Леонид Краснопольский: России не нужны партнеры, она ищет рабов

Леонид Краснопольский – дизайнер из Донецка. Раньше он шил мужские костюмы, а с началом боевых действий "переквалифицировался" на пошив военной формы для наших парней. За что и пострадал: один из тогда еще подчиненных "сдал" его террористам. Практически чудом Леониду удалось вырваться из плена. Теперь он живет в Днепропетровске и еще более самоотверженно помогает украинской армии.

Первое что просит Леонид перед началом интервью – не спрашивать о плене. Но позднее все-таки рассказал "Обозревателю".

- Вот меня приглашали на эфир – и первый вопрос: расскажите про плен. А я не хочу... Плен – это кусочек. Было - перед, было - после. Была какая-то кульминация…

А что было "перед"?

Донецк. Жизнь. Обычная жизнь при Януковиче – как у всех украинцев. Как бы без "жира" жизнь, без излишеств - но это нормальная жизнь. Было тяжело, но как-то приспосабливался, что-то делал. Как-то жил. Ездил на старой машине. Где-то экономил. Ходил в кафе не раз в месяц, а раз в три месяца. Покупал джинсы не раз в полгода, а раз в год. Обычная жизнь.

Когда все изменилось?

Знаете, когда лично для меня всё начало меняться? 20 февраля. Когда начали убивать на Майдане. Вот тогда я понял, что мы переходим рубикон какой-то…

Я продавал одежду – и сейчас ее продаю. И в этот день мои клиенты начали отказываться от заказов. С обеда это началось. Причем у меня обычно такого нет. Если человек ко мне уже записан - он всегда приходит. Если только он не попал в аварию или еще что-то произошло. А в этот день вот как начали по телевизору показывать с 12 часов, как стреляют, убивают – и начали отказываться от заказов. Один, второй, четвертый, шестой. В 4 часа уже начали звонить и отказываться от заказов, которые были перед этим.

А в 6 часов я поехал домой. По дороге заехал в магазин. И то, что я там увидел, меня просто потрясло. Я подобного не видел 20 лет! Драки за крупу, тачки переворачиваются… Это Донецк, Красногвардейский проспект...

Я понял, что что-то произошло. Какие-то глыбы титанические начали сдвигаться. Это был четверг. А в пятницу, 22-го, Янукович убежал.

Для вас его побег стал шоком?

Да. Я не думал, что он сдастся так быстро. Такой большой, такой серьезный, такой фундаментальный, с таким лицом безэмоциональным… И убежал! Ну как такое может быть?! Мне тогда показалось, что изменения будут в хорошую сторону. А через неделю начался Крым.

Я еще думал, что мы как-то проскочим. Я ведь уже переживал раз такие глобальные изменения. Я уходил в армию в 18 лет, в 1989 году. Вернулся в 1991-м – и вернулся в другую страну. Принципиально другую. Пустые магазины, деньги вот эти, которые вырезали... Тоже было очень тяжело, но потом как-то приспособились.

В этот раз поначалу было очень похоже. Похожие ощущения – что что-то происходит, а ты ничего сделать не можешь. Ты должен набраться терпения, одеть "бронежилет" на себя - тебя будут бить, пинать, а ты должен выдержать. А потом будет опять хорошо. Я так думал… Вот ответ на ваш вопрос, как я понял, что изменилась моя жизнь.

"МЫ ПОТОМ УВИДЕЛИ, ЧТО ТАКОЕ ПОЛНОЕ БЕЗВЛАСТИЕ"

Как вы относились к Майдану?

К Майдану я относился нейтрально.

Вы не верили, что можно что-то изменить?

Не то, что не верил. Мне было просто все равно. Да, на Майдане было огромное количество дончан... А я был занят. У меня была работа. Мой проект, которому я посвящал все свое время.

Я еврей. Нас учат уважать власть – такую, какая она есть. В любом случае, это лучше, чем полное безвластие. Мы потом, кстати, увидели, что такое безвластие. Что такое банды, бандиты, чеченцы, маргиналы с автоматами...

Когда вы поняли, что не только жизнь изменилась, а началась настоящая война? Когда для вас это стало очевидно?

Это было после крымского "референдума". Как раз начался Славянск. У нас по Донецку начались эти все "хождения"... Сначала этого Губарева арестовали, а банды все равно ходили. Просто ходили эти люди... Их собирали, с России привозили - очень много.

Откуда знаете, что привозили?

