Контррельефы и "Окна РОСТА"

Квадратный мистификатор

Открытия делать очень приятно, особенно внезапные. Честно говоря, я не очень много знаю о русском авангарде и тем более, о русском авангарде первой половины ХХ века. Как-то сталкиваться не приходилось, а изучать специально не было повода. Конечно, о Малевиче я знала, но его Красный и Черный квадраты, вкупе с прочими геометрическими изысканиями, если честно, меня никогда не возбуждали. Более того, мне кажется, что вся школа Малевича – грандиозная мистификация – всем рассказали, что это круто, многие верят, а некоторые еще и делают вид, что понимают. Тем более, приступ злорадства вызвала у меня статья о том, что идею «квадратов» Малевич, оказывается, попросту спер у одного именитого француза-авангардиста. Но это, кстати, тема для отдельного разговора, речь пойдет не о Малевиче.

Харьковский Пикассо

Буквально несколько дней назад я совершенно случайно попала в «Мистецький Арсенал» на выставку нашего соотечественника – Василия Ермилова. Попала не просто так, а по рекомендации знакомого швейцарского эксперта как раз по русскому авангарду, но это тоже к делу отношения не имеет. Эксперт не то, что бы нахваливал выставку, но сумел заинтриговать, и буквально через 40 минут после нашего разговора я уже бороздила «Арсенал» у стендов с работами харьковского художника.

Основная трагедия «харьковского Пикассо», как называли его коллеги, и чем он крайне гордился, именно в том, что он родился, вернее, жил не в той стране. Не секрет, что в СССР авангард был не в почете, вот Ермилов и ощутил это в полной мере. Трагедия в том, что он прожил жизнь достаточно благополучно и ровно – его не сажали в лагеря, не заставляли отрекаться от своих работ, не сжигали в печах Аушвица и т.д. Все было проще и страшнее – его основные работы, те самые, которые сегодня стоят баснословных денег, пылились в мастерской, его фрески (а он оформлял достаточно много знаковых помещений тогдашней украинской столицы) смыты или закрашены, а большинство работ на сегодняшний день просто утеряны. От них остались черно-белые старые фото, но и то слава богу. Впрочем, может они где-то и существуют – именно такие вещи разыскивают эксперты по всему миру, чтобы потом выставить их на Кристи и Сотбис, оценив в десятки и сотни тысяч долларов. Ермилова постигла, пожалуй, самая незавидная для художника участь – забвение при жизни.

Страсти по Ермилову

Вот то немногое, что я узнала о художнике. Родом он был из крестьян, вернее, из крестьянской интеллигенции, отец был сельским портным. Родился Вася в Харькове, куда перебралась семья к тому времени, рано проявил склонность к рисованию и поступил в Харьковскую художественную школу. Был большим поклонником европейского искусства, даже облик его тех лет был донельзя европейский, вернее, французский – пышные береты, шейные банты, волосы… Абсолютно несоветский типаж!

В 1912 г. Ермилов поступает в московское Училище живописи и ваяния, учится и активно вливается в московскую художественную тусовку – участвует в выставках, набирает авторитет и известность. Но в 1915 г. его мобилизовали в армию. На фронт он попадает рядовым, участвуя в боях, получает контузию и возвращается после демобилизации 1918 года уже совсем в другую страну. Поселившись в родном Харькове, художник зарабатывает на жизнь оформляя книги, залы, выполняя прочую поденную работу.

В довоенные годы Ермилов работает в мастерской РОСТА (как, кстати, и Маяковский), числится штатным художником издательства «Всеиздат», участвует в строительстве харьковского Дворца пионеров в качестве архитектора и художника-оформителя, строит киевский Дом обороны и проектирует павильон УССР на московской ВДНХ. Так что с виду – вполне благополучный персонаж. Но ведь он-то знал, кем мог и кем должен был стать, понимал, что он теряет, занимаясь откровенно коммерческими проектами. Да и ко всем прочим бедам, столицу Украинской ССР перенесли из Харькова в Киев. Ермилов теряет статус столичного художника.

Далее – все как у всех. Война, мобилизация, окружение, и позор для советского человека, преследовавший анкетной графой - нахождение на оккупированной территории в захваченном немцами Харькове. Одно это могло поставить жирный крест не только на карьере художника, но и на его свободе и жизни. Но – пронесло, слишком многие оказались в таком положении, а Ермилов никогда не выделялся антисоветчиной, был настоящим, лояльным к власти, советским художником. И вот после освобождения Красной армией Харькова, он возглавляет Мастерскую агитации и пропаганды.

После войны продолжает художественно-оформительскую деятельность, становится профессором, преподает в Художественном институте Харькова, является заместителем директора. Член РАБИСА, член Союза художников, короче, как я и писала – образцовый член общества.

Не авангардом единым

Будучи настоящим художником с прекрасным классическим образованием, прославился в свое время Ермилов именно авангардными работами – в частности, рельефами и контррельефами. Я до этого имела весьма смутное представление – что такое «рельеф». Оказалось, это примерно то, что современные деятели культуры стыдливо называют инсталляциями. Вроде все просто, а что-то в этих работах есть – привлекают они и завораживают.

Кстати, довольно существенную часть выставки занимают работы Ермилова в классическом стиле и привычной технике – особенно хороши карандашные портреты, в них есть настроения и характеры, то есть то, что отличает настоящего художника. Впечатлил меня также натюрморт – ваза с цветами, выполненная в смешанной технике. Работа эта, как и многие другие, к сожалению, утеряна, я видела лишь фото.

Плевок в Совок

Ну и, конечно, работы советского периода. Проекты оформления помещений, книг, эскизы пачек для сигарет. Кое- где проскальзывает ирония – «Папиросы Ленин – 25 штук», прочие мелкие уколы в сторону советской власти, лишившей художника известности, признания и славы. Кстати, некоторые работы в стиле «Окон РОСТА» мне тоже понравились, хотя платить за них «коллекционные» цены я не готова однозначно. Впрочем, за Малевича я бы тоже не дала и ста долларов, разве что с целью - перепродать, поправив материальное положение. Малевич, конечно, авторитетный художник, но Ермилов мне нравится больше, да простят меня эксперты, эстеты и прочие поклонники супремизма.