Блог | Крушение надежд Кремля

Трамп заявил, что санкции с России могут быть сняты в обмен на ядерное разоружение. Хорошая иллюстрация того, как может выглядеть "крушение надежд", пишет Павел Казарин для "Крым.Реалии".

Российские СМИ долго и яростно убеждали свою аудиторию, что Дональд Трамп – самый пророссийский президент из возможных. Что именно его победа будет означать новое окно возможностей для сотрудничества Москвы и Вашингтона. Но проблема любых завышенных ожиданий именно в том, что они завышенные.

Это история про оптику. Когда Москва смотрит в зеркало, то видит там сверхдержаву. Она видит в отражении империю, достойную того, чтобы сидеть в мировом президиуме и решать вместе с другими сверхдержавами судьбы мира. Вдобавок она искренне убеждена, что ее судьба – быть равной остальным: по степени влияния, авторитета и значимости.

Читайте: Як зміниться Україна після інавгурації Трампа

А с точки зрения остального мира, Россия – не более чем региональный игрок, способный быть полезным в решении локальных задач. Примерно такой же как Турция, только с ядерным боекомплектом. И все амбиции Москвы на участие в решении вопросов, с нею напрямую не связанных, вызывают недоумение. Более того – в мировых столицах вызывают недоумение и попытки Москвы определять будущее тех стран, которые ее окружают. Как, например, Украины.

Именно эта разница между собственным самоощущением Москвы и тем, как ее видят мировые столицы, становится причиной жесткой фрустрации в Кремле. Которая время от времени прорывается в публичных выступлениях первых лиц России.

И главная претензия к администрации Обамы в Кремле была точно такой же – обида за нежелание признать Москву "равной". Обида за то, что Украина в Вашингтоне воспринимается как независимое государство, имеющее право само определять свое будущее. А не как "сфера влияния" России, на которую Кремль имеет полное и никому не подотчетное право.

Читайте: Эпоха Трампа: как выстоять Украине

И всякий раз, когда в западных столицах проходят выборы, Москва ждет, что на них победят люди, готовые признать Россию "равноценным партнером". Игроком, имеющим право на собственную сферу влияния. Страной, способной общаться с грандами на равных. Государством, имеющим право голоса в вопросах, которые касаются других.

И победа Дональда Трампа транслировалась в Москве как торжество сил, готовых смотреть реальности в глаза. Как победа лагеря, признающего за Кремлем право определять будущее бывших колоний. И уж коли у Кремля есть такое право, то сохранять санкции, введенные за "принуждение к лояльности" своенравной соседней республики, неблагоразумно.

Но теперь Трамп говорит о том, что санкции и правда могут быть отменены. Но – в обмен на ядерное разоружение.

И это звучит лишь как еще одно подтверждение того, что Вашингтону от Москвы нужно не "равноценное партнерство" и не "совместное политбюро", а лишь сокращение потенциальных рисков, которые несет в себе ядерный боезапас Москвы. Что санкции готовы отменить не потому, что они изначально ошибочны, а лишь разменяв их на очередную порцию уступок от Кремля.

В этом и состоит проблема Москвы. Она может сколько угодно надеяться на то, что "западные партнеры" признают ее равной себе. Но всякий раз она обречена сталкиваться с тем, что в глазах всего мира Россия – лишь небольшая по значению и влиянию страна, главным содержанием которой служат углеводороды и ядерное оружие. И все, что она может предложить западным столицам, лежит в плоскости ядерного разоружения.

Должно быть, это чрезвычайно обидно.