Духовность или шизофрения?

В этой статье я рассуждаю о христианстве в связи с дискуссией о судьбе Десятинной церкви. Так получилось, что я цитирую высказывания иерархов УПЦ МП. Сразу отмечу: именно представители этой церкви были ньсмейкерами в последние месяцы, допускали, на мой взгляд, оскорбительные высказывания. Другие конфессии могли бы сделать то же самое, только в другое время. Пять лет назад уже была дискуссия о Десятинке, только тогда Киевский патриархат играл первую скрипку. Поэтому, все, что сказано ниже, могло бы быть адресованным любой православной конфессии, и не только православной.

Археология стала падчерицей нашего государства. Только что Верховна Рада приняла закон 7418, который позволяет начинать любое строительство без предварительной археологической экспертизы. Это, без всякого преувеличения, самое главное событие времени президентства В.Ф. Януковича. Государство откровенно показало народу, что его история и культура не являются значимыми для Президента, его правительства, для его ручных «народных» депутатов. И в это же время возникла дискуссия о необходимости возобновления Десятинной церкви. Главными действующими лицами в этом споре стали иерархи УПЦ МП. Как не убеждали их, что реставрация Десятинки невозможна, приведет к гибели одного из самых ярких памятников археологии нашей страны, дискуссия продолжается, в воздухе носятся самые тревожные слухи о том, что все уже решено. Церковники понимают: их концепция несостоятельна, их идея об одновременной музеефикации фундаментов церкви и строительстве новой – неосуществима. Я не верю, будто кто-то не осознает, что нельзя построить новый объект, не разрушив все вокруг. Даже если фундаменты Десятинки уцелеют – будет разрушено что-то другое, не менее ценное, рядом.

Нельзя сказать, что данные вопросы встали впервые, однако никогда до сих пор эти вопросы не были поставлены столь бесцеремонно. Почему бесцеремонно? Не знаю. Могу только предполагать, что только что происшедшая в нашей стране отмена обязательной археологической экспертизы в строительстве стала важным сигналом для всех временно притаившихся людоедовв иерархиях светских и духовных. Вот о «возрождении» Десятинной церкви говорит настоятель Святого Рождества Пресвятой Богородицы Десятинного мужского монастыря УПЦ МП архимандрит Гедеон: «Конечно, археологи выступают против, но если рассуждать, как они, то нужно во всем Киеве дома снести и копать. Там где ни копни, везде что-то есть. Зато когда речь идет об интересах бизнеса, то археологам дают взятки и они тут же замолкают». Как тут мне, археологу, не внять словам святого человека и не проникнуться важностью его служения Богу? Это сказано о людях, которых, вероятно, архимандрит никогда и в глаза не видел, о людях, совокупный месячный доход которых (нас всего человек 200 в Украине) вполне сопоставим с личным доходом Отца настоятеля. Только не думайте, что я не знаю, о чем говорю. Я не знаком ни с одним археологом, способным в настоящее время купить машину или квартиру, зато я не видел ни одного священника, дом которого не конкурировал бы по размерам с храмом, который находится под его попечением. Помните фильм «Берегись автомобиля»? Там один пастор говорит Юрию Деточкину, пересчитывая гору банкнот: «Это – Ему (поднимает палец к небу). Немножко осталось». Так вот что я хотел бы сказать всем святым отцам, попам, архимандритам, ксендзам, пасторам, лидерам и прочим, кого не вспомнил: «Если что-то осталось, то берите себе, не мое дело считать деньги в чужих карманах. Но вы не имеете никакого морального права бросать обвинения тем людям, которым все приходит не «от бога», тем, кто зарабатывает свой хлеб в поте лица не в переносном, а в самом прямом смысле». Нельзя также не отметить, что подобные заявления Отца настоятеля весьма кстати и по-христиански звучат на фоне развернувшегося гонения на археологию, когда законодательно оформлено право каждого застройщика крушить и ломать все памятники археологии, грабить культурный слой, оказавшийся в котловане будущих офисных комплексов и храмов духовности. Добавим, что это все происходит в тот момент, когда в Институте археологии нечем выплачивать зарплату.

Как я ценю способность наших священников вовремя в трудный момент оказать духовную поддержку! Как душеспасительно лично для меня прочитать, что меня считают взяточником и подонком! Впрочем, мне все равно: я атеист и не собираюсь менять свои убеждения. А вот многим археологам прочитать такие слова будет очень больно. Представьте, среди археологов довольно много верующих людей; я надеюсь, они помолятся за архимандрита Гедеона, за избавление его разума от пережитков палеолита.

Об этих пережитках я и хотел бы поговорить. Частный вопрос о судьбе Десятинной церкви показал нам, что архетипы эпохи каменного века живы по сей день. Иначе очень трудно объяснить, зачем Украинской православной церкви понадобилась Старокиевская гора, зачем там нужно отстраивать церковь, о которой никто не знает, как она выглядела.

