Колесниченко: «Это у нас свобода слова или джинса и заказуха?»

На днях Госдепартамент США опубликовал ежегодный доклад о соблюдении прав человека в мире. В части, посвященной нашему государству, указывается, что власть арестовывает и запугивает политических и общественных активистов, а в органах МВД процветают насилие и пытки. В сфере соблюдения свободы СМИ авторы доклада также усмотрели нарушения. «После смены власти было много сообщений о том, что власти пытаются влиять на медиаконтент. Также зафиксированы случаи физического воздействия на журналистов»,– говорится в документе.

В правящем политическом лагере выводы Госдепа США об ущемлении свободы слова назвали, мягко говоря, необоснованными. «Я не понимаю, по какому принципу составлялся этот отчет и кто давал информацию для таких безумных выводов. Похоже, авторы доклада или обнюхались нафталина, или накурились. Я могу лишь развести руками и сказать, что это абсолютно неправдивый документ»,– сказал «по горячим следам» в комментарии одному из печатных изданий заместитель председателя фракции Партии регионов в Верховной Раде, Вадим Колесниченко. Беседуя с ним «Обозреватель» и попытался выяснить, кто все-таки прав – украинская власть или Госдеп США?

- Вадим Васильевич, вы являетесь членом Временной следственной комиссии ВР по вопросам расследования случаев цензуры в СМИ, давления на свободу слова в Украине и препятствования законной профессиональной деятельности журналистов. И вы, комментируя ежегодный доклад Госдепартамента США заявили, что авторы доклада «или обнюхались нафталина, или накурились». Словом, скажем так, выражений не подбирали. А вот на оскорбительную для журналистов реплику вашего коллеги по фракции – господина Табачника не отреагировали. Будьте так добры - прокомментируйте и доклад, и ремарку Яна Табачника.

- Насколько я понимаю, человек в той ситуации, о которой вы говорите, сам выступал в роли журналиста. Вот он и говорит, что если журналист обслуживает кого-то, то он – холуй. И я согласен с этим. Журналист призван не обслуживать кого-либо и получать за это деньги, а отражать ситуацию. Он должен дать факт и при необходимости (если у журналиста есть соответствующее образование либо знания) дать этому факту оценку. Но посмотрите, мы ведь не имеем событий! Мы везде имеем только точку зрения журналистов. И не всегда, к сожалению, профессиональную. Теперь что касается США. Вы знаете, мне странно было комментировать неких столпов некой демократии, посыпающих голову пеплом по поводу того, что рижская Госдума запретила марш нацистов.

Они не понимают, что это такое!? Или они хотят, чтобы у нас фашизм возрождался!? И это все называется нарушением демократии? В таком случае, мне вообще не по пути с Госдепом. Европа до сих пор свои шрамы не может зализать после этой коричневой чумы, а нам ребята из-за океана напоминают о том, что нет, это неправильно, вы нарушаете свободу слова, не разрешая нацистам ходить по городу! О чем с ними после этого вообще можно разговаривать!? Это все равно, что человек взял, убил кого-то, а потом выходит и проповедует с кафедры про общечеловеческие ценности.

- Подойду с другой стороны. Скажите, вы – как гражданин Украины, как депутат Верховной Рады, согласны с тем, что победа Виктора Януковича на президентских выборах -2010 произошла во многом благодаря свободе слова?

- Вы знаете, мне сложно по этому поводу что-либо сказать, поскольку парламентская комиссия, о работе которой вы ранее упомянули, получила массу жалоб, заявлений о притеснении журналистов и наступлении на свободу слова. Так вот, основанная масса всех этих заявлений и жалоб связана с минувшим пятилетием. Несколько месяцев назад на заседании нашей комиссии демонстрировали 60-70 таких заявлений. И еще раз подчеркну: все они связаны с минувшим периодом. Какое они отношение имеют к настоящей власти? Вот, вспомнил случай. Осенью сидела девушка в студии «5 канала», кажется, из «Репортеров без границ». Я сижу в предбаннике и смотрю ее эфир. И вот она минут 30 рассказывает о наступлении на свободу слова и т.д. и т.п. Журналист «5 канала» задает вопрос: «Так что, это все есть?».