В субботу мы ходим пешком, не ездим на машине. Шаббат. И вот мы с товарищем идем на молитву, а уже после идем пить кофе - в кафе на улице Университетской. В этом кафе никогда не было много народу, оно чуть выше среднего по ценовой политике. Кофе – 20-25 гривен, тогда как обычно – 15. Но там очень уютно. И вот мы заходим, а там куча народу. И я Мише говорю: посмотри, как они одеты – они же одеты по-другому! Это не наши люди вообще. Он соглашается: да. И говорят по-другому. Это был конец марта. А потом кто-то написал в Фейсбуке: война идет на восток. И меня это прямо огнем прожгло!..

А дальше началось это всё... Славянск. В Донецке началась сдача объектов. Вроде Украина, а вроде и не Украина. Какие-то блокпосты начали появляться. Это был шок. Я до этого блокпосты видел 25 лет назад, когда служил на Кавказе. И понял, что это что-то очень плохое.

Нам просто не повезло, что мы жили в Донецке. Но война коснется каждого украинца. Каждого.

Славянск. Апрель 2014г.Фото Анны Молчановой

"НАМ НЕ ОСТАВИЛИ НИ ЕДИНОГО ШАНСА"

Вы говорите – "не повезло". По-вашему, жители Донецка вовсе не виноваты в том, что произошло? От них хоть что-то зависело?

Нас сейчас обвиняют, что все это наша вина. Но у нас был такой противник, который нам не оставил ни единого шанса. Он был организованный, у него были деньги, рычаги управления, власть, "титушки", милиционеры… Технологии, в конце-концов! Вспомните: вначале в Донецке начали собираться митинги. Вспомните, чем они заканчивались. А ведь эти митинги кто-то организовывал! И мы знаем, кто. Мы знаем этих людей. Этим людям верили, а они пользовались доверием, продали его за деньги…

Одна смерть, вторая... Разгон 17 апреля, когда вышли девочки с детьми и когда "титушки" били их дубинами. Это технологии. Это нейтрализация патриотов. Не было шансов у нас - никаких.

"Ваты" действительно много в Донецке? Тех, кого называют "ватой"?

Давайте тогда разбираться, кого называют ватой. Это те, кто за Россию? Те, кто за "ДНР"? Те, кто против Украины? Это тоже вата!

Есть активные сумасшедшие, для которых "Путин – отец, Россия - мать". Таких, наверное, немного. Есть те, кто в частных беседах озвучивает или в социальных сетях. Таких больше. А есть огромное количество таких, которые просто ждут. У них к Украине претензии, но и "ДНР" их пугает. Это кто тогда? Полувата? Вышивата? Какие термины мы сейчас используем?

Много ли в Донецке "ваты" - я не знаю. Я больше чем уверен, что чем ближе к России, тем выше процент. Вот кто бы мне что ни говорил! Понятно, что таких людей много и во Львове, наверное, и в Тернополе, и в Ужгороде. Но Россия – она как отрава. Как щупальца раковой опухоли, которая поражает организм. Чем ближе к России - тем хуже жизнь, тем больше маргинальных настроений, что вот Россия придет – и все хорошо будет. Что можно и дальше ничего не делать, но получать за это совершенно другие деньги.

У здания Донецкой облгосадминистрации. Май 2014г.

Многие люди - просто неграмотные, многие - заблудились. Они думают, что Россия ищет партнеров - и в этом самая большая ошибка. Россия ищет рабов. Им не нужны партнеры. Им нужны только рабы. А как этих рабов заставить идти работать или умирать в Чечню или еще куда-то - у них с этим полный порядок. Они же ничего не производят. Они только рзарушают. Эти кацапы.

Вы знаете, кстати, откуда взялось это слово?

Тюркское, если не ошибаюсь?..

Совершенно верно. Это тюркское слово. Мясник. Получили они это прозвище еще в 16 веке, при Иване Грозном. Они тогда взяли Казань и вырезали там всех татар.

И вот это слово "кацап" означает мясник.

Фото: Facebook Л.Краснопольского

"ОЛЯ ПОПРОСИЛА КУПИТЬ РАЦИИ..."

Я слышала, что помогать военным вы начали благодаря супруге. С ее подачи.

Она меня уговорила. Я даже не думал, что мне придется этим заниматься. Не люблю просить. Вот не мое это. А она: проси!.. Говорю: ну, Оля, как? Кого я буду просить?

Это был уже май. Они там что-то собирали, что-то отвозили. Я считал, что это неправильно.

Почему?

