Блог | Острова раздора: удастся ли Путину обмануть россиян

Премьер Японии Синдзо Абэ выразил готовность полностью решить территориальный спор между Японией и Россией вокруг Курильских островов. Первое, что нужно обозначить – это то, что у обеих сторон есть совершенно очевидные мотивы и интересы для решения конфликта, пишет Дмитрий Орешкин для "Нового времени".

Для Японии первоочередная проблема – выход на новые рынки сбыта и инвестиционную площадку, которую они видят в Сибири и на Дальнем Востоке. Японцам очень тесно: 120 млн человек живут на 378 тысячах квадратных километров, тогда как в России 146 миллионов живут на 17,5 млн квадратных километров. Разница в площади – 45 раз.

С другой стороны, Россия остро нуждается в инвестициях. Дальний Восток серьезно страдает от денежного голода; народ оттуда уезжает, рабочих мест мало, пространство неосвоенное, не хватает денег на строительство портовых сооружений в конце трассы БАМ, не хватает денег на то, чтобы построить терминалы для доставки сжиженного топлива в ту же Японию, которая в нем нуждается. Денег у России нет, и Путину они очень нужны. А у Японии денег много, но некуда инвестировать. Поэтому они заинтересованы в развитии экономических отношений. Это одна сторона – экономическая.

Читайте: Россияне, где ваша совесть?

Вторая же, конечно, является политически-символической. Для Японии и ее премьера очень важно добиться прогресса в вопросе северных территорий, а для Путина – не потерять лицо. Он сам создал систему ценностей "территории прежде всего", и потому уступить обратно Японии эти четыре острова Курильской гряды не может, но при этом очень нуждается в деньгах. Поэтому стороны прощупывают друг друга, понимая взаимную заинтересованность.

Для Путина сотрудничество с Японией особенно важно, так как он теряет европейские инвестиции и вынужден переориентироваться на Восток. Два года назад он пытался наладить сотрудничество с Китаем, но эта инициатива ничем особенно не кончилась. У Китая и у самого сейчас не лучшая экономическая ситуация для серьезных инвестиций, тем более – в рискованные территории, а Россия таковой является.

Все видят проблемы с соглашением о разделе продукции на Сахалине, когда западные компании довольно сильно вложились, а потом их оттуда попросили. Так что японцы и хотели бы вложиться, но для них важна политически-идеологическая составляющая, а китайцы не спешат вкладываться, пока не получат гарантий. Как минимум – блокирующего пакета акций в крупных компаниях. Россия этих гарантий не дает.

Читайте: 5 фактов о бюджете России

Поэтому и начинается поиск новых решений, в том числе и в отношениях с Японией. Исходя из наличия общих интересов, эта игра не безнадежна, но она очень сложна. Ведь японскому правительству важно совершить как минимум символический прорыв – вернуть хотя бы два острова. Впрочем, прорыв это будет не только символический, ведь где остров, там и территориальная зона вокруг острова. Может быть, там есть запасы углеводорода, но даже если нет, то это очень неплохая акватория для добычи рыбы, в чем Япония всегда была сильна.

Путину же важно сделать вид, что он не проиграл в территориальном смысле. После Крыма его авторитет в глазах соотечественников резко подскочил, но если он сейчас уступит острова Японии, большая часть "патриотической общественности" воспримет это как торговлю Родиной. Рационально, конечно, России с ее тяготеющим территориальным богатством нужно понять, что в современном мире территория – это не то, что автоматически приносит деньги, а то, что требует инвестиций. Дальний Восток нуждается в инвестициях, но пока их не предвидится, а нужно как-то удержать там население, не допустить депопуляции. Но если продать острова – в обмен на инвестиции или прямые перечисления в бюджет – выглядеть это будет не очень.

Поэтому непропорционально высока роль пиара: японцы должны сказать своим избирателям: "Мы вернули острова", а россияне своим – "Мы не уступили". Стороны будут искать формулы, которые можно будет интерпретировать по-разному: в Японии – как победа Японии, в России – как победа России.