Она отвечает: «Нет, но это же может быть, поэтому мы вас предостерегаем». Думаю, вы помните ту осеннюю кампанию по нагнетанию страстей по поводу цензуры и прочего, прочего. При этом фактов цензуры никто не привел. Все говорят: «Возможно. Предполагаем». Так причем тут нынешняя власть?! Честно говоря, эти двойные стандарты меня просто убивают! То, что происходит – это манипуляция общественным мнением, это зомбирование населения на предмет цензуры и наступления на свободу слова. Возьмем нынешние эфиры. У нас что, кому-то из оппозиции не дают слова? Да посмотрите на эти «собачьи бои» у Киселева и у Шустера! Что там происходит!? Кто кого поливает поносом в прямом смысле этого слова? Это называется цензура?! Да мне, по правде говоря, ходить туда вообще не хочется!

- Но ходите ведь.

- Хожу только лишь потому, что у нас есть партийная дисциплина и мне говорят: «Ты обязан там быть». В этой ситуации, каждый день, когда вечером приходишь домой нужно с дустом вымываться от всего этого. Причем, после этого тебя еще обвиняют в том, что у нас нет свободы слова. Это примерно такая ситуация, когда человек, которого на костре сжигают, говорит: «Ну, у вас таки проблемы с огоньком, вы, наверное, мерзнете».

- Вы сказали о двойных стандартах, используемых в СМИ. Но вы не сказали о двойных стандартах, используемых в политике. Власть, которая декларирует реформы, не должна – обязана вести, подчеркиваю - постоянный диалог с журналистами. Ремарка: я лично такого непрерывного диалога, разговора на равных, в упор не наблюдаю.

- Я с вами согласен в том плане, что такой диалог должен быть. И, безусловно, руководство нашей партии, руководство фракции Партии регионов, это не просто осознают и понимают, а живут с этим. Все моим пресс-конференции, все мои встречи с представителями СМИ, как правило, заканчиваются одним и тем же. Я говорю: «Уважаемые коллеги, мы с вами несем взаимную ответственность и вы – представители СМИ гораздо более серьезную». Почему? Потому что политик сказал, однако его слово никому не станет известно до тех пор, пока журналисты об этом не напишут, не скажут. А вот в каком контексте это будет подано, с какой оценкой и с каким комментарием – это уже ваша задача и ваша цель. А вообще, знаете, в ваших словах прозвучал очень интересный подтекст. Примерно такой подтекст читается: «Вот если бы вы нас любили…».

- О чем вы говорите? Да не нужна нам ваша любовь! Нужна открытость и понимание важности, подчеркиваю, равноправного сотрудничества с журналистами. Вот и все. Я не вижу, что политическая сила, которую вы представляете, понимает, насколько важным является сотрудничество с СМИ. Вы часто - густо смотрите на журналистов сверху в низ, а должны смотреть прямо в глаза. Думаю, понимаете, о чем я, да?

- Безусловно. Однако я ведь сейчас не говорю о нашем с вами диалоге конкретно. Я говорю в целом - о концепте отношения политиков и СМИ, СМИ и политиков друг к другу. Так вот, я всегда говорю, что журналисты и политики несут взаимную ответственность, однако часто, к сожалению, я не наблюдаю готовности со стороны журналистов к ответственности. Почему? Потому что, когда ты проводишь целевые пресс-конференции, журналисты, которые на них приходят, не пытаются разобраться в информационном поводе, определить его ценность и т.д.

Они вступают в дискуссию, обвиняют тебя в том, что ты неправ, в том, что ты то и то делаешь неверно. Если бы это был мой коллега по парламенту, либо мой избиратель – такой подход был бы мне понятен. Но когда человек приходит, по сути, на работу только для того, чтобы получить информационное событие, а потом ему давать оценку – это мне непонятно. Поэтому даже в момент пресс-конференции уже понятно, что тут можно хоть чечетку танцевать, хоть польку-бабочку, ты уже ничего не изменишь. А что можно изменить, если в отношении Партии регионов есть, скажем так, целевая настройка (сугубо личная, имеющая эмоциональный подтекст)?

