Омельченко: позорная коробка на Пушкинской, 7 — моя ошибка
Экс-мэр Киева дал интервью "Зеркалу недели".
— Александр Александрович, вы не были сторонним наблюдателем в истории развития городского ландшафта Киева. Вы были деятельным мэром, который много и долго строил. Вам самому теперь уютно здесь жить? Ничего не хочется переставить или выкинуть ко всем чертям, как из собственной квартиры, которую когда-то не совсем обдуманно позволил захламить дорогими, но ненужными вещами?
— Когда-то гостиницу «Хаят» тоже отнесли к разряду ненужных вещей. Сколько было споров, сколько шума — задавит Софию! И что? Теперь это объект ХХ-го столетия! Через 100 лет его будут фотографировать. Каждый новый объект в современном городе должен соответствовать уровню развития общества, и его надо сберечь как историческую правду. Как надо сберечь и старые объекты. Но на свободных местах надо строить только новое.
— Глава Союза архитекторов Украины Игорь Шпара почему-то не разделяет вашего оптимизма. Да и многие архитекторы убеждены, что давно пора снять шляпу и проститься со старым Киевом, который разрушен.
— Так это они его сами и разрушили! И я вам это докажу. Но сначала давайте вместе пройдемся от «Хаята» дальше. Институтская — ни одного нового здания, кроме банка «Аркада», — красивое здание. Институтская, 3? Снесли после нас. Да, это бандитизм! Крещатик, 5 — за пять лет не отстроить? Преступление. Теперь Печерск. Самый критикуемый объект — Грушевского, 9-А. Это моя первая ошибка. Скажу правду. Здесь Генпланом и Градостроительным советом был утвержден 9-этажный дом. Аккуратный и аутентичный, который абсолютно вписывался в ландшафт. Я очень уважаю Валерия Черепа, но в 2003 году он был министром строительства и архитектуры и воспользовался неограниченным правом в плане согласований. Проект был переделан: в итоге появился абсолютно другой высотный дом с лишними пятью этажами. Я признаю, что надо было пойти на конфликт с Госстроем и защищаться.
— Тем более что по закону о столице вы могли это сделать.
— Могли. Может, я бы дальше так и сделал, когда увидел это убожество. Но инициативу взял на себя новый президент. Было даже открыто уголовное дело. Но потом Виктор Андреевич начал торговаться с инвестором и заказчиком. Поручил Петру Порошенко вести с ними переговоры. Им якобы пообещали два верхних этажа под размещение СБУ, которая бы оттуда (вы только подумайте!) охраняла будущую новую резиденцию Ющенко в Мариинском. Он собирался жить там с семьей.
Вот главная причина того, почему дом на Грушевского не просто устоял, а еще и вырос, а не киевская власть. Резиденции не случилось, но заказчик с президентом поделился. (В этой связи напомним, что первоначальным инвестором проекта была фирма «Инвес», руководил которой бывший военный Владимир Панчук. За фирмой стоял его друг детства — министр транспорта Георгий Кирпа. Сегодня, к сожалению, их обоих нет в живых. Был момент, когда среди инвесторов скандальной стройки мог появиться Вагиф Алиев. Однако после конфликта Алиева с Горбалем по поводу высотки на ул. Мазепы, 11-А «Инвес» прекратила с ним всякие переговоры. Сейчас ведется строительство второй очереди объекта. — Авт. )
Идем дальше — площадь Славы реконструировали полностью. «Мистецький Арсенал» Ющенко себе присвоил, хотя указ Кучмы на этот счет был еще в 2003 году. Братья Ющенко узрели в этом деле большой бизнес. Бизнес получился, а «Арсенал»…
Филармонию полностью реконструировали, а Бессарабка разве вам не нравится? Музей Ленина (Украинский дом) брат Ющенко взял в аренду на 49 лет. Это просто немыслимо! ВДНХ сделали дочерним предприятием Украинского дома — земли выставки тоже приглянулись президенту. Об этом надо говорить сегодня!
— Хорошо, что вы теперь говорите. Но давайте вернемся к вашим личным ошибкам.
— «Олимпийский». Это вторая. Но это не моя и не архитекторов ошибка — это ошибка времени. Когда мы утверждали реконструкцию стадиона и строительство возле него, это был 2000 год. Евро никому и не снилось. Поэтому стандарты проектирования и строительства были отечественные. Сегодня строят по новым европейским стандартам.