Позволю себе предположить, что Богу абсолютно все равно, с какого места будут возноситься к нему молитвы. Откуда же тогда такое почтение к месту? Неужели от места что-то зависит в процессе богослужения? Где об этом написано в Библии? Неужели могут быть мнения в церковной среде о том, что молитва в скромном деревянном храме чем-то хуже молитвы, произнесенной храме на фундаменте Десятинной церкви?

Могут, как выясняется. Слово Блаженнейшему Митрополиту Владимиру: «Мы являемся свидетелями возрождения древних и строительства новых храмов. Несмотря на споры и дискуссии между архитекторами, реставраторами или другими заинтересованными сторонами, появление нового храма — это хороший знак, свидетельствующий о возрождении духовности в нашем обществе. Строительство стен храма — это только половина дела в этом процессе. С древнейших времен храмы являлись местом молитвы и встречи людей с Богом. Поэтому мы рассматриваем восстановленные храмы не только как исторические объекты, хотя это тоже важно, но прежде всего как духовные святыни. Именно молитва, которая некогда совершалась в этих храмах за благополучие народа Божия, нашего государства, способствовала тому, что они со временем приобрели значение исторических памятников. Поэтому, восстанавливая древние храмы, мы должны делать все для того, чтобы они служили тем целям, для которых их строили наши предки».

Позволю себе предположить, что подобная постановка вопроса – это и есть каменный век. Духовные святыни – они потому и духовные, что им место в душе, а не на участке земной поверхности. Память о защитниках Десятинной церкви, погибших в 1240 году, – это духовная ценность, стремление построить на этом месте новую церковь, придание этому вопросу какого бы то ни было религиозного значения – это язычество в чистом виде. Чем это отличается от культа гор, камней, озер, рек и прочих географических «ценностей»? Как это соотносится с заповедью «Не сотвори себе кумира»? Для наших далеких предков все это было бы допустимо, вызывало бы даже некоторое умиление. Людям же, живущим в XXIвеке, следовало бы иметь иную мораль, иную философию, иную систему ценностей.

Я хочу рассказать об одном удивительном памятнике археологии – стоянке Гебекли-Тепе. Стоянка расположена в верхней Месопотамии на территории современной северо-западной Турции, находится на вершине одной из гор известковой гряды. В ходе раскопок по типологии наконечников стрел было выяснено, что гору посещали в IX-VIIIтыс. до н.э. представители различных групп населения практически со всего Ближнего и Среднего Востока. Была выяснена и цель таких посещений. На стоянке Гебекли-Тепе совершались ритуальные действия, связанные с установкой на вершине горы Т-образных известковых блоков, каждый из которых весил около 50 тонн.

Мы не можем сказать, чем была свята гора, к которой, вероятно, каждый год устремлялись паломники из весьма отдаленных регионов. Мы не знаем, в чем был смысл установки Т-образных блоков. Мы только можем предполагать, что подобные действия были сопряжены со сверхусилиями нескольких сотен человек, искренне уверенных, что эти сверхусилия обеспечат им дальнейшее процветание. Никогда мы уже не узнаем, почему 50-тонные блоки необходимо было втащить именно на данную гору, а не на иную, чуть ниже и ближе к дому. Видимо, место обладало какой-то магической притягательностью, а духовность там ощущалась в особенно концентрированном виде.

Я рассказал об этой стоянке потому, что пребываю в полной уверенности: Митрополит Владимир и архимандрит Гедеон, живи они в то время, возглавляли бы ритуальное действо у Гебекли-Тепе с тем же рвением, с каким они сейчас борются за овладение Десятинной церковью. А в чем принципиальная разница? В обоих случаях мы имеем совершенно иррациональный обычай почитания места, только в Гебекли-Тепе совершались магические охотничьи ритуалы, а на месте Десятинной в дальнейшем предполагается отправление христианских обрядов. Так что же, каменный век жив? А как же. Он будет жить до тех пор, пока не исчезнут носители магической системы ценностей, люди, чье мировоззрение является не научным, а магическим. Для магии самое главное – соблюдение ритуала. Ритуал может быть привязан к месту, времени, определенной последовательности совершения различных действий. Организация ритуала может быть абсолютно иррациональной. Фактически, магический ритуал является одновременно и формой и содержанием религии.

Так именно такая религия нужна современным православным иерархам? Религия, которая основана на магическом мировоззрении? И на эти вопросы я отвечаю: да, именно такая.