Я так полагаю, что никто в редакции не ставит журналисту задание следующим образом: «Ты должен облить их помоями». Однако когда журналист ведет «наступательный» диалог, ты прекрасно понимаешь: чтобы ты не делал, чтобы ты не говорил, результат будет один и тот же. Поэтому, я хотел бы еще раз особо подчеркнуть. За ситуацию в обществе большую часть ответственности несут представители Средств массовой информации. Однако, помимо некомпетентности СМИ, есть еще «джинса», которая не приносит пользы ни государству, ни обществу, ни власти, ни оппозиции. Однако «джинса» была, есть, и с сожалением приходится констатировать, будет и впредь. Увы, слишком часто мы это видим.

- Ну, я не буду говорить о том, что, увы, мы слишком часто видим в парламенте и его кулуарах… Джинса, по сравнению с этим, знаете, даже не цветочки…

- Мы с вами в одной лодке находимся. Нарушители есть и в вашем лагере, и в том, который представляю я. А в рамках дискуссии о двойных стандартах и свободе слова, хотел бы заметить еще следующее. Благодаря, в том числе СМИ, муссируется информация о том, что я являюсь самым главным украинофобом, «украиножером», пятой колонной, рукой Москвы. И напомнить об этом стало привычкой самому, даже мало-мальски пишущему журналисту. Поэтому месяц назад я объявил конкурс. В частности – пообещал 10 тысяч гривен тому, кто мне реально предъявит мою прямую речь, (а не пересказ чьих-то слов) где я выступаю против украинского государства, против украинского языка, против граждан Украины. Естественно, я понимаю, что эти деньги останутся мне, потому что таких слов никто не сможет предъявить по определению, поскольку этого не было. Но благодаря стараниям СМИ создался такой ореол, такое звание, клеймо. Словом, навесили ярлык. Вот и возникает вопрос: «Это у нас свобода слова или все-таки джинса и заказуха?».

- Так в чем проблема: скажите прямо сейчас, что не являетесь анти украинским политиком.

- Нет-нет… Меня в данном случае это не беспокоит. Называют антиукраинским? И, слава Богу. Знаете, для политика ведь все, кроме некролога - пиар. Просто я вам привел конкретный пример о двойных стандартах и навешивании ярлыков. Этот же рейтинг, где я занял первое место в списке антиукраинских политиков, проводился представителями СМИ (по результатам исследования общественной организации «Прозрачная демократия» и «Українських новин», Вадим Колесниченко стал самым скандальным политиком в номинации «За антиукраинские настроения» - авт.).

Вот мне интересно, какие мои высказывания были взяты за основу в моей анти государственной, анти украинской политике? Вот тут-то и возникает ответ на ваш предыдущий вопрос: «Так все же, какие отношения между политиками и представителями СМИ?». Очень непонятные, скажу вам откровенно. Если журналист имеет свою идеологическую окраску либо идеологическую установку, то хоть плюй в глаза, он будет говорить, что божья роса. Потому что должно быть так, а не иначе. А политики по определению не могут быть умными, грамотными, компетентными. Потому что, в их понимании, патриотами само названными могут быть только те, кто ходит в вышиванках, шароварах и, скажем так, говорят, что РФ – это враг.

- Такая категория журналистов есть, это факт. Однако факт и то, что эта категория находится в несомненном меньшинстве.

- Я с вами согласен. Знаете, мне бы очень хотелось, чтобы в идеале, отношения политиков и СМИ были бы примерно такими, как в Европе. Есть объективная информация против политика (например, документы, подтверждающие неуплату налогов и т.п.)? Такого политика не должно быть в принципе, потому что общество его не воспринимает. Вот такой формат сотрудничества политиков и журналистов, безусловно, нужен государству.

