Блог | Народ не может быть сформирован из рабов и господ

Ответы на вопросы о богах и религиях, русской нации и народе и состоянии современной науки

Читали ли вы книгу Сэма Харриса "Моральный ландшафт"?

Да, читал. Книга на меня впечатления не произвела. Это уважаемый и симпатичный автор, глубокий, серьёзный, очень информированный. Но он изначально воспринимает человека и его мораль не как нечто искусственное, социальную игру. Он все время намекает на то, что у этой социальной игры есть какие-то более глубокие корни, что с моей точки зрения является вздором и вносит в книгу системную программную ошибку. Поэтому при всем богатстве фактуры, которую она предлагает, я бы ее для чтения не рекомендовал.

Как вы относитесь к Ницше?

Никак не отношусь. Всё, что он написал, было очень сильно пропитано его веком, ненужным бунтарством, реакционерством. Понятно, что его реакция была весьма правильной, очень хорошо выношенной и красивой. Но относиться к людским порокам с такой страстью мог только либо скрытный верующий, либо очень большой романтик. А при решении наших вопросов никакой романтизм, увы, не годится. На мой взгляд, ему не хватает хладнокровия. Он чересчур переживает за homo.

Читайте: Проснитесь, вы летите в пропасть

Ведь в православной Византии наука развивалась, в христианской Европе наука развивалась, несмотря на буйство инквизиции?

Когда мы говорим об инквизиции, то допускаем грубейшую ошибку, считая, что она была каким-то инопланетным, жестоким вторжением в жизнь Средневековья каких-то оторванных от общества сил. Мы просто недооцениваем степень религиозности средневековых людей и забываем о том, что в то время некрещеный человек не смог бы социализироваться ни в одной христианской стране. Открытый атеист не мог бы претендовать даже на роль городского нищего, не говоря уже о какой-то карьере. Он стал бы изгоем, не имел бы никаких социальных перспектив. Я уже не говорю о том, что делало человеческое общество с теми, кто мог быть заподозрен в связях с демонами, дьяволами, суккубами, инкубами. Ненависть к таким людям, желание самосуда зашкаливали. Если бы в то время были телевизионные трансляции, то сожжение людей, наверное, было бы хитом, наиболее рейтинговым материалом. И в этих условиях инквизиция во многом брала на себя функции регулятора и не позволяла этим настроениям выйти из-под контроля. Она не была чем-то направленным против общества, она была острием этого общества.

Наука хоть и развивалась, но непристойно, недопустимо медленно, ведь вера в Бога – серьёзный парализатор интеллекта. Только аннуляция этой веры, которая по-настоящему произошла лишь в 18-19 веках, позволила науке сделаться наукой, а не просто набором любопытных наблюдений вроде описания свойств минералов или того, сколько ножек у муравья. Наука пытается вычислить и понять взаимосвязь между всеми этими событиями, организмами и явлениями и дать ответы на самые главные вопросы жизни.

Читайте: Российские реалии

Почему в России плохо с наукой?

С наукой сейчас плохо везде. Просто в одних местах это красиво закамуфлировано, а в других все это отвратительное зрелище лежит на поверхности и всем очевидно. У науки есть свои тупики. Это связано с тысячей причин, в том числе с бедностью языка. Мы умеем кое-как описывать этот мир, но слов для описания квантового мира, который живет по своим потрясающим законам, в нашем языке так и не появилось. А от умения описывать зависит и умение мыслить в этом направлении. Все, что происходит сейчас в науке по всему миру, – это очаровательное копание в мелочах, использование того огромного багажа, который достался нам от двух предшествующих веков. Тогда наука действительно делала реальные успехи. Сейчас она эффектно предлагает себя, превратилась в некую витрину. Но всегда дело за теми, кто организует некий вектор направления, в котором нужно думать. И делают это не учёные, а публицисты. Например, в 18 веке три французских хулигана, блестящих интеллектуала того времени – Ламетри, Гельвеций и Гольбах – подсказали этот вектор направления всему естествознанию. Если мы сейчас будем по молекулам разбирать эту ситуацию, то увидим, что практически вся наука и 19, и 20 века – это расшифровка тех идей и интуитивных предвидений, которые в своё время высказала эта троица. Конечно, они были не единственными энциклопедистами, но зато самыми радикальными. А потом пришёл Энгельс, который в свою очередь сумел все проблемы естествознания собрать в очень мощный, концентрированный сгусток и указать направление, в котором нужно двигаться, чтобы их разрешить.

Сейчас нет ни Ламетри, ни Гольбахов, ни Гельвециев, ни Энгельсов, а если они и появятся, то по множеству разных причин не смогут быть услышанными. Современная наука всерьёз поверила в то, что она большая и сама для себя может изобретать вектора. А это не так. Всякие лжеучёные – петрики, торсионные поля – это ахинея, но ахинея нормальная, и с ней не нужно бороться. Это лучше, чем толпа доцентов – научная мелочь, образующая огромные по численности социальные пласты, которая умеет мыслить только под копирку и в строго означенном направлении и способна придушить любую живую идею. Наука ожирела и под собственным грузом лишилась самого главного – свободомыслия. Она превратилась в своего рода "искусство ради искусства", со своими ритуалами, пустыми вышиваниями, невероятной силы и красоты пиаром, так как при ней кормятся большие рекламные и медийные силы. Она научилась настолько бояться ошибок, мелочничать и вышивать по предложенной канве, что это стало её парализатором. В России это просто видно лучше, чем в остальном мире. Она не умеет эту убогую современную науку закутывать в мерцающие флёры многозначительности, нужности, блестящего социального статуса, как на Западе.