Давайте немного посмотрим на историю христианства на территории Восточной Европы. Уже первые шаги христианства здесь были связаны с таким построением церковного календаря, что христианские праздники совпадали с языческими. Таким образом достигалось примирение населения с утратой возможности отправлять традиционные языческие культы. Фактически, древнее язычество обряжалось в форму нового ритуала. Этот фокус вполне удался, однако большинство людей от этого не стали христианами. Их просто научили новым магическим обрядам, не изменив их сути. Все это –факты, которые известны любому студенту.

К XVIIвеку, казалось бы, пережитки язычества должны были исчезнуть. Не тут-то было! В Москве того времени часто можно было наблюдать замечательные сцены. Если священник читал службу медленно, прихожане его раздевали, били, объясняя недопустимость затягивания ритуала. После проведения воспитательной работы священника одевали и позволяли быстренько дочитать положенные молитвы. Как видите, прихожане связывали «святость» с одеждой, а не с духовным саном. Прямо как сейчас с местами расположения «духовных святынь».

Бывало и так, что службу читали несколько попов одновременно. Это особенно замечательный пример того, что служба воспринималась как магический обряд. Если положено прочесть конкретные молитвы в конкретный день – они должны быть прочитаны. Суть и смысл прочитанного никого не волновал. Как видим, и тут форма ритуала является тождественной содержанию. Кстати, подобное можно увидеть и в наше время. Неужели никто из читателей никогда не присутствовал на отпевании, проводимом приходящим священником «по быстрячку»? Нельзя разобрать ни одного слова, впечатление такое, что занятого человека оторвали от важного дела. В этом случае священники сознательно совершают не христианский обряд, а языческий ритуал. Так что ж удивляться, что даже высшие иерархи говорят о святости места, территории, контур которой может быть нанесен на топографический план?

Язычество процветает в современном христианстве. Одной из форм этого язычества, особо приветствуемой в наше время, является паломничество. Я далек от церкви, но с этим феноменом познакомился и был, мягко говоря, обескуражен.

Жизнь в Киеве бывшего провинциала всегда осложняется визитами самых неожиданных гостей с «исторической родины». Один из таких визитов меня потряс. Приехала старая знакомая, свихнувшаяся (иначе не скажешь) на православии. Она обошла все церкви, перецеловала все иконы, отстояла громадную очередь, чтобы приложиться к авторитетной иконе, завезенной из какого-то «особенно святого места». Все ее поведение свидетельствовало о наличии психического заболевания. Оказалось, что ее родители давно живут в другой стране, она же осталась только для того, чтобы быть ближе к «духовным святыням». В Киеве ей было важно совершить все запланированные заранее визиты в конкретные церкви, исповедаться именно в заранее запланированных местах. Мы видим отчетливо, что действия моей знакомой абсолютно соответствовали ритуальным магическим действиям. Эта тетенька посетила несколько священников, исповедовалась, разговаривала с ними. Неужели никто из них не мог ей рассказать, что ее место – рядом с родителями, где и она за ними присмотрела бы, и наоборот? Неужели никто не мог ей рассказать, что ее действия не имеют ничего общего с верой и с христианством? А вот выходит, что никто и не мог. Почему? Я рискну предположить, что по той причине, что сами такие. Подобное порождает подобное. Иерархи, привязанные к месту, а не к Богу, продуцируют такую же паству.

Женщин, подобных моей знакомой, любой человек может наблюдать каждый день. Присмотритесь к прохожим: темная одежда, черный платочек на голове, белый платочек в руках, глаза всегда заплаканные. Это и есть описанный мной типаж несчастной женщины, одурманенной лжехристианством. Можете даже не сомневаться! Это идеал прихожанки современной христианской церкви. Именно в больных головах таких женщин идея обновления «духовной святыни» Десятинной церкви найдет живой отклик. Бойтесь оказаться на пути таких религиозных людей. Они кажутся абсолютно безобидными, но могут, при определенных обстоятельствах, и на части порвать. С них станется. Если священник скажет им ехать в Турцию и таскать каменные глыбы в районе Гебекли-Тепе, они поедут. Если скажут, что нужно любым путем захватить Старокиевскую Гору и удерживать ее до окончания строительства, они это сделают. Не верите? А зря, давайте вспомним хотя бы походы религиозных кликуш в знак протеста против приезда в Украину старенького дедушки из Ватикана. Он им сильно мешал? Нет, но им так сказали.

Наличие подобных людей в среде прихожан церкви, которая именует себя христианской, – позор. Но для чего-то они нужны? Несомненно. Не будем гадать зачем, но пока такие люди нужны церкви, пока их заблуждения искусственно направляются, усиливаются, церковь всегда будет иметь наживку для умов таких людей. И эта духовная наживка – именно дохристианская магия, воплощенная в идеи «духовных святынь», «святых мест». Каким бы образом не завершилась история с Десятинной церковью сейчас – идея не умрет, она оживет в самое ближайшее время. Не Десятинная – так София Киевская или Трехсвятительская церковь (новая креативная идея).