Я служил в армии. И считал, что там тебе все дают. Армия - это такая система, где тебе дают все очень по-минимуму, может быть, очень отличающееся от того, к чему ты привык на гражданке - но тебе все дают. Еду, форму, ботинки. На машине тебя привезут, куда надо.

Проблема в том, что многие сейчас сомневаются, что то, что есть у нас, это армия…

Почему? У нас армия. Нормальная армия. Может быть, она еще не совсем соответствует представлениям многих о том, какой она должна быть – тех, кто смотрит передачи про Америку или какие-то европейские страны, про НАТО. Но у нас армия настоящая. Кто в этом сомневается - может пойти туда послужить.

Убедили. Давайте вернемся к тому, как вы начали помогать армии. Как это было впервые – просить?

В первый раз я отказался. Я шил одежду – костюмы, рубашки - и круг моих знакомых был достаточно разнообразный. И жена говорит: попроси у них.

Май. Уже все было плохо. Я на работу просто ходил. Просто приходишь - а таких, как я, 20 человек перед офисом. И вот мы курим, смотрим на эту облгосадминистрацию – у нас она была рядом. Слушаем это все… Мы не работаем, а вроде смотрим какое-то реалити-шоу. Мы ведь тогда не знали, что мы уже участники этого шоу. Мы еще не верили в это...

А Оля попросила купить рации. Я пошел к одному клиенту, второму… Короче, надо было купить три рации - я нашел деньги на пять. Купил. И еще у меня остались деньги. Я тогда еще купил прибор ночного видения и какой-то прицел. И мы это все отвезли. Я первый раз поехал на своей машине.

Уже был "ДНР" - причем, такой махровый. Уже громили "приватбанки". Уже была Волноваха, когда расстреляли "Волынь", 51-ую. Уже было понятно, что идет война, хотя тогда все говорили: АТО. Но в Славянске тогда уже "мочилово" началось настоящее – долго, месяц или полтора. С этого все и началось…

Когда я туда поехал, то, что увидел, меня просто потрясло. Солдаты очень плохо выглядели. В смысле, очень плохо для них были подобраны одежда и обувь. Кирзовые ботинки, одежда не по размеру. Какая-то она совсем не такая, какая должна быть… Но у них была еда, у них было оружие, у них был очень хороший командир. Очень четко работал блокпост, кстати, кто бы что ни говорил. Это Марьинка, за кругом.

Так получилось, что уже когда я купил те рации, деньги все равно продолжали приходить. И уже появились какие-то суммы, которыми можно оперировать. Вот так мы и начали это все.

Потом мы купили 25 раций, потом - каски, потом еще что-то... Это все приходило к нам на "Новую почту", мы это все получали, брали компьютеры старые, раскручивали их - и туда это все складывали. Как будто компьютеры везем. И возили через "ДНР"-овские блокпосты. Они уже были….

Фото: Facebook Л.Краснопольского

Класс!.. А когда и как пришла идея шить военную форму, делать бронежилеты?

Невозможно было форму купить.

Ее не было?

Не то что совсем не было. Но то, что мы пробовали сразу купить – это была просто какая-то спецодежда. То есть, мы, получается, меняем шило на мыло. Во-вторых, еще же не было Б/Ушки. Ее еще не возили.

С другой стороны - цеха есть. В Донецке - куча уже пустых предприятий. Люди хотят работать. Где ткань купить - я знаю. Сделать лекало могу. Что еще надо? И себестоимость при этом получается в три раза дешевле, чем просто покупать.

Просто я первый раз купил 20 комплектов – размеры не те, качество не то, пуговицы не так пришиты… Ужас! Это в Киеве такое продавали, где-то в Хмельницком шили. Какие-то рыболовные костюмы. Так тогда "ДНР"-овцы одевались. Это сейчас они во всем новом, а тогда они ходили в костюмах с рыбацкого магазина или в костюмах сварщиков … В робах ходили. И в армии такое же - ну, может, чуть-чуть лучше. И мы решили просто пошить, чтоб хорошо было...

Пришел к своей подруге в цех. Она говорит: Леня, помогай, надо работать, потому что 20 швей без работы сидят… Ну и все. Начали работать. Первую партию вообще отшили на раз. Первые 100 костюмов…

Сейчас продолжаете шить?

А зачем? Мы другое шьем. Другое заказываем. А с формой у нас тоже полный порядок. Мы нашли, где ее брать. Заказываем и нам привозят - не будут говорить откуда, но из-за границы.

А бронежилеты продолжаете делать?

