокращению и ограничению прав и свобод. А закон о санкциях четко предусматривает право президента и СНБО на запрет политических сил, СМИ и общественных организаций. Согласно закону об общественных организациях, запретить их можно только по решению суда. Запрет СМИ возможен тоже только по решению судебной инстанции. А запрет интернет-СМИ вообще нонсенс, так как у нас они не регистрируются. Есть и другие нормы, указывающие на сужение прав и свобод.

В принципе, на это можно было бы закрыть глаза, если бы было введено военное положение. Оно предусматривает запреты и ограничения как временную меру. В этом случае и закон, о котором мы говорим, не нужен. Но для этого нужно признать Россию страной-агрессором - официально, объявить военное положение и сформировать органы управления государством в условиях военного времени - военные администрации, ставку и т.д.

Однако власть идет другим путем. У нас нет ни военного, ни чрезвычайного положения, но при этом вводится внеправовой инструментарий вроде закона о санкциях. И вместо того, чтобы искать более гибкие, более избирательные варианты влияния на сепаратистов и сочувствующих, проводить реальную десепаратизацию, власть "бьет по площадям". Что эта власть в итоге получит? Она получит недоверие значительной части либерально настроенного гражданского общества - многие видят в последних решениях власти авторитарные отголоски "законов 16 января". Власть не получила достаточного кредита доверия. Ей доверили вести военную кампанию, но не введение подобных мер, ограничивающих наши права. Не зря после выборов многие отмечали, что эта власть требует сильного гражданского контроля.

Этот закон знаменует собой внедрение так называемой "разрешительной демократии". Впечатление, что писали его силовики, которые не слишком стремятся соответствовать конституции и международным хартиям, подписанным Украиной. Они постарались вшить в тело закона механизмы репрессий, которые можно будет использовать в ходе АТО, причем не только в отношении террористов, но и в отношении наибольших критиков нынешнего политического режима, особенно с учетом приближающейся избирательной кампании.

Все политические силы, представленные в парламенте, должны отдавать себе отчет, что это вопрос их выживания в будущем. Давать такой инструмент в руки нынешней власти не просто опасно - риски неоправданно высоки для партий, которые могут оказаться в роли оппозиции. Я думаю, закон будет доработан, переписан. Надеюсь, он будет приведен в соответствие с конституцией, и из него исчезнут наиболее одиозные позиции.

Член Комитета Медиапрофсоюза Андрей Яницкий:

Дело не только в этом конкретном законе. В последнее время Верховной Радой принят целый ряд проектов, которые противоречат демократическим идеям. Складывается впечатление, что война идет не между Украиной и Россией или сепаратистами, а между сторонниками тоталитарных идей и сторонниками идей демократических. И если в России сторонники тоталитаризма победили, и подобные ограничительные законы уже давно приняты, то у нас пока нет. Была попытка принять их 16 января, но на волне протеста они были большей частью отменены.

Читайте: Томенко вступился за свободу слова в Украине

Но сторонники ограничительных мер никуда не делись. Они сидят в Верховной Раде, и не только во фракции Партии регионов, что подтверждает голосование по закону о санкциях. Выходит, законы 16 января - не самодеятельность Колесниченко и Олейника, а квинтессенция того, как сторонники тоталитарных идей видят наше будущее. Под соусом благих намерений они пытаются протащить все то же ограничение наших прав.

Пройдем по пунктам.

Общественные организации. Помните, в законах 16 января предлагалось некоторые организации, получающие финансирование из-за рубежа, именовать "иностранными агентами" - по российскому аналогу. Теперь же предлагается не маркировать, а вообще запрещать деятельность общественных объединений, движений, фондов по абстрактным и надуманным поводам вроде угрозы национальной безопасности. Причем запрещать без санкции суда, по решению СНБО - коллективного органа, созданного для координации деятельности ветвей власти. Теперь СНБО фактически превращается в карательно-цензурный орган.

Средства массовой информации. Законы 16 января устанавливали обязательную регистрацию интернет-СМИ. А проект закона о санкциях предполагает возможность закрывать и интернет-СМИ, и печатные издания. Можно запрещать распространение даже рукописей и листовок - любых информационных материалов. Это касается и телекоммуникаций, и частотного ресурса, и средств связи мобильных операторов.

Опасными выглядят и уже принятые законы. Например, проекты Геннадия Москаля из "Батькивщины" позволяют задерживать на 30 суток человека без решения суда - на основании одного только подозрения о связях его с террористами. Или стрелять в человека без предупреждения в зоне АТО. Сейчас милиция перед тем как открыть огонь, обязана предупредить: "Стой, стрелять буду!" То есть, существует процедура.

Есть и третий проект, по которому прокурор выполняет функцию общественного судьи, то есть, фактически, перебирает на себя судебную власть в зоне проведения АТО.

Понятно, что нашим войскам нужно облегчить задачу борьбы с бандитами. Но существует опасность, что эти меры будут применяться не только по отношению к бандитам, но и по отношению к мирным жителям. Например, человек достает телефон, а милиционеру с расшатанной психикой покажется, что тот достает пистолет. Милиционер стреляет, убивает ни в чем не повинного человека - и ему за это ничего не будет.

Есть опасность, что АТО закончится, и мы с удивлением обнаружим, что "законы 16 января", против которых, в частности, боролся Майдан, приняты в еще более жесткой редакции новой, демократической властью. К сожалению, наши общественные организации очень слабо протестуют против этих законов. Если бы такое себе позволил Янукович, уже стояли бы палатки под Администрацией президента, шли бы пикеты… Но сейчас все ограничились громкими заявлениями.

Из той же оперы - июльское письмо СБУ в Интернет-ассоциацию Украины. В письме СБУ просило Интернет-ассоциацию отключить около 40-50 сайтов якобы за сепаратизм и экстремизм. Без решения суда, без материалов уголовного дела. А вывод о том, что сайты экстремистские, делала Национальная комиссия по вопросам морали - недобитый орган, который неоднократно пытались ликвидировать и который, тем не менее, не только получает государственное финансирование, но и пытается перебрать на себя функции суда и проводить цензуру.