Главное, что будет непременно присутствовать в новом витке борьбы за «духовные святыни» – абсолютное неприятие противоположного мнения, голословные обвинения в адрес археологов, архитекторов, историков, искусствоведов. Вот корреспондент задает вопрос уже знакомому нам архимандриту Гедеону: «А как можно восстанавливать Десятинную церковь, если неизвестно, как она выглядела?» Ответ просто великолепен: «Не слушайте никого! Я это объясняю на всех конференциях: что значит «не известно»? Во-первых, мы знаем, что она сделана в византийском стиле. Мы знаем людей, которые это делали – македоняне строили. Мы знаем, что и другие храмы возводили именно эти строители. Мы знаем, что византийская архитектура – прогнозируемая». Не слушайте никого! Вот лозунг нашей эпохи. Плюс-минус тридцать восемь попугаев – не считается. Эпоха воинствующего дилетантизма, также именуемая мною эпохой людоедства, уже началась.

Снова вернемся к словам Митрополита Владимира: «С древнейших времен храмы являлись местом молитвы и встречи людей с Богом. Поэтому мы рассматриваем восстановленные храмы не только как исторические объекты, хотя это тоже важно, но прежде всего как духовные святыни». Ошибается Митрополит, нужно выбирать что-то одно: либо «исторические объекты», либо «духовные святыни». Строительство очередной «святыни» всегда влечет за собой полное уничтожение «объекта». Пример – Михайловский собор. Отстроили аляповатую копию собора в том виде, в каком он был в XVIIвеке, а не в первоначальном виде начала ХІІ века. Аутентичные части собора уничтожили, внутри украсили гламурными подделками под ХІІ век. Это духовность? Это стеклянные бусы для дикаря. В остатках настоящих фресок Михайловского собора истинной духовности больше, чем в сотне и тысяче таких соборов. В фундаментах Десятинной церкви – больше жизненной силы, чем в мириадах новоделов. В этих фундаментах – бесценная историческая информация, которая далеко не вся может быть снята при помощи современных методов археологических исследований. Кто знает, как изменятся эти методы через сто лет? Давайте оставим эти фундаменты в покое. Пусть археологи следующих поколений их исследуют. Возможно, что им на самом деле удастся реконструировать подлинный вид Десятинной церкви.

Господа церковные иерархи! Нельзя жить так, словно в этом мире нет иных ценностей, помимо церковных. Нельзя относиться к памятникам археологии, истории, архитектуры как к второстепенным «духовным ценностям». Этот мир разнообразен, демонстрирует нам множество граней бытия, он не может подчиняться какой-то сверхидее, даже если такой сверхидеей является христианская религия. В этом мире все взаимосвязано и нарушение связей чревато катастрофами, прежде всего – в духовной сфере, о которой вы так печетесь. В этом мире нельзя что-то менять волевыми решениями без крайней необходимости. А так ли необходимо отстраивать Десятинную церковь? Неужели сегодня храмов не хватает?

Так случилось, что влияние церкви в современной Украине неожиданно усилилось сверх ожиданий. Для церковных деятелей это означает не только реванш за унижения советского периода нашей истории, но и начало эпохи высочайшей ответственности за те процессы, которые происходят в обществе. За что нужно отвечать? Я расскажу. Начните с малого. Архимандрит Гедеон говорит о Десятинной церкви: «Я бы хотел, чтобы сейчас как можно скорее хотя бы началась музеефикация. Чтобы убрали это позорище в центре города, забор, то, что попадало. Ужас, что там творится. Мы бы там давно порядок навели, но нас не пускают, потому что объект на балансе города, государства». Вот и сделайте, чтоб пускали. Пойдите в Институт археологии, помогите Глебу Юрьевичу Ивакину привести раскоп в порядок. Сделайте что-то полезное. Денег найдите, не обеднеете. Поставьте новый забор, сделайте новый навес над раскопом. Если нужно – пришлите туда послушников, семинаристов, чтобы они в раскопках поучаствовали. Только не вместо археологов, а под руководством Глеба Юрьевича. Этим вы бы приобрели больше уважения в обществе, чем пестуя шизофреничек-кликуш.

Отправьте кликуш к психиатрам. Почитайте книги по истории ранних форм религии, отриньте магию в повседневной религиозной практике. Повернитесь к гражданам этой страны лицом. Священник, машущий кайлом на раскопе, будет выглядеть куда симпатичнее, чем в салоне «Мерседеса» последней марки. А молиться можно и на фундаментах Десятинной. Никто не мешает, ветер шевелит волосы, дождь умывает лицо. А Бог, если он есть, улыбнется вам с небес.