Уроки февральской революции

Произошедшие в Украине события многими политологами уже называются "февральской революцией". Между тем, одна "февральская революция" истории уже известна – и произошла она в памятном 1917 году в Российской империи. А потому некоторые политики, такие, как, скажем, народный депутат от фракции "Батькивщина" Александр Бригинец и призывают к тому, чтобы украинцы не повторили ошибок прошлого.

23 февраля по старому стилю – по новому 8 марта - на улицы российской столицы вышло несколько сотен тысяч возмущенных манифестантов, в основном – рабочих местных предприятий.

Причин тому было несколько. Главной, конечно, была продолжающаяся Первая мировая война, в которой Российская империя, в сущности, воевала почти без всяких рациональных причин. Разве что – своим участием в Антанте "отдавая проценты" по кредитам, щедро раздаваемым французскими банкирами добрых пару десятилетий до этого. А формальным поводом было заступничество за "братьев-сербов", обижаемых злонамеренной Австро-Венгерской империей, союзником Германии.

Но бойня за перераспределение колоний и ресурсов оказалась не такой легкой, как думалось вначале. Немецкие войска весьма неплохо сопротивлялись и "блицкрига" не получилось. Вместо этого получилась затяжная окопная война, с миллионами убитых, раненых, отравленных боевыми газами. В России постепенно нарастала инфляция, возникали проблемы с продовольственным снабжением.

Естественно, общество, обманутое в своих надеждах быстрой триумфальной войны, лихорадочно искало виноватых в происходящем. "Козлами отпущения" назначались то министры, то жена царя, молвой возведенная в "немецкие шпионки". А тут еще небезызвестный Григорий Распутин, пользуясь фавором у императрицы, плел свои разрушительные интриги.

В основе революции 17-го года – проблемы революции года 1905

А ведь, в сущности, после революции 1905-07 годов в российском обществе особых перемен к лучшему не произошло. Крестьяне как были малоземельными и полунищими – так ими и остались. Ведь реформа Столыпина, прерванная убийством этого незаурядного премьера, так и не закончилась переселением большей части бедняков в пустующую Сибирь, на свободные земли. А у оставшихся "голубой мечтой" было "забрать и поделить" землицу, отобрав ее у помещиков и кулаков-латифундистов.

О рабочих, тех же разорившихся крестьянах, ушедших в города, и говорить нечего - уровень их жизни был очень низок. Увы, владельцы заводов предпочитали больше набивать свои карманы, нежели заботиться об их питании, охране труда, жилье и прочем. Чем с удовольствием пользовались агитаторы от радикальных социалистических партий, в том числе, и набиравших силу большевиков.

Укрепляющийся бизнес в составе купцов, промышленников и прочих крупных и мелких "олигархов" требовал для себя политических прав, а не только возможности влиять на государственную политику, давая взятки чиновникам. С бизнесом часто смыкались и аристократы, включая членов царской семьи, также обиженные тем, что вся полнота власти находится у одного человека, самодержца Николая II Романова.

Причины революции – желание хлеба и мира

Вот эта "гремучая смесь" и взорвалась в конце февраля 1917 года. Формально к победе революции привела фатальная ошибка военных властей империи. Дело в том, что мобилизованные в армию новобранцы концентрировались перед отправкой на фронт в Петербурге как важном железнодорожном узле. Вчерашние крестьяне, никогда раньше не бравшие в руки оружие и не горевшие желанием идти рисковать жизнью на ненужную для себя войну, минимум офицеров и очень много эмиссаров революционных партий. Общее количество войск в столице равнялось 160 тысячам, в то время, как полицейских в городе было всего 3,5 тысячи.

А тут еще некоторые чиновники допустили сознательный саботаж – перебои с хлебопоставками. Хлеба в Питере, правда, было еще недели так на две минимум, но очереди из-за паники уже выстраивались. Вот тогда на улицы и вышли возмущенные толпы – сначала рабочих, а потом и поддержавших их солдат. Карательные акции против тогдашнего "петербуржского Майдана" успеха не имели – верными царю остались разве что полицейские.

Государственная Дума призвала Николая II отречься от престола. То же самое сделали и командующие фронтами. Даже Православная Церковь отказалась выступить с заявлением в защиту монарха. Скрепя сердце, последний подписал акт об отречении – и за себя, и за царевича Алексея. Брат самодержца, Михаил, поняв, что народу стали уже ненавистным не столько конкретный царь, но и монархия сама по себе, также отказался от короны. Так, всего через неделю после начала волнений в Петербурге, закончилась многовековая история российского самодержавия.

Дальнейшая судьба царской семьи – расстрельный подвал Ипатьевского дома в Екатеринбурге, наверное, известен всем. Но куда менее освещена история между двумя революциями – Февральской и Октябрьской. А она весьма и весьма поучительна.

Трагедия Февральской революции – столкновение либерализма и популизма

Начнем с того, что практически сразу возник конфликт между теми, кто, собственно, революцию делал, и теми, кто задумывал и хотел воспользоваться ее плодами. То есть, народными массами, рабочими и солдатами с одной стороны, и политиками - с другой. Думские депутаты, лидеры разных демократических партий тут же образовали "Временное правительство". Но и герои тогдашнего "майдана" тоже не захотели оставаться в дураках! И организовали Петроградский Совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. Его аналоги начали создаваться и по всей стране, хотя и не систематически.