— А с даром предвидения у стратегически мыслящего государственного чиновника как же? 2000-й — не 80-й.
— Ну, если у Суркисов его не оказалось… К тому же они на тот момент ни с Кучмой, ни со мной не контактировали. Ну, да ладно. Ошибка третья: Пушкинская, 7. Настоящий скандал. Меня, правда, в этом контексте никто не вспоминает — стройка началась после меня. Но разрешение-то Киевсовет дал при мне. Я об этом еще не говорил. Но обязан сказать правду, чтобы окончательно поставить крест на этом позорном объекте.
— Боюсь, что г-н Алиев так не считает.
— Алиев выкупил его уже потом. Сначала был мой зам Иван Фоменко и на тот момент председатель бюджетной комиссии Киевсовета Владимир Присяжнюк. Я глубоко уважаю Ивана Андреевича, который уже ушел от нас. И очень доверял ему в свое время. Он меня убедил, что проект нужный, и сессия приняла решение отвести этот угол под строительство… музея мэрии высотой в три этажа. Чтобы не выше здания Русской драмы. Однако всей правды мне на тот момент не сказал — Бог свидетель — на втором-третьем этажах были запланированы офисы. Ну а потом, уже при Черновецком, испохабили весь проект, перепродали Алиеву, музей выбросили и поставили эту дикую коробку. И это больший грех, чем дом на Грушевского.
Когда Попов с Целовальником заявили, что здание снесут, я сразу им перезвонил и признал свою ошибку. Это было их сильное заявление.
— Но строительство почему-то не прекращается…
— Потому что борьба между Поповым и Алиевым равная. Я не знал и не знаю этого господина. Знаю владельцев «Эпицентра» Герег, «Мэтро»… Горжусь тем, что поверил в их бизнес когда-то. А Вагиф Алиев был одним из инвесторов реконструкции Бессарабки, на которую, заметьте, не было потрачено ни копейки из бюджета. Больше мы с ним не пересекались. Я симпатизирую Попову, но есть одно но: если сказал, что не будет этой стройки, значит, ее не должно быть! А то сегодня уже читаю в газетах — и Кучуку тяжело, и Целовальнику не по силам… Здесь надо оставить подвал и два этажа, чтобы здание вписалось в исторический контекст. Тут никакого закона не нужно, достаточно одного желания Попова.
— Но по закону все решает Госкультурнаследие и Минкульт.
— У главы КГГА есть и другие полномочия — выставить охрану и милицию — человек восемь круглосуточно и никого не пускать на работу. С волками жить по-волчьи выть. Если председатель администрации заявил, что стройки не будет, то он должен забить гвоздь одним ударом. А если кто-то, не дай Бог, дойдет до президента и президент засомневается в его правоте, то Попов должен прийти и сказать: Ваша честь, спасибо за доверие, но я ухожу. Только так можно стать независимым.
(Однако по информации ZN.UA столичная власть уже нашла более оригинальный выход из затруднительной ситуации. Скандальная коробка таки будет снесена. Но после того, как ее… достроят. Фишка в том, что если снести ее сейчас, то инвестор не имеет права на компенсацию из бюджета. А он ведь потратился на эту незаконную стройку… Когда же объект будет достроен, то власть его громко и торжественно снесет. На радость рейтингу Попова. А потом тихо и быстро извинится перед пострадавшим инвестором, и в качестве компенсации выделит ему равноценный убыткам земельный участок. Как говорится, и волки сыты и овцы целы. Откуда такая забота? Вообще персона г-на Алиева, который все последнее десятилетие дверь любого министра ногой открывает, украинской общественностью глубоко не исследована. Потому уточним только, что этот удачливый бизнесмен — а сегодня все самые привлекательные инвестиционные объекты в Киеве ведет компания «К.А.Н. Девелопмент», контролируемая Алиевым, — один из самых крупных осколков империи Бакая. Среди его бывших партнеров такие известные фамилии, как Жеваго, Веселов, Кучеренко, Никонов… Последний, кстати, стал одним из партнеров Алиева в вышеназванной компании. Если расшифровать аббревиатуру, получится: «Крапивин. Алиев. Никонов. Девелопмент».