Бронежилеты мы шьем постоянно. Точнее, мы их не шьем. У нас есть предприятие, которое шьет их по нашим лекалам. Металл в другом месте заказываем. Потом все это в кучу собираем. Там же еще ремень, аптечка… И получается бронежилет.

Что еще? Маскхалаты шьем здесь, в Днепропетровске. Заказываем берцы - шьют нам именно те модели, которые нам нужны. Зимой была одна модель, сейчас пойдет другая.

Сейчас, с началом весны, наверное, снова начинается новая волна: надо, надо, надо?..

Да. Мы сейчас все меняем. В Мариуполе, например, уже теплее, чем здесь. Работаем. Служба обеспечения работает.

У вас ведь еще есть один проект: патриотические футболки.

Это все началось 20 октября. Мы до этого просто собирали деньги. Просили. На то, на это… Отчитывались за каждую потраченную копейку.

Я тогда работал с девочками из "Крыльев Феникса". Мы вместе действительно много сделали за полгода работы. Тысячу единиц формы купили. Тысячу пар берц. Мобильные телефоны. Планшеты.

А потом у нас случился конфликт и мы расстались. Получилось так, что девочка, с которой мы всё это начинали, провела какую-то работу со спонсорами (у меня их было человек 15 – тех, кто в разное время давал разные суммы) - и они перестали их давать.

Октябрь для меня был жуткий месяц. У меня не было денег. Мне продолжали военные давать заказы, а денег не было. Я начал искать новых спонсоров. Нашел. Но уже было не то. Уже была усталость. Только случился Иловайск. И люди разуверились. Вроде бы они деньги дают – а результата нет. Тяжелый такой период.

И мне очень тяжело было по-новой начинать. Я мог неделю ходить к человеку, а он мне в результате давал 100 долларов. Хотя я понимал, что он может дать больше. Тогда и пришло понимание, что пора давать людям что-то взамен. Так появилась идея делать патриотические футболки, чтобы поощрять человека, который дал 100, 500 долларов или 500 гривен.

У нас есть художница из Донецка, Дарья Зорина - она нарисовала рисунки. Они простые, эти рисунки, как ребенок нарисовал. И мы эти рисунки напечатали на футболках и начали их раздавать. Раздали 5, осталось еще 20. Я говорю: давай их продадим. И вот у нас 100 грн себестоимость – продавать будем по 150. И у нас их начали заказывать.

Фото: Facebook Л.Краснопольского

Большой спрос?

Да. Мы сначала их сами, тут, в Днепропетровске делали. А сейчас уже на фабрике размещаем заказы. Продаем через интернет – у нас есть страница в ФБ, твиттер, интернет-магазин hunta.in.ua. Вот такой проект. С Божьей помощью все задачи мы выполняем. Сейчас деньгами нам помогают процентов на 20, остальное – прибыль от продажи футболок.

Какие-то новые идеи есть уже? Чем еще можно заниматься?

Одними футболками можно заниматься всю жизнь! Мы каждую неделю добавляем новый дизайн. На этой неделе добавили четыре. Мы добавили значки патриотические (хлопает себя по лацканам пиджака) – пораздарил все. У меня обычно они висят, я их дарю.

Мне не нужны амбиции. Пусть оно идет, как идет. Мне не надо продать все футболки. Мне не надо, чтобы только я футболки продавал. Я к этому отношусь философски. Рынок огромный. Люди поддерживают. Люди получают хороший продукт. Тем более, мы благодаря этим футболкам задействовали тех, кто не дает деньги. Тех, кому надо что-то получить взамен. Которые хотели бы помогать, но не доверяют. А так у них есть то, что они могут потрогать.

"ПОСЛЕ ИЛОВАЙСКА ЧТО-ТО ОТМЕРЛО..."

Какая помощь сейчас нужна армии?

Если взять работу ВСУ – там они на 80% со всей своей работой справляются. Со всей своей бюрократией, неповоротливостью, непонятностью. А мы делаем то, до чего в ВСУ пока не доходят руки. И то, чего там не сделают по определению. Приборы ночного видения ВСУ не закупают. Прицелы хорошие не закупают. Хорошие ботинки не закупают.

И пока по-прежнему нет хорошей формы. Есть форма обычная. А мы делаем форму чуть получше. Чтобы солдат нормально выглядел. Чтобы ему было комфортно. И чтобы он выглядел, как победитель, а не как рыбак или сварщик.

А это позволяют? При нашей бюрократии в том же МО?

