Блог | Записки из взорвавшегося Чернобыля

Сегодня - 30 летие аварии на Чернобыльской АЭС.

Перечитал свои заметки из первых командировок в Чернобыль и решил что-то из этого опубликовать.

Солдаты Чернобыля

(Записки из 1986-го)

Выгоревшие на солнце брезентовые палатки, открытый летний клуб. Походные кухни, машины в полевом автопарке – это наш лагерь, ставший домом на недолгие три недели нашей командировки.

Когда глянул на него из иллюминатора вертолета, аж сердце захолонуло: вспомнился Афганистан. Мелькнули в памяти лица боевых товарищей, мужественные сильные люди, которых судьба разбросала по городам и весям страны. Здесь, в Чернобыле – такие же родные лица – немного тревоги во взгляде, собранность, готовность к резкой смене обстановки – людей, попавших или побывавших в боевой обстановке всегда узнаешь.

Лагерь навел на размышление – палаточный городок как здесь, так и там, в Афгане, предполагает временность поселения. Из Афганистана стали, наконец, выводить понемногу войска, и здесь, по мере выполнения задач, военных заменят гражданские специалисты.

Читайте: Чернобыль и Припять 30 лет спустя: снимки из зоны отчуждения

Но пока что дом для воинов Ленинградского военного округа, выполняющих задание в зоне ликвидации аварии на ЧАЭС, - обычный полевой лагерь, ничем почти не отличающийся от любого подобного. Техника разве что специфичная, да еще столбы ограждения тридцатикилометровой зоны напоминают, что поселение разбито не для отработки учебных вопросов.

Всю работу мотострелков, химиков, строителей, трубопроводчиков, воинов других специальностей можно назвать одним словом – противостояние. Беде, незримой стихии зримо противостоит мужество и героизм, воля, стойкость и мастерство солдат Чернобыля.

Утром, в день поездки на ЧАЭС, моросил дождь. А по дорогам, ведущим к станции все равно шли один за одним АРСы, поливающие трассу, обочины, кюветы. Наш проводник - Вячеслав Фроловичев, объяснил, что дождь смывает радиоактивную пыль, уносит ее на поля, в ручьи и речушки. Так что дезактиваторам в любую погоду работы хватает.

- А вот и наши пошли – ленинградцы. Возвращаются из Припяти. Подразделение Олега Водолазского. Очень хорошо ребята работают. Выполняют за смену по полторы нормы. А смены здесь короткие – более положенного по радиационным нормам времени нельзя работать, – Фроловичев кивнул на дозиметрический прибор.

Издалека представлялся Чернобыль тихим, знойным и пропыленным. А встретил нас зеленый, умытый дождем, наполненный людской суетой. Чудный украинский городок. Здесь расположился штаб работ по ликвидации последствий аварии. Сюда идут за советом, за помощью. Здесь без волокиты, в одночасье, решают сложные вопросы.

Отсюда уходит дорога на станцию. Восемь километров до нее промелькнули в раздумьях: каких только слухов и обывательских разговоров не наслушался до приезда сюда. Согласиться со многим не мог, но и аргументировать возражения тогда было просто нечем. Договаривались некоторые, что даже и все птицы улетели из этих мест. И как было не улыбнуться, вспомнив это, когда прямо над входом в административный корпус ЧАЭС я увидел гнезда ласточек. Время от времени сердобольные мамаши приносили в клювиках малышам птенцам корм, и тогда площадка наполнялась требовательным восторженным щебетанием.

По станции нас взялся проводить заместитель главного инженера АЭС хотя времени у него было в обрез. Впрочем, он распорядился этой "прогулкой" по-своему – для контроля за работами: что-то постоянно подсказывал, советовал, задерживаясь у очередной группы ликвидаторов аварии.

Впереди самый опасный участок: в машинном зале немо стояли турбины. В нескольких метрах от них лежали обломки обгоревшей крыши. Следы борьбы с пожаром. Здесь погибли наши ровесники Владимир Правик, Виктор Кибенок. Пожарные первыми кинулись в бой с огнем в ночь на 26 апреля, получили смертельные дозы облучения и в страшных муках скончавшиеся спустя всего несколько дней после аварии. Герои Советского Союза – посмертно.

Сегодня на этом месте, переняв страшную эстафету борьбы с последствиями катастрофического взрыва, работают наши военные из ЛенВО – капитан Геннадий Павлов, его подчиненные сержанты Анатолий Зыков, Николай Брельков, Николай Горлович, многие другие ребята. Они дезактивируют турбинный цех, снимают бетонное покрытие пола, стелют пластиковое покрытие. И с каждым днем приближаются к разрушенному реактору. Все чаще и чаще смены, все меньше и меньше времени для того, чтобы успеть сделать и больше, и качественно, и правильно. Дозиметрист четко рассчитывает время пребывания на каждом из участков, в отделении все знают, сколько минут и секунд можно быть и на каком фронте работ.