- Мы с вами беседуем накануне приезда в Киев премьер-министра РФ Владимира Путина. На прошлой неделе президент Виктор Янукович в ходе своего Ежегодного Послания к ВР высказал тезис, вокруг которого ныне точится множество дискуссий. Я говорю о вероятном участии Украины в Таможенном союзе с Россией, Беларусью и Казахстаном. Многие эксперты говорят о том, что договор об ассоциации и Зоне свободной торговли с Европейским Союзом и Таможенный союз – это сочетание не сочетаемого. Хотелось бы услышать ваше мнение на этот счет. Можно ли, имея две ноги, одновременно идти в двух разных направлениях?

- Какой пример интересный… Хорошо. Тогда давайте представим себе следующее. Находится человек в горящем доме. Он не так быстро горит, но тлеет и пожар потушить достаточно сложно. И вот ему сосед из ближнего хутора говорит: «Ты потерпи! Сейчас приедет сказочная, пожарная машина на десяти колесах, которая тебе, раз, все и потушит вмиг». Вот он сидел и ждал 5 лет, когда же, наконец, эта сказочная пожарная машина приедет и поможет ему. Машина так и не приехала. Тут подходит мужик в лаптях и говорит: «Слышь, ты там сейчас помрешь, на тебе два ведра воды. Они хоть и не из сказочной пожарной машины, но помогут, чтобы у тебя хоть ноги не обгорели в собственном доме». Вот как в этой ситуации поступить? Я, конечно же, умышленно все утрирую.

Мы 5 лет (если не больше) стремимся в Евросоюз. А в ответ, кроме указующего перста, глубокомысленных заявлений и с каждым годом все более повышающихся требований, ничего не видим и не слышим. Или взять проблему с ВТО. Когда мы без всяких оговорок, оптом взяли – проголосовали, а теперь никто не знает, как мы можем решить проблему с нашим АПК. А ведь это, скажем так, один из ключей, который мог бы спасти нашу экономику и вытащить нас, если не в ряд мировых лидеров продовольственного рынка, то европейских точно. Особенно – если учесть приближающийся продовольственный кризис. Это и легкой промышленности касается, и других направлений. А с Россией? Не факт, что мы с ними будем близко дружить, жить, радоваться и обмениваться. Потому что с 1994 года предложения о зоне свободной торговли очень интересные были – с ограничениями и изъятиями.

То есть – 1000 позиций – пожалуйста, а вот 32 позиции, которые конкретно нас интересуют и затрагивают наши ключевые отрасли – это, извините, до свидания. И россияне это тоже прекрасно понимают. В 98-м году шел разговор о пролонгации Большого Договора, мы были в Госдуме на заседании по этому поводу. Московские политики, ведущие ученые тогда признали, что ответственность за то, что Россия и Украина не вошли в общую зону свободной торговли и Таможенный союз лежит в большей степени на российской стороне. Потому что, увы, сработали не политические интересы, а коммерческие. Интересы, скажем так, финансово-олигархических кланов, либо группировок. В итоге проиграли от этого и российская, и украинская стороны. Ну, выиграли несколько финансово-промышленных групп. Не на нашей стороне, к сожалению.

Я, как и президент, четко знаю: в 2014 году нам нужно будет платить 52% ВВП только по внешним долгам. Плюс к этому – вопрос пенсий. Вопрос с пенсионной реформой пока что непонятен и дефицит Пенсионного Фонда из года в год растет в геометрической прогрессии. То есть, если мы сегодня ничего кардинально не изменим, то завтра уже менять будет нечего. Мы в 2014-м году будем не в состоянии рассчитаться по долгам и не в состоянии обеспечить движение государственного механизма управления. И в этой ситуации президент пытается, сохраняя независимость, суверенитет, найти рычаги управления кризисной ситуации, а его обвиняют. Говорят, вот, дескать, как ты собираешься двумя ногами в две стороны одновременно идти, брюки порвешь. Знаете, лучше брюки порвать, чем просто-напросто взять и утонуть вместе с собственным государством.

Продолжение следует…