А что тут позволять? Та форма, которую дают на складе – она не выдерживает никакой критики. В ней летом жарко, а зимой холодно. Она садится, она плавится… Это не форма, а какой-то ужас.

Пока будет такая система, которая сейчас, ничего хорошего ждать не приходится. Туда берут людей "от сохи" - и мы видим, что ничего не меняется. Потому что люди начинают какие-то свои амбиции преследовать. Им важны эти корочки. Важны фотографии с президентом… Мы этим не заангажированы. Мы просто делаем свою работу.

Среди военнослужащих, с которыми приходилось встречаться, есть ли такие, с кем сложились по-настоящему дружественные отношения?

Со всеми дружим.

Учитывая то, что дружите со всеми – какой день этой войны для вас стал самым страшным?

Наверное, Иловайск. Когда каждый час приносил плохие новости. Еще СМИ их так раздували… Вот это было страшно!

Знаете, еще за неделю до Иловайска меня жутко колбасило. Это был конец августа. Мне было очень плохо. Я, как приемник, ловил какой то негатив. Хотя, если вы помните, мы же тогда побеждали. Там осталось чуть-чуть – перерезать Дебальцевскую дугу, отсоединить "ДНР" от "ЛНР". И тут - эти колоны танков, эти ужасы. И я еще знал, что такое Семенченко, который там крутился и что-то говорил, рассказывал… А я всегда знал, что если он что-то говорит – значит, что-то плохое уже происходит. Уже пошел процесс.

Я ничего не мог сделать. Вот это было плохо. После Иловайска уже что-то отмерло, что ли - и ты перестал чувствовать.

Есть ли среди ваших знакомых в Донецке те, кто активно поддержал "ДНР"?

Конечно, я же там всю жизнь прожил. Есть больные на голову. Есть люди, которые просто заблудились. Есть люди, которые на этом зарабатывают. Это все разные категории.

Я вам, знаете, как скажу – Украина все равно победит. Кто бы что ни говорил. И вот твое отношение к этой ситуации, твоя роль в этой ситуации - вот это будет важно. То ли ты будешь со знаком плюс, то ли будешь проклинаем, гоним. Будешь врагом, предателем и подлецом.

Все равно эта война закончится. Россия не сможет ее долго вести. Тут не выйдет Приднестровья с 20 летней историей. Или Грузия, где они 20 лет эти все технологии применяли. Это будет быстрей.

С другой стороны, а что бы помогло нам, людям с Украины, стать народом? У нас было 20 лет и ничего не помогло. Было болото. Ни туда, ни сюда. Один пришел – ограбил. Второй пришел – обманул. Третий пришел - просто ничего не делал. Четвертый - вообще всех поставил в позу пьющего оленя… И все терпят, все ждут, все привыкают, все приспосабливаются. А сейчас – посмотрите!

"ВОЙНА ВЫЯВЛЯЕТ НЕ ТОЛЬКО ГЕРОЕВ, НО И ПОДЛЕЦОВ"

Я так понимаю, что вы в какой-то мере занимаетесь и пленными. Расскажите, что именно делаете?

Да, вместе с моим знакомым, Александром.

Началось это после Иловайска. С Александром мы познакомились, когда меня выпустили из плена "ДНР". Он меня вывозил... У меня там были ограничения, я должен был находиться дома – меня с таким условием выпустили. Но я уже не мог. Хотел уехать. И он меня вывез. Он меня привез в Днепропетровск. У него была старая машина, я видел, как он одет... Я у него был уже 10-й в очереди. Ему реально было тяжело.

Александр – военный или волонтер?

Он вообще был адвокатом. Подробнее я не расспрашивал. Я ему сначала предложил иногда перечислять какие-то деньги на бензин или на запчасти. Речь шла о каких-то небольших суммах – 200, 500 грн. иногда он меня просил что-то купить – и я покупал. Он тогда пленными не занимался. Он занимался теми людьми, которые не могли выехать из Донецка. Кого-то побили, кому-то прострелили ногу, кто-то попал в плен и убежал…

А потом был Иловайск. И сотни пленных. Реально сотни! Но и тогда мы еще пленными не занимались. А как ими будешь заниматься? Это надо было ехать туда, в захваченное СБУ. Основная масса пленных сидела в СБУ Донецка, на улице Щорса.

И вот когда Саша в очередной раз поехал в Донецк - его там ГБРовский патруль (ГБР – группа быстрого реагирования – ред.) принял. И посадил. Водителя отпустили, сказали, что это таксист. А его посадили. И он там сидел.