Разница с современной ситуацией в Украине была лишь в том, что в Киеве "ядром" борьбы с режимом был "Правый сектор", а 97 лет назад повстанцы с оружием были почти сплошь "левыми". Первую свою победу после свержения царя они добились мгновенно – петербургский гарнизон получал "иммунитет" от отправки на фронт, для чего, собственно, эти полки изначально и предназначались. И то правда – зачем головы под немецкие пули подставлять, если куда приятнее вершить судьбы страны в ее столице, используя в качестве очень убедительного аргумента служебную винтовку?

Впрочем, от плодов демократизации вкусили не только столичные бойцы, в одночасье превратившиеся из "пушечного мяса" в настоящих "преторианцев", столичную гвардию, меняющую императоров, как перчатки, но и их коллеги на фронте. В частях и кораблях немедленно были созданы солдатские и матросские комитеты, без согласования с которыми командиры просто не имели права ничего предпринимать. А многих офицеров просто "поставили к стенке".

Но это было еще не самое страшное. Интеллектуальная и бизнес-элита России хотела ее превращения в правовое и либеральное государство. А революционные массы – скорейшего повышения уровня жизни, любой ценой. Ну, вот как сейчас в Украине – когда нынешний Кабмин под нажимом МФВ готов проводить самые непопулярные реформы. Без них ведь, и вправду, надеяться на членство в Евросоюзе не приходится. А нового главу Нацбанка уже предупреждают, что если доллар не понизится, его вынесут из сего учреждения. Хотя "отпустить" валютный курс, отдав его на усмотрение рынка – это одно из фундаментальных требований все того же МВФ.

Вот так и в предбольшевистской России, Временное правительство защищало права собственности и собиралось "вести войну до победного конца" (чего требовали и западные союзники – Франция и Англия), а Советы хотели побыстрее разделить помещичью землю и прекратить ненужную войну. Временами их противостояние доходило до расстрела из пулеметов антиправительственных демонстраций. Впрочем, последнее слово осталось все же за Лениным, который отчитался о проведенной 25 октября революции как раз перед Вторым Съездом Советов.

Хрен оказался не слаще редьки…

Кроме того, как оказалось, отнюдь не все зло исходило от царя и его непутевых министров. Да, Николай II был, как сказали бы сейчас, "авторитарным лидером", но гайки особо не закручивал. И относительно небольшие очереди за хлебом допустил только в конце своего царствования. А вот Временное правительство как ввело хлебные карточки (временно, разумеется!) уже спустя два дня после прихода к власти, так они и просуществовали до большевистского переворота. При том, что накануне последнего по ним выдавали уже всего 200 грамм хлеба в сутки – даже в блокадном Ленинграде рабочая пайка была на 50 грамм больше.

Ну а "керенки", необеспеченные золотом рубли, ставшие синонимом "фантиков" на много десятилетий? Если перед войной в России за 20 рублей можно было купить корову, то уже летом 1917 года напечатанные на листах по 50 штук (тысяча рублей) 20-рублевые бумажки обычно даже не разрезали перед выдачей, ведь на зарплату одного человека уходила не одна такая "простыня". Кстати, несмотря на работу "печатного станка" ударными темпами, государственный долг России всего за 8 месяцев "временного правления" все равно вырос почти в два раза – куда там мерзкому самодержавию.

На ошибках учатся

Чего нельзя отнять от революционной власти – так это радикального решения проблемы "прислужников старого режима". Поскольку царские полицейские и жандармы (нечто среднее между Внутренними Войсками и "Беркутом") защищали императора до конца, после Февраля их тут же разогнали, запретив принимать на работу в правоохранительные структуры и заменив их "народной милицией", фактически, "дружинниками".

Милиция мало что оказалась почти полностью профнепригодной (что тут же повлекло за собой лавинный рост преступности), так еще нередко в ряды новоявленных милиционеров проникал и откровенный криминал, и радикалы. Вроде спешно формируемой Красной гвардии или национальных сепаратистских военизированных формирований.

Кстати, с проблемой сепаратизма ни Временное правительство, ни Советы справиться так и не смогли. Об автономии (а то и полной независимости) объявляли не только действительно национальные окраины империи, вроде Польши, Финляндии и Украины, но и даже вроде бы вполне русская по населению Сибирь! Собственно, справляться с проблемой даже и не пытались. Во-первых, революционеры с винтовками сами воевать особо не хотели. А, во-вторых, ну как сказать бывшим согражданам, почему нам, в Петербурге, можно свергать не нравящуюся царскую власть, а жителям той же Финляндии нельзя отказываться от власти Петербурга?

Одним словом, за время после свержения царя жизнь в России стала настолько "прекрасной", что имеющие совесть политики честно говорили: "Мы не представляем, какая партия сможет взять на себя власть в таких условиях?" На что вождь большевиков и ответил: "Есть такая партия!" Ведь Ленин отлично знал, что боязнь власти – это чисто "демократический пережиток", когда политики боятся отвечать перед избирателями за свои просчеты. А если брать "кормило" "всерьез и надолго", устраивая классический (или чуть припудренный) тоталитарный режим, то ответственности бояться не приходится, она может наступить только после новой революции.

А потом Владимир Ильич и воспользовался своим гениально-циничным обманом: "Фабрики – рабочим, землю – крестьянам, мир – народам". Суть не в том, что в итоге рабочие так и остались обычными "работягами", крестьян – вообще прекратили в "крепостных", а обещанный "мир" превратился в многолетнюю гражданскую войну и разруху. Главное – что эти посулы подействовали в октябре 1917-го. Тем более, что дилетанты в народной милиции ничего не смогли противопоставить угрозе диктатуры. А демократия, завоеванная несколькими месяцами раньше, бесславно погибла, не справившись с грузом принятых на себя проблем. И, пожалуй, это главный урок былой Февральской революции, который нужно хорошо запомнить в соверменной, постреволюционной Украине.