Политбайка. Рада - всё
Однажды Нестор Шуфрич увидел в Раде председателя Высшего Совета Юстиции Александра Лавриновича и спросил:
- Лавринович, а это правда, что вы сделались членом ВСЮ Украины?
- Сначала членом, а потом сразу же головой! - гордо ответил Лавринович.
- Сделали всю Украину!? - искренне восхитилась Елена Лукаш, которая присутствовала при разговоре и слегка недослышала. - Настоящий мужчина... А, простите, головой - это как?
- Будете стараться - и Вас когда-нибудь сделают головой! - строго ответил Лавринович. - А пока, женщина, займитесь тем, что Вам положено - Минюстом.
Елена Лукаш опять недослышала, поэтому покраснела, гордо вздернула подбородок и ушла, громко хлопнув дверью. Стены Рады затряслись, и от пятнадцатитонной люстры оторвался стеклянный фрагмент. Он в соответствии с еще не отмененными законами всемирного тяготения полетел вниз и, глухо стукнув, отскочил от головы Нестора Шуфрича. Тот сказал "Ой!" и замер. Простояв так с минуту, он увидел перед собой все того же Лавриновича, удивился и спросил:
- Лавринович, а это правда, что вы сделались членом ВСЮ Украины?
- Не понял? - в свою очередь удивился Лавринович - он не привык повторять по десять раз одно и то же.
- Igaz, hogy tagja lett a nagy Igazsagszolgaltatasi Tanacs Ukrajna? Je pravda, ze ste sa stali clenom Vysokej rady spravodlivosti Ukrajiny? To prawda, ze zostal czlonkiem Najwyzszej Rady Sprawiedliwosci Ukrainy? Este adevarat ca ai devenit un membru al Consiliului Superior al Justitiei din Ucraina? - повторил Шуфрич в надежде, что так Лавриновичу будет понятнее.
Лавринович открыл было рот, чтобы что-то ответить, но тут раздался страшный грохот - это депутаты фракции ВО "Свобода", обнаружив полиглотские замашки Шуфрича, принялись стучать пластиковыми бутылками о пульты для голосования и кричать: "Українська! Українська!"
Грохот стоял такой, что от пятнадцатитонной люстры оторвался стеклянный фрагмент. Он в соответствии с еще не отмененными законами всемирного тяготения полетел вниз и, глухо стукнув, отскочил от головы Нестора Шуфрича. Тот сказал "Ой!" и замер. Простояв так с минуту, он увидел перед собой все того же Лавриновича, удивился и спросил:
- Лавринович, а это правда, что вы сделались членом ВСЮ Украины?
Лавринович внимательно посмотрел на Шуфрича, потом достал из внутреннего потайного кармана травматический пистолет "Форт 17Р" и выстрелил вверх. Резиновая пуля ударила в одну из цепей пятнадцатитонной люстры. От цепи отделился стеклянный фрагмент и в соответствии с еще не отмененными законами всемирного тяготения полетел вниз. Как только фрагмент глухо стукнулся в голову Шуфрича и раздалось ожидаемое "Ой!", Лавринович тут же бросился бежать и скрылся за ближайшими дверями.
Двери за Лавриновичем захлопнулись, стены задрожали, и от пятнадцатитонной люстры оторвался стеклянный фрагмент. Он в соответствии с еще не отмененными законами всемирного тяготения полетел вниз и, глухо стукнув, отскочил от головы Нестора Шуфрича. Тот сказал "Ой!" и замер.
Простояв так с минуту, он что-то вспомнил и со словами "А Лена Лукаш-то, наверное, обиделась!" опрометью выбежал из зала заседаний - наверное, чтобы успокоить женщину. Двери привычно грохнули, стены здания затряслись, от пятнадцатитонной люстры оторвалось сразу три десятка фрагментов, которые с глухим стуком поотскакивали от голов народных депутатов фракции ВО "Свобода".
Те не стали говорить "Ой!", а сразу же схватили пластиковые бутылки и застучали по пультам для голосования, скандируя: "Українська! Українська!"
От этого фрагменты пятнадцатитонной люстры стали сыпаться на зал заседаний с интенсивностью летнего града. Один из фрагментов упал в районе президиума. раздался глухой стук, и голос спикера Владимира Рыбака удивленно произнес:
- Ой! Вторую сессию Верховной Рады седьмого созыва объявляю закрытой!
Падающие фрагменты пятнадцатитонной люстры замерли в воздухе, на слоге "Укра!.." остановились "свободовские" бутылки, и в зале заседаний воцарилась тишина, прерываемая только шорохом собираемых портфелей и глухим топотом ног в дорогих летних туфлях - депутаты спешили на самолеты, которые должны были увезти их в теплые края.
Последний парламентарий покинул сессионный зал, и двери за ним с грохотом закрылись. Стены Рады содрогнулись, и пятнадцатитонная люстра, затрещав, рухнула на депутатские кресла. Во все стороны брызнули осколки. И если бы они могли говорить, мы бы услышали, как они жалуются: "Не успели!.."