Я реально понимал, что ему никто не может помочь. Я и туда обращался, и туда – везде полный ноль. Я могу со всей ответственностью сказать, что все институты, которые у нас занимаются освобождением пленных - они не работают. Наверное, работает только Рубан, на 5%. Но все понимают, по каким причинам…

Вы хотите сказать, слухи о том, как именно Рубан работает, соответствуют действительности?

Это не слухи. Это правда. Это эффективно, это работает… На самом деле, это можно называть как угодно. И как угодно к нему относиться, но это единственный реально работающий канал. Потому что все то, что вы читаете в Фейсбуке, все вот эти консультанты Порошенко, как они пишут у себя в статусе - это все ужас. Это двуличие, подлость и какие-то финансовые вопросы с сепаратистами. К Рубану нет претензий. Мы прекрасно понимаем, кто он. И с ним можно договариваться. Вот эти твари, которые собирают деньги и потом еще с сепаратистами имеют бизнес - это хуже некуда. Не хочу просто фамилии называть. Если медикаменты, которые идут на украинскую армию, находят в аптечках сепаратистов с этими наклейками "для АТО"... И мы видим, как эти люди всю осень боролись за то, чтобы этот канал американских медикаментов только они могли контролировать. Вот эти хуже всего. Эти иуды. Предатели.

Вернемся к Саше. Сашу посадили. За те 1,5 месяца, что он просидел… Как вам сказать. Мы не были друзьями. Но я понимал, что должен сделать все, что от меня зависит, чтобы его вытащить. Я ходил везде, звонил... Всюду говорили: да, мы занимаемся, мы что-то делаем. В итоге – ноль.

Очень часто человеку, который туда попадает, приходится надеяться только на себя. Потому что родственники, если начинают ему помогать, они часто делают только хуже. У них деньги выдуривают – опять-таки наши, здесь много таких аферистов. К сожалению, война выявляет не только героев, но и подлецов. Они берут с родственников деньги, которые потом пропадают – а человек остается в плену.

Александр, находясь там, смог наладить контакт. Коннект такой. Я не знаю, что именно это значит. Я очень приблизительно представляю, как это работает. Но я разговаривал с десятком человек, которые оттуда вышли. Которые мне звонили и благодарили за то, что они получили именно то, что они должны были получить. Кто-то очки, кто-то лекарства, кто-то уколы, кто-то письмо, кто-то еду.

Вы передавали это все туда, в плен?

Мы начали с того, что просто передавали передачи. Сейчас там работает медпункт для наших. Сейчас они каждую неделю получают продукты, которые мы тут собираем: и тушенку, и курицу, и говядину, и свинину, и каши всякие, макароны, бублики. Мы отправляем туда теплые вещи. Мы не занимаемся обменом пленными. Только пытаемся хоть немного улучшить их жизнь, пока идут процессы обмена. Ведь раньше это длилось неделю-две, а сейчас –месяц.

И это все туда попадает. Саша смог это наладить.

А как он сам выбрался?

Когда человек оттуда выходит - он может думать все, что угодно. Но он никогда не знает точно, как он оттуда вышел. Никогда!

Как такое может быть?

Кто-то мог договориться, его могли на кого-то поменять, его могли просто отпустить.

Как правило, это обмен. Работорговлю, во всяком случае в "ДНР", пытаются пресекать. Но там же есть еще казаки, есть чеченцы, есть просто бандиты. Но именно "ДНР" – они, в основном, меняют. Им нужны эти обмены. И человек никогда не знает, как он выходит.

Знаете, как это происходит? Всех построили, тебе сказали сделать три шага вперед, собирать вещи и уходить.

У вас так было?

У меня было так.

И вы действительно не знаете, кто посодействовал вашему освобождению?

Я догадываюсь. Но опять-таки, это только мои догадки. Хочу Бориса Альбертовича (Филатова - ред.) поблагодарить. Думаю, что это все-таки он. Он реально сделал больше, чем кто-либо. Потому что те механизмы, которые он задействовал - я только сейчас начинаю понимать, как они работают. Почему меня не били, почему не подвергали физическому воздействию... Хотя у меня была очень плохая статья. Я с сепаратистами сидел в одной камере. Меня посадили с 15-ю "ДНР"-овцами.

В чем Вас обвиняли?

Шпионаж. Причем тот человек, который на меня донес, он сдал меня так... По-настоящему. Вообще, это высшая мера наказания. Расстрел. По крайней мере, на тот момент так было . Мне очень повезло, что меня выпустили в тот день, когда Стрелков зашел в Донецк. Это было 9 июля. Тот бы расстрелял.

