В музее ВОВ показали засекреченные документы внешней разведки

К 70-й годовщине начала Великой Отечественной войны рассекретили более четырех сотен уникальных документов, а также писем и дневников, датированных 1941 годом.

Выставка «Война. Документ. Память. Год 41-й» дает уникальную возможность пережить и понять всю глубину человеческих трагедий 70-летней давности и немного по-другому, чем раньше, посмотреть на одну из самых страшных войн в истории.

Спорные вопросы

Документы, которые раньше хранились только в архивах Службы внешней разведки Украины и были мало кому доступными, руководитель отра-слевого государственного архива Виктор Савьяк передал генеральному директору мемориального комплекса «Национальный музей истории Великой Отечественной войны 1941 - 1945 годов» Ивану Ковальчуку - для их размещения на выставке и исследования учеными. Среди этих уникальных документов - выписки из разведывательных сводок, подготовленных в штабе Киевского особого военного округа с 20 по 30 апреля 1941 года. Там, в частности, есть точные сведения о времени прибытия немецких войск на территорию Румынии и Венгрии, расположении воинских частей на границе, интенсивности железнодорожных перевозок, строительстве стратегических объектов и расположении инженерных коммуникаций.

Интересны и до недавнего времени секретные документы от 1942 - 1943 гг., с подробной информацией о фашистских спецслужбах. Это разделы «Немецкие полицейские органы в Украине», «Структура немецких разведывательных и контрразведывательных органов, которые действуют на Восточном фронте», «Ориентирование относительно структуры и деятельности немецких разведывательных органов». Дополняют картину, на первый взгляд, обычные официальные «бумаги». Но, к примеру, Заявление советского правительства о нападении на СССР войск фашистской Германии представлено в уникальном рукописном варианте, который раньше могли видеть единицы.

«Особенность выставки в том, что в Украине очень мало в открытом доступе документов, датированных 1941 г., - считает завотделом истории Украины периода Второй мировой войны Института истории Украины НАНУ Александр ЛЫСЕНКО. - Причем уникальную ценность представляют не только официальные «бумаги», даже из тех, что были засекреченными, а все-таки дневники и письма, в которых люди изливали душу в первые дни войны. Во многих из них речь идет о вещах, казалось бы, второстепенных, субъективных, которые вроде бы и не имеют непосредственного отношения к военным действиям. Но как тонко и искренне они передают колорит, эмоции начала войны. Ведь те, кто писал дневники, вряд ли думали, что лет через 70 их записи разместят в музее на всеобщее обозрение. Люди писали так, как воспринимали реальность. О себе, о первом впечатлении о немецких солдатах, о боевых буднях. Это своеобразные от-блески войны».

Выжило 3%

Уцелевшие старые дневники, представленные на выставке, создают яркую эмоциональную картину того времени. Вот что писал командир взвода инженерного батальона И. Старостин, встретивший войну на границе, в рай-оне Бреста:

«4 ч. 30 мин. 21 июня 41 г.

С грохотом, свистом и ревом раскрылись окна и двери, и что-то оглушило на миг. С проворностью кошки я одеваюсь и выбегаю во двор. Сколько было сил, бегу к границе в часть. Только успел пробежать 100 м, как две бомбы угодили в дом, где я был. Дом развалился вдребезги, и остатки его уже горят. Бегу. Навстречу мне летят около 70 «рам» и бросают бомбы. Вся граница освещена тысячами ракет различного цвета. Бегу. Навстречу мне попался один поляк в форме железнодорожника и кричит мне: «Кончилось ваше царство, держите ответ!». Связываться с предателем было некогда, и я побежал еще быстрее в часть к своим бойцам. Наш 235-й отдельный инженерный батальон жил на границе. Мы строили котлованы, доты первой линии обороны. На ходу я узнал, что это - немцы вероломно напали на нас».

Сохранилось и совсем другое впечатление о самом первом дне войны некоего Лашкевича (имя не сохранилось):

«Крым. 22.06. 41 г. 13 часов.

Выступление Молотова по радио. Война Германии против нас. Я давно ждал этого, я был уверен в этом. Я предсказывал это год назад и предупреждал всех своих знакомых за 3-4 месяца до сегодняшнего дня. Казалось бы, я был подготовлен к варварству и предательству немцев. И все-таки это известие оглушило меня, наполнило ужасом. Я слышал болезненное сжатое сердце, тупую боль. Все слушавшие радио имели вид оглушенный и пришибленный. Мои близкие кинулись ко мне. В городе паника. Не успел Молотов озвучить речь, как уже образовалась очередь в сберегательные кассы и в продуктовые магазины. Как будто бы враг уже на подступах. А какой-то идиот, еврей, пристал ко мне с вопросом: «Правительство обещало ни пяди земли не отдавать, воевать только на вражеской территории. А сколько немцы уже захватили советской земли?» В злобе я хотел его побить, но подумал, что пройдет первая паника, и этот идиот получит способность рассуждать. Ведь я сам в панике, но только умею себя сдерживать. Говорить с ним я не стал.

Уже сейчас распространяются слухи о наших победах, но никто этому не верит. Это ярчайший признак растерянности, страха и недоверия своему правительству. Сберегательные кассы ломятся от напора желающих взять свои деньги».

Еще один пожелтевший дневник - крик души девушки-остарбайтера А. Улановской, родом из с. Штеровка Сталинской (сейчас Донецкой) обл. Ее фашисты вывезли в Германию вместе с тысячами других молодых парней и девушек:

«17. 10. 42 г.

Нас посадили учиться паять. Я училась дней 10. Потом меня перевели в самый уголок. Потекли мучительные дни. Я «сваривала», а Лена работала слесарем. Часто ходили мы стоять в уборную, чтобы скорее проходило время. Но нас гоняли и оттуда. Больше пяти минут там находиться не разрешали. Хотелось очень кушать. А суп в последние дни очень плохой. Мы его только ковыряем и бросаем. А на ужин нам его переваривают и опять дают. Тогда мы давай от повара его выливать в канаву. За канавой железная решетка, за которой ходит много жирных гусей. Они на воле и накормленные. А мы... От гадство... И сделалось обидно. Нам дают суп, в котором попадаются даже черви».

1941-й год был не только годом потрясения народа, но и годом огромных потерь. «В начале войны под оккупацию попала почти вся территория Украины, - рассказывает старший научный сотрудник музея Андрей СОЛОНЕЦ. - Жизнь регламентировали указы и распоряжения нацистской администрации. За непослушание убивали, сжигали поселения. Например, в обращении немецкого командования к крестьянам Полтавщины было сказано, что села Барановка и Обуховка сожжены, а население расстреляно из-за помощи его «советским бандам». В разделе выставки, повествующей об оккупации, значится 300 городов и сел, уничтоженных фашистами».

Посетители выставки надолго задерживаются возле почерневших от времени школьных парт. На них разложены аттестаты и фотографии выпускников школ, по-хвальные грамоты отличников. Объединяет их дата - июнь 1941 года. Многие ребята даже не успели получить эти документы, ушли на фронт. Как утверждают историки, из тех, кто пошел воевать в 1941 году, выжили всего 3%. После каждого боя в города и села летели трагичные извещения - похоронки. На выставке их - около 2,5 млн. За каждой - горе одной семьи. А все вместе они напоминают о трагедии целого народа, со многими потерями победившего врага, пишет АиФ.