Блог | Истории беженцев в Германии

Озаглавлю названием вырезки из читаемой и признанной немецкой газеты Die Welt ("Мир"). Заголовок выглядит буквально следующим образом: "Так много беженцев проживают в Германии". Номер не свежий. Вырезка дает статистику еще за ноябрь 2015. Черным по белому написано: реалии уже превзошли все прогнозы. Если Ангела Меркель говорила о 800 тысяч как об общем количестве людей, которые были, странно прозвучит, в планах, то уже на ноябрь 2015 Die Welt оценила количество как "более чем 900 тысяч человек" (речь идет лишь о зарегистрированных!) и отметила стремительное приближение к отметке в миллион, сказав, что преодоление ее произойдет к концу года.

Наибольшее количество ближневосточных гостей предпочло Берлин, что, в принципе, вполне логично. Другие немецкие города, такие как Мюнхен, Кельн, Гамбург, также приняли достаточное количество беженцев.

В особенности Кельнский новогодний вечер принес многим информационным агентствам повод создать картину, что в Германии беженцы спокойно ходят по улицам и находятся в атмосфере полной безнаказанности. Нет, такого нет и будет только при определенных обстоятельствах. Потому что Германия - это не только страна, это еще и мощная государственная машина, функционирующая в интересах режима и своих граждан. Находясь здесь, могу сказать: в слове "режим" нет ничего плохого. Вопрос, естественно, в том, чьи интересы он обслуживает и на кого работает.

Картина, которая, не скрою, удивила местное население, как по мне, носит слишком уж провокационный характер. Одна ночь, сотни заявлений женщин разных возрастов об изнасилования со стороны мигрантов/беженцев, еще неделю люди продолжали писать заявления, a позднее - ничего нет. Утихло. Не бывает так. Вакханалия начинается с минимальной организации отдельных групп и заканчивается усилиями правоохранительных органов. А иначе не бывает. Думайте сами, решайте сами.

И, к слову, скажу: произошедшее в Кельне, а также в столице моей земли, в Штутгарте, стало плацдармом не только для разгула средств массовой информации, но и для организаций кампаний низкосортных политических партий (преимущественно определявших себя ранее как евроскептицистские). Вот, например, политическая реклама партии "AfD" (Alternative für Deutschland). Партия относится к этому низкому сорту, хоть и имеет определенный потенциал и хочет побороться за места на предстоящих местных выборах. В этом году они пройдут в землях Баден-Вюртемберг, Рейнланд-Пфальц, Мекленбург-Передней Померании, Саксония-Анхальт. Такова специфика выборной системы ФРГ: местные выборы проходят не везде одновременно.

"Штутгарт, Кельн, Гамбург... Больше безопасности для наших жен и дочерей. Голосуйте за АдГ" - политическая реклама вышеупомянутой партии.

А кто оплатил низкосортной партии борды, цена которым 1200 евро за штуку, неизвестно. Здесь я, как говорится, оставляю пространство для такого мыслительного маневра.

Проблемы, конечно, есть, но не настолько глубокие, как их любят описывать в средствах массовой информации. Но акцент идет, пожалуй, не на то, на чем стоило бы акцентировать внимание. Вообще говоря, нужно понимать: "Исламское государство" занимается вербовкой детей в свои ряды. Да и дети, зачастую, сами являются идейными приверженцами.

Я ведь и сам таким был. Я вышел на Майдан с надеждами вступить в ряды и стать активным идейным участником. В ноябре 2013 мне было 17. И, если немного отступить от мысли, даже несмотря на то, что меня остановили на этом пути и предложили заниматься блогингом и журналистикой, репутацию идейного борца за демократию и свободу в рамках протеста под названием "Евромайдан" я приобрел на весь оставшийся период.

Я говорю это к тому, что везде, а особенно в радикальных группах людей (в Европе такие группы чаще всего исповедуют национализм, в арабском мире - религиозный фанатизм) присутствуют участники 15-17 лет, которые считают абсолютно правильным и полезным делом своей жизни то, что они делают. Вот и появляются в Ганновере марокканки 15 лет, которые "подрезают" полицейских.

А теперь настало время историй.

Он еще плохо говорит по-немецки, по-английски лучше. В страну Осама приехал 2 месяца назад. Без родителей. Сириец находится в стране легально, документы все в порядке. За Сирию переживает и постоянно следит за новостями.

"Я не с президентом. Ему лучше было сдаться изначально, но теперь все гораздо хуже. И также мне, конечно, совсем не нравится, что в это все вне всяких норм влез Путин".

Он боится полиции, а сам старается жить образом жизни и нравами современных немцев.

"Я бы хотел остаться в Германии, и готов сделать для этого все. Не от меня это, возможно, зависит, но я сделаю все что смогу."

Возвращаясь к вышесказанному, беженцы, как минимум в моем городе, в Маннхайме, не бегают по улицам, сметая все на своем пути. Хотя сбежавшие из лагеря либо никогда не бывавшие там, как несущественная доля от общего количества приехавших гостей, конечно, тоже есть.

Один из этих двух ребят в Германии всего лишь 3 месяца. Также приехал из Сирии. Также плохо говорит по-немецки, но является беженцем в полном понимании. Этот человек, как раз, является сторонником Асада, но из-за плохого знания обоих языков объяснить, почему он решил искать приют в Европе, не смог.

В каждой шутке только доля шутки.

Относительно количества сменивших многострадальную Сирию на тихую Германию, а, вернее, доли сирийцев от всех беженцев, могу сказать: да, Меркель действительно обращалась к сирийцам, а поняли ее все, кто не только может, но и очень хочет. Шутка "поправь паранджу, сынку, а то поедем обратно в Донецк" тиражировалась с фантастической скоростью в соцсетях. Я ее получил не менее 10 раз от разных людей. Наверное, из-за стечения обстоятельств. Но если я нахожусь в стране абсолютно легально, то некоторые мои земляки в Европу проскочили из-за вот таких интересных обстоятельств.

В заключении скажу: да, Германия и многие другие страны Европы испытывают дискомфорт, но на Германии такой дискомфорт отражается меньше всего. Но последствия могут быть худшими, ведь общество раскололось и стоит это констатировать. И раскололось оно почти поровну. Это может привести, если не к катастрофе, то к неприятной ситуации. Собственно, мы уже имеем политическую дискуссию.

Сколько она продлится и кто победит - покажет время.