Они же тогда начали расстрелы. Когда они вышли из Славянска, я вышел из тюрьмы. В тот день святая суббота была. Шаббат. 9 утра. Всех построили на работы, а мне говорят: собирайся и уходи. Вот как это объяснить?

Я бы чудом объяснила…

Бог. Там ты и бог. Все. Больше никого нет. Там все верят в Бога. И "ДНР"-овцы, кстати, тоже. Там ведь две трети - украинцы. Русских туда не садят. Там же все - вот эти наши долбодятлы.

Вы тоже были в здании СБУ?

Да. Вторая камера.

Донецк. Фото ЕРА

Давления на вас, говорите, не оказывали?

Меня не били. Допрашивали. Один раз сказали, что расстреляют… Но я туда зашел - я оттуда вышел, слава Богу, целый-невредимый.

В каких условиях там держат пленных?

Условия? Подвал. Сидишь в подвале.

Просто некоторые рассказывают вообще шокирующие вещи – и что в ямах пленных держат, и что издеваются всячески…

Я сидел на цокольном этаже. Но есть еще подвал. У меня было окно в камере, я в это окно мог смотреть. Это была камера для "ДНР"-овцев. Там они своих держат. Я думаю, что они просто не поняли, какой у меня статус. А может, это технология какая-то…

"ДЛЯ МЕНЯ "РОДНОЙ ГОРОД" - ЭТО ИЗРАИЛЬ"

В субботу вы вышли. Как быстро уехали из Донецка?

Вот в субботу вышел, в воскресенье приняли решение, что уезжаем, а в понедельник уже уехали.

Почему выбрали Днепропетровск?

У меня тут двоюродный брат живет. Плюс - тут еврейская община огромная. Хороший город. Я тут был неоднократно. А куда ехать? Киев? Большой и дорогой. Львов? Я на тот момент не общался ридной мовой, вообще не мог по-украински разговаривать. Харьков? Харьков - такой же, как Донецк. Причем мы прекрасно понимали, что Харьков чудом избежал участи Донецка. Что-то пошло не так. Вообще планировали в Харькове это все делать. А нам просто не повезло, что Ахметов решил поддержать эту тему. Не повезло просто. Если с Кернесом как-то там разобрались, уж не знаю как, как-то убедили – то Ахметов решил поиграть. Поиграл…

Захарченко с охраной. Фото ЕРА

Насколько большую роль местные "князьки" сыграли в том, что произошло?

99%. Если бы Ахметов хотя бы взял нейтралитет, а не всячески способствовал этому - ничего этого бы не было. Его "гудение" - это какой-то смех. Этот Тарута – это какой-то смех. Вот я смотрел его выступление на "Громадськом", с Кристиной Бондаренко. Бизнесмен, который заработал миллионы долларов – и такого "горбатого" лепит! Сидит и брешет. Манипулирует фактами. Там с ним не поговорили, там у него не было полномочий, там он заработался… Это предатель жуткий. Потому что он либо идиот, либо предатель, судя по этому интервью. А то, что он "не разобрался" - пусть рассказывает кому-то другому.

Что можете сказать об этих "вожаках" ДНР из местных?

Это все - ахметовские менеджеры. Захарченко, думаете, откуда взялся? Знаю его через знакомых. Он же не носил мои костюмы, к сожалению. Или, может быть, к счастью. Я могу сказать, что 90% моих клиентов - за Украину. Они все патриоты. Сейчас те люди, которым я шил костюмы – я им сейчас формы делаю, обувь, бронежилеты… Или они мне помогают, или они служат.

Вы верите в то, что однажды сможете вернуться в родной город?

Для меня это перестало иметь значение. После всего, что там произошло. Я же еврей, помните? Для меня "родной город" - это Израиль. Теоретически. Поэтому Донецк, Днепропетровск - это не принципиально.

А украинцем вы себя ощущаете?

Я и есть украинец! Я хочу жить в Украине. Не хочу жить в России, Германии, где-то еще. У меня жена украинка. Если жена украинка – значит, уже на 50% украинец (смеется - Ред.). В паспорте у меня, в конце-концов, что написано? Украинец!

Кстати, в тюрьме это был самый весомый аргумент. Именно благодаря этому, думаю, я избежал допросов с применением пыток и всего остального.

Как это могло помочь?