Нам разрешили быстрым шагом пробежать вдоль стенки турбинного цеха, на ходу нажимаю затвор фотоаппарата. Чувствуешь себя как под обстрелом в Афгане. Только "снаряды" радиации неслышимы и невидимы, но, возможно, опаснее, чем свинец. Тут осколок и или пулю не вырежешь, лучи "бьют" не в руку или ногу, а охватывают, окружают, ранят всего тебя.

Читайте: 30 лет аварии на ЧАЭС

- На некоторых участках здесь до 16 рентген в час! – поторапливает нас замглавного инженера АЭС.

Вместе с нами бегут по лестничным пролетам вниз солдаты капитана Павлова из очередной смены, отработавшей свои 300 секунд. В районе третьего этажа встречаемся с теми, кто сменит их на пять минут в турбинном зале.

Не менее сложная работа и непосредственно на площадке перед аварийным реактором. Еще в лагере перед поездкой на станцию, мне посоветовали обратить внимание на тех, кто трудится за шестой опорой – рядом с местом аварии: самый опасный пока участок. Там, где не подойдешь на освинцованном бульдозере - под опорой ЛЭП – самая подходящая механизация – обычная штыковая лопата, лом, кирка. Рядовой Владимир Галдамов, лейтенант Николай Ушаков, еще несколько человек – добровольцы. Ушаков разделил рабочую команду на несколько групп, распределив по участкам, и сам среди них, с совковой лопатой – подбирает расковырянный грунт, забрасывает в контейнер, следит за дозиметрическим прибором, походу работ отсылает в тыл очередную смену. Позже и сам передает лопату, как эстафетную палочку командиру взвода с таким же дозиметром на груди и "бегом" уходит с площадки. Тяжелые свинцовые ботинки, фартук, шлем, перчатки делают этот бег как в фильме про лунные путешествия затяжным, неуклюжим, тяжелым, нелепым.

Около машины сопровождения сбрасывает себя свинцовые доспехи, меняет промокший насквозь респиратор - "лепесток". Передает фартук, тяжелые боты, дозиметр следующей смене. Всего несколько минут "в бою" и на сегодня миссия лейтенанта Ушакова закончена. Индивидуальный дозиметр он уже несколько дней не берет с собой, уходя за шестую опору. Иначе бы его давно уже "списали" бы с этих работ и отправили на большую землю. Об этой "хитрости" знают почти все. Да все тут так же поступают, потому что никто не хочет, не смотря на опасность, покидать это поле боя. Как так, они же всё уже тут знают, и вдруг уезжать на зимние квартиры спустя две недели.

Начальство тоже в курсе этого "героизма" подчиненных, и хотя и не поощряют его, но и не свирепствуют особо. С людьми напряженно. Тех, кто "нахватал" радиации и работает за пределами тридцатикилометровой зоны, уже гораздо больше тех, кому еще можно выезжать на станцию и в Припять. Замена идет не так скоро, как хотелось бы, поэтому и закрывает подполковник Мороз глаза на эти "проделки" подчиненных. Да и сам уже перебрал норму раза в три, не меньше!

Читайте: 30 лет аварии на ЧАЭС: хроника смертельного урока и бессмертного мужества

Так вот ежедневно, ежечасно, ежеминутно бойцы приближаются к реактору, сужают кольцо блокады, гасят невидимый огонь стихии.

Заместитель главного инженера ЧЭАС, прощаясь, пригласил нас приехать на станцию, когда ее вновь запустят. "Тут будет на что посмотреть"!

Как-то сомневаюсь, что станцию когда-нибудь вновь запустят, но специалист уверяет, что уже составлен график пуска третьего реактора, как только накроют "саркофагом" разрушенный реактор, будут запущены турбины, станция еще даст энергию стране.

- Думаю, на следующий год здесь все будет по-другому. Смотрите, сколько уже здесь сделано! Вся страна помогает.

Беспрерывным потоком на станцию шли бетоновозы, поливочные АРСы, подъемные краны, бульдозеры и тракторы. Тысячи и тысячи военных и гражданских специалистов со всей страны трудятся на Чернобыльской атомной станции, в особой зоне, в Припяти. Вместе с ними Николай Ушаков, Геннадий Павлов, Владимир Галдамов, Анатолий Зыков и все их боевые товарищи, приближающие победу над атомной стихией.