Блог | Как хорошо быть идиотом

Среди страшных и поучительных историй, на которые богата нынешняя война, история с пленными сержантом Александровым и капитаном Ерофеевым стала ярким примером готовности России легко отказываться от своих. Пославшая солдат на войну страна сделала вид, что она тут ни при чем, а родным и близким запретили отвечать на их звонки.

Но есть у этой истории еще один важный аспект. Единственным связующим звеном между пленными спецназовцами и их родственниками стал журналист "Новой газеты" Павел Каныгин. Ему одному из представителей российских СМИ удавалось несколько раз брать интервью у Александрова и Ерофеева, из которых их друзья и домашние могли получать хоть какую-то информацию. Недавно Павел съездил в кировскую деревню к семье Александрова. Не спрашивайте, почему это не сделало ни одно другое издание или телеканал, обычно очень настырные, если им нужно узнать, что ест на завтрак и с кем спит какая-нибудь безголосая звезда сцены.

Во встрече Каныгина с Александровыми поразительно все, начиная с первоначального нежелания его видеть и ему верить, потому что он враг и наверняка пытал их сына. Первый час, по свидетельству журналиста, прошел вообще в сплошном оре. Потом с ним согласились говорить, но записывая разговор на свой откуда-то взявшийся диктофон. Кончилось тем, что накормили пельменями. Красной линией в беседе звучало: "у нас нет таких денег, чтобы мы были кому-то интересны", и "от нас ничего не зависит, все решают большие дядьки, пусть думают".

Вот эти слова о собственной незначимости очень характерны, это типичные признаки того, что социологи и психологи называют синдромом выученной беспомощности. Если человек не раз убеждался, что его активность ничего не может изменить, он отказывается от действия даже тогда, когда эти изменения возможны: жизнь научила "не дергаться" и принимать ее во всей неприглядности. Даже в том случае, как видим, когда на кону судьба собственного ребенка. "Кто мы такие, пусть решают большие дядьки". Они и решают в свою пользу.

Такая пассивная реакция очень характерна для репрессивного общества, это способ приспособиться к нему, отказываясь от себя. По свидетельству российского социолога Льва Гудкова, сейчас около 85% россиян придерживаются позиции "я не могу ни на что повлиять, я отвечаю только за свою семью". Как видим на примере Александровых, и за семью не очень отвечают. И, конечно, не случайно число беспомощных совпадает с числом поддерживающих Владимира Путина. Считая себя нулями, люди пытаются компенсировать собственное ничто, несоразмерно надувая величину того, кто у них отбил охоту что-то решать.

Беспомощные легко мирятся с логическими несуразностями в своей позиции. Для них одновременно вождь, будь то Сталин или Путин, и преступник, убивший или наворовавший в промышленных масштабах, и великий человек, поскольку вывел страну на невиданные высоты. Лев Гудков называет такую позицию социальным идиотизмом. И это не брань, это диагноз.

Большая беда Харькова в том, что здесь тоже необычно прижилась выученная беспомощность. Город долго приучали к мысли, что люди ни на что тут повлиять не могут, все крепко схвачено одним человеком, ему виднее. Да, человек сомнительных достоинств, но он столько сделал для Харькова. Лучше ничего не менять – будет только хуже. Извините, но это идиотизм. Не я сказал – наука.

Мать Александрова под влиянием встречи с журналистом преодолела страх и, похоже, решилась поехать в Украину, чтобы встретиться с сыном. Есть ситуации, когда нельзя быть беспомощным.