Следователь у меня спросил, могу ли я обосновать свой выбор. Я ему сказал: возьмите мой паспорт, он у вас в руках. Там все написано. И было бы нелогично, если бы я говорил вам что-то другое. Я гражданин это страны - хорошо ей или плохо, тяжело. Вот есть у вас больной родственник, а вы, вместо того, чтобы ему помогать, приходите и физическое насилие над ним делаете… Мы же люди, правильно? Мы же не животные?

А следователь был из местных или из России?

Он меня пытался убедить, что он из местных. Что он предприниматель. Но я понимал, что это не местный. Он там был комендантом - это достаточно высокая должность…

Там действительно преследовали за другой выбор. Но ты свой выбор должен, как минимум, объяснить.

Знаете, там политинформация проводится. Вот утром собирают, строят, рассказывают про "Правый сектор", то, се... Для меня тогда это тоже было странно. Я не знал, что такое "Правый сектор", но чувствовал что это (рассказы - Ред.) какой-то бред. И я понимал, что в этом винегрете, в этой непонятности ты все-равно должен свою позицию как-то обосновывать. Если они тебе это предъявляют - ты должен хотя бы объяснить, почему так.

Я не знал, что думать, на самом деле. Я был в жутком стрессе. Представьте себе. С другой стороны, а что было говорить? Почему я за Украину? Да потому, что я считаю, что Россия - это враг Украины. Потому что я не люблю Россию. У меня же есть выбор - любить или не любить. Что Россия для меня сделала? Путина я не люблю. Хотя я всегда вел такое довольно аморфное в плане политики существование, но у меня же есть какие-то пристрастия. Что-то мне нравится, что-то не нравится…

Фото: Facebook Л.Краснопольского

Я просто удивлена, что ваш аргумент восприняли…

Кто бы мне там помог? Жена меня искала, она принесла мне передачу. Она, кстати, одну из самых важных ролей тогда сыграла. Потому что мне разрешили ей позвонить, а я ей по телефону объяснил, куда позвонить и что сделать. Ну и она была уже проинструктирована, потому что мы понимали, что это уже не шутки.

Вы боялись, что за ней тоже могут прийти?

Она со следователем разговаривала по поводу меня. Меня следователь оставлял на беседу после допроса. Поговорить.

О чем?

О разном. Почему Украина, например. Он просто со мной разговаривал. Официальная часть, а потом тебе говорят "останься" - и ты остаешься. Для тебя это тоже важно. Потому что ты сидишь в камере. Сидишь и понимаешь, что ничего не происходит. Там время вообще по-другому течет. Очень медленно. Давайте сменим тему. Это все уже закончилось - и слава Богу!

"НАМ НАДО ВЫСТОЯТЬ ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ"

Давайте. Учитывая то, что вы знаете Донбасс, скажите: когда мы победим, может ли этот регион стать полноценной частью Украины? Не отстраненной, как это было до этого времени? Или пропасть только увеличится?

Я вам так скажу. Если останется Ахметов, все эти кланы, саши януковичи - будет еще хуже. Нужна политическая воля - ее нет. Нужно отказаться от бизнес-интересов – пока мы этого не видим.

Не знаю я, что будет с Донецком. Что будет – то и будет. Но, думаю, ничего хорошегоо. Слишком грязно это все происходило. Не по-нормальному. Всегда надо сохранять лицо, а тут этого не получилось. Ни у кого. Кроме, наверное, таких как я. У нас получилось: мы собрали вещи и уехали. Но нас сколько – 200, 300 тысяч? К сожалению, и это надо всем понять: Украина будет там, где живут украинцы. Нет украинцев – не будет и Украины.

Думаю, победа будет не скоро. Нам еще многое придется пройти. Не у всех хватит сил… У нас очень тяжелая задача: нам надо выстоять любой ценой. А ресурсов мало. Люди устали. Технологии используются. Враг какой у нас, разноплановый. Победа у нас должна быть в голове. Если она у тебя в голове, если есть уверенность - то хватит тебе ресурсов, хватит всего.

Как "поселить" победу в голове – поделитесь рецептом?

Я учился в советской школе и вот нас там учили, что Родину надо любить. Я думаю, это не изменилось. Любите Родину. Не за что-то, а несмотря ни на что. Я вот ее люблю. А ведь раньше я этого не знал. Столько лет не мог ответить на вопрос: люблю ли я Украину. А сейчас люблю! Со всей ответственностью заявляю. Так что так. И еще: будьте людьми. Даже там, где нет людей – все равно оставайтесь людьми.