Вот когда будет серьёзная потребность в очередном большом, качественном скачке развития, тогда, вероятно, и будут востребованы публицисты, которые пусть порой и ошибаются, но умеют мыслить дерзко. В науке иногда важнее бестактно задать вопрос, чем предложить на него правильный ответ. Если есть вопрос, то этот ответ рано или поздно будет получен, даже если ему будут предшествовать десятки неправильных ответов.

Читайте: Россия и мир: новая эра во взаимоотношениях

Какой вы видите Россию 2091 года?

Я не могу ответить на этот вопрос, потому что законодательство Российской Федерации запрещает мне серьёзно делиться мыслями по поводу будущего России. Вот когда я приеду к вам в Лондон, где ничто меня не будет ограничивать, поскольку я буду на территории другого государства, я, вероятно, смогу объяснить вам свою точку зрения. Увы, у меня настолько неблагоприятные прогнозы, что их озвучивание входит в противоречие с целым рядом статей УК.

С какой целью создавались боги и религии?

Боги и религии создавались с абсолютно нормальной и здравой целью. Это была такая преднаука, так как была необходимость ответить на какие-то вопросы – по части природных или других сложных, необъяснимых явлений, которые возникали в жизни человека. Например, кто-то умер – вот он вроде как есть, а вместе с тем его нет. А потом с течением времени его лицо начинает искажаться, приобретать всё более угрожающее выражение, так как у homo, как и у всех приматов, обнажение зубов, западание глаз – это обозначение угрозы. Поэтому когда мы говорим, что у мертвеца на определенной стадии разложения страшное лицо, мы только имеем в виду, что его лицо напоминает нам угрожающее выражение. И этого мертвеца нужно было как-то задобрить. Образовался набор ложных представлений, суммировавшийся потом в каких-то верховных существ, к которым есть смысл обращаться за помощью или на кого-то жаловаться. Начали создаваться мелкие пантеоны духов, богов, покровителей, обожествленных предков, которые лежат в основе всех верований и религий. Вавилонские, постегипетские культы, иудаизм аннулировали всё это множество мелких богов и все их функции передали одному единственному богу, при этом породив его антипод, который вобрал в себя все черты духов, божеств отрицательных. Затем они получили подкрепление жреческой касты, жизнь и благополучие которой зависело от этих исповеданий. Жреческая каста, конечно, делала всё, чтобы они были как можно более основательными, крепкими и незыблемыми, и начался большой бизнес – религия.

Я не говорю, что религия – это только бизнес. Это глупость плюс бизнес. И это та вынужденная глупость, в которой мы не имеем никакого права обвинять людей, которые действительно не знали ответов на самые главные вопросы – такие, как смена дня и ночи, времён года, цвет и текучесть крови, движение или неподвижность Солнца, тогда как кто-то им эти ответы предлагал. Это, конечно, были абсурдные ответы, но они людям были нужны. Со временем появилось научное знание, которое, по идее, должно было похоронить всю религию, но, как мы видим, этого не произошло.

Существует ли Русская нация?

Не существует никакой русской нации. И говорю я это не потому, что я какой-нибудь русофоб. Я не русофоб. Для меня национального вопроса просто не существует. Более идиотской вещи, чем разделение по национальности, я не знаю. Как и всякие границы, патриотизмы, это одна из главных бед человечества.

Я понимаю, что когда речь идёт о каком-то народе, мы обязаны говорить о продолжительности его существования. До середины 16 века и вовсе никакого русского народа быть не могло, так как Русь была структурным подразделением Орды и смогла избавиться от её власти только тогда, когда сама Орда уже разрушилась под грузом собственной ненужности и экономической бессмысленности. Затем пришел Пётр, который вообще всё русское, аутентичное, национальное, что было на тот момент накоплено за несколько столетий, уничтожил как что-то абсолютно ненужное. Можно сказать, бросил, как при переезде бросают гнилые шкафы и немытые банки из-под варенья. Россия стала принципиально другим государством. А до второй половины 19 века 60 %-70% её населения, так называемого русского народа, находилось в рабстве у 20-30%. И это рабство было абсолютным, вплоть до возможности изнасиловать и убить когда хочешь, оторвать от семьи, купить, продать. И это, извините, единый народ? Народ не может быть сформирован из рабов и господ. Под словом "народ" мы должны подразумевать тех, кто свободен в своих действиях и выражениях. Но таких в России ничтожное меньшинство. Более того, этот "народ" на долгое время предал и забыл собственный язык. Не случайно герои известного фэнтези Толстого изъясняются по-французски. А потом мы видим, как тот же "народ" на протяжении нескольких десятков лет свирепо насилует и убивает сам себя, легко отказываясь от всякой национальной идентичности и разбавляя её в понятии "советский". Совершенно непонятно, куда здесь самому понятию "народа", "нации" вписаться.

Правда ли, что наш народ не способен к управлению?

Русские ничем не отличаются от французов, голландцев, немцев и всех остальных. Если взять русского и вырастить его в условиях нормального европейского социума, это будет великолепный человек. Ведь в России есть масса фантастических, удивительных вещей, а в самих россиянах – набор определенного рода волшебных качеств. Мы нигде не видим такой глубины маразма, но одновременно и такой дерзости и способности наперекор всему мыслить. В 18 веке честь лучшей публицистики была за Францией, а в 19 – все-таки за Россией, так как здесь возникла огромная плеяда людей, которые, скажем так, точно знали направление развития. Может быть, звучит легкомысленно, но это дорогого стоит.