Здесь стоит обратить внимание и на г-на Крапивина. Родственник Алива в каком-то колене, а также друг детства небезызвестного Севы Могилевича. Про распахнутые двери министров не забыли? Ото ж…Правда, в итоге с Крапивиным случился конфликт, и из бизнеса он вышел. Перед президентскими выборами Алиеву пришлось испытать много волнений. Так,к примеру, в пентхаузах известной высотки на ул. Мазепы,11-А (что нависает над Аскольдовой могилой и не слишком красиво перешла от Горбаля к Алиеву — судятся до сих пор) «сидят» его партнеры Фирташ и Хорошковский. Юлия Владимировна, как известно, этих людей не сильно привечала. Но все обошлось. Алиев — частый гость на Банковой. Бизнес процветает. — Авт.).
— Реконструкцию Майдана к своим ошибкам не причисляете?
— А теперь стоит вернуться к началу нашего разговора. Почему в СМИ идет столкновение мнений архитекторов — кто-то хоронит Киев, кто-то наоборот. Да потому что каждый из них — не только Бабушкин или Кухаренко — имеют мастерские, записанные если не на себя, то на зятя или свата. Все без исключения! Бабушкин, Дубок, Кухаренко, Гордеев, Духовичный… Образовались олигархические кланы архитекторов. Это болезнь. Зайдите в КИМО и вы увидите, чьи дети там учатся. Зайдите на архитектурный факультет — тоже все поймете. Борьба кланов и архитектурных мастерских приводит к склокам и критике друг друга.
— Сан Саныч, я не принадлежу ни к одному их этих кланов, но мне не нравится этот стеклянный монстр на Майдане. Я не могу понять своих противоречивых чувств по отношению к «Парусам»… Я вообще не уловила какой-то стройной и четкой архитектурно-исторической концепции, которой бы придерживался город и государство, развивая Киев. Вкусовщина. Кто оказался у руля, тот и решил как надо?
— Архитектурный проект «Майдан незалежності» реализован на 50 процентов. Стела независимости не заполнена, внизу должен бить живой источник и располагаться звонница. За стелой вместо отеля планировалась красивейшая стена и паркинг на 4 тыс. мест. Более того, в проекте не было этого серого стекла — там была заложена цветная гамма мозаик. Да, допустили архитекторы просчет, раз заменили на простое стекло. Но это можно исправить — я готов из своих денег часть профинансировать. И не надо заявлять, что мы полностью изменим площадь. Не надо блефовать ради красивых слов, как это делает Целовальник. Вы до ума то, что есть, доведите…
«Паруса»? Бабушкин — талантливейший архитектор. Они вписались, находятся как бы в ложбине, не напирают и не давят. Другой вопрос, что вместе с «Парусами» было предусмотрено комплексное развитие Бессарабки — в том числе и подземное. Есть проект. Черновецкому было не до этого. Попов теперь должен пригласить инвесторов «Парусов» и уточнить, какую они внесли сумму в качестве паевого участия и все ли обязательства выполнены. Я уверен, что с них можно добрать миллиард и протянуть под землей целый город — от Бесарабки до Льва Толстого.
— И все-таки вас не смущало, что на своей должности Бабушкин реализовывался не только как чиновник, но и как бизнесмен?
— В какой-то степени — да. Но он проектировал прекрасные вещи. А в Париже башня? Мэра, позволившего это, хотели когда-то расстрелять, а теперь это главная достопримечательность страны.
— Но там после этого законом ограничили этажность в центре.
— Наш закон об охране исторической части Киева болтается по кабинетам больше 20 лет.
— А вы где все это время были? За десять лет могли убедить Кучму принять такой закон.
— Мы приняли Генплан. И он многие вещи регулирует. Однако выполнен только наполовину. В 2014 году планировалось перенести весь административный центр на Левый берег. Вот была бы основа для того, чтобы начать сохранять! Все бросили… 27 поправок в Генплан при Черновецком! В закон! Теперь стратегии новые пишем… А вы доделайте то, что уже утверждено. Почитайте внимательно, какие перспективы для Киева там выписаны и продуманы. Заметьте, нашими специалистами и учеными. …
Знаете, я не буду рвать на себе волосы и хаять свои десять лет. Я считаю, что мы сделали много добра городу — сколько новых зданий, храмов мы восстановили и построили … Мы были сильной властью в столице. Мы были независимы. Ни у меня в замах, ни в Киевсовете олигархов еще не было. Все были в меру обеспеченные и целеустремленные. И мы могли сказать президенту не грубо, а в полголоса — нет. И он это воспринимал. Премьеры звонили и советовались. Министры — просили. Если мы в чем-то ошиблись, то только потому, что делали.