Депутат бундестага: Диалог с партнерами в России необходим

Председатель германо-российской группы парламентариев Бернхард Кастер рассказал в интервью DW о том, в какой обстановке сейчас проходят встречи с коллегами из Государственной думы.

Председатель германо-российской группы парламентариев, депутат бундестага от Христианско-демократического союза (ХДС) Бернхард Кастер (Bernhard Kaster) рассказал в интервью DW о своей встрече с представителями российских неправительственных организаций, о том, как теперь проходят беседы с коллегами из Государственной думы, и прокомментировал заявление Владимира Путина о взятии на вооружение 40 новых межконтинентальных баллистических ракет.

Deutsche Welle: Господин Кастер, вы встречались с некоторыми из участников проходившей на этой неделе в Вандлице конференции Гражданского форума ЕС-Россия. Вас удивило что-либо из того, что они рассказывали о ситуации, в которой находятся российские НПО?

Бернхард Кастер: Для начала хочу сказать, что для меня, как председателя германо-российской группы парламентариев, как, впрочем, и для других депутатов бундестага очень важно вести диалог не только с нашими коллегами из Государственной думы, но и - особенно сейчас - с представителями гражданского общества. Нас беспокоит происходящее в России, и в ходе состоявшейся встречи в бундестаге наши опасения были, увы, подкреплены очень конкретными примерами.

- Многие НПО в России вынуждены носить клеймо "иностранных агентов". Зарубежные организации, поддерживающие с ними связи, теперь могут быть объявлены "нежелательными", что будет иметь неприятные последствия для их российских партнеров. Имеет ли в такой ситуации вообще смысл поддерживать российские НПО? Ведь это сопряжено с изрядным риском для них?

- Мы не должны реагировать на попытки запугать гражданское общество в России сворачиванием контактов. Я, конечно, понимаю наших собеседников, когда они говорят о необходимости учитывать новую ситуацию. Но нить диалога нельзя обрывать. Необходимо также затрагивать эту тему на политическом уровне. Я считаю недопустимым, когда с помощью расплывчатых формулировок в законах оказывается нажим с тем, чтобы ограничить контакты с НПО.

- Вы упомянули встречи с российскими парламентариями. Как они проходят? Вы еще понимаете друг друга?

- Диалог, разумеется, стал труднее. Но за минувшие годы у нас возникли тесные и доверительные связи. Так что мы ведем очень откровенные беседы, спорим. И я чувствую, что база для диалога есть. Как в нашей, так и в российско-германской группе парламентариев объединены депутаты, имеющие повышенный интерес, соответственно, к России и к Германии, заинтересованные в дружественных взаимоотношениях.

В ходе порой очень эмоциональных дискуссий наши российские собеседники выдвигают аргументы, излагая официальную, то есть, президентскую позицию. Но я при этом всегда чувствую, что они заинтересованы в скорейшем окончании периода напряженности в наших отношениях.

- Как вы думаете, сами российские парламентарии, ваши собеседники - можете не называть имен - верят той аргументации, с которой выступает президент Путин?

- Я недаром подчеркнул, что мы часто ведем доверительные и откровенные беседы, интенсивно обмениваемся аргументами. При этом становится заметным, что некоторые аспекты вызывают беспокойство и у российских коллег, они угнетены состоянием наших отношений. Поэтому я и считаю необходимым продолжать такие встречи.

- Нетрудно предположить, что одна из тем ваших бесед - санкции. Евросоюз только что решил их продлить. Депутаты Государственной думы, разумеется, критически относятся к такому решению, а вы?

- Я считаю эту меру правильной, но подчеркну, что сожалею об этом. С кем бы я ни вел беседы в России - будь то политические деятели или представители бизнеса - я всегда говорю, что произошло нарушение международного права, что для нас в Европе, в XXI веке совершенно неприемлема политика насильственного принуждения и военного вмешательства.

Но наши возможности реагировать на это ограничены. Это дипломатия, которую интенсивно ведут канцлер и министр иностранных дел Германии, французский президент, и те самые санкции. Они представляют собой возможность оказать воздействие, побудить выполнять минские договоренности. Так что решение их продлить не стало для меня сюрпризом.

- А тему российского черного списка, в который занесены и некоторые немецкие парламентарии, вы поднимали в беседах с вашими коллегами в России?

- Да, последний раз в разговоре с влиятельным и приближенным к президенту губернатором Санкт-Петербурга. Но мы говорили об этом также с российскими министрами, с депутатами Государственной думы. Парламентарии должны иметь возможность общаться. И не только они. Хочу напомнить, что на несколько лет запретили въезд в Россию и одному сотруднику Фонда имени Конрада Аденауэра (Konrad-Adenauer-Stiftung), молодому человеку, который преимущественно занимался проектом развития диалога между Россией и Европой.

- Еще одна тревожная новость этой недели - заявление российского президента о намерении поставить на боевое дежурство 40 новых межконтинентальных баллистических ракет. Снова холодная война? Снова гонка вооружений?

- Это и в самом деле тревожные новости. Но когда вы говорите "новые", надо помнить, что речь об этом ведется уже давно. Известно, что на протяжении уже целого ряда лет Россия проводит модернизацию вооруженных сил. Вместе с тем события на Украине беспокоят людей, например, в странах Балтии.

Я, в частности, познакомился с Эстонией - динамичной и энергичной страной, успешно вступившей в XXIвек, но обеспокоенной возрождением политики века XIX. Я надеюсь, что в ходе реализации минских договоренностей нам удастся вернуться к нормальному положению дел, при котором темы вооружений не вызывают у людей такого беспокойства.

- Последний вопрос - о визах. Не имеет ли смысл - в качестве ответа на российскую пропаганду - отменить их для граждан России именно сейчас? Пусть приезжают в якобы "загнивающую" и "декадентскую" Европу и своими глазами смотрят на то, что здесь происходит и как живут люди.

- Я всегда относился к тем, кто ратовал за оперативное решение этой проблемы. Но в нынешних условиях такое решение не может быть односторонним, это предмет для переговоров по всему комплексу. Хочу, однако, заметить, что МИД ФРГ и немецкое посольство в Москве прилагают большие усилия с тем, чтобы быстро и необременительно проводить визовые процедуры.