Арсений Яценюк: «Государство должно быть «большой крышей»

31- летний Арсений Яценюк уже имеет за плечами опыт работы министром экономики Крыма и главы НБУ. Сам он довольно сдержанно комментирует свой приход в здание на Грушевского. С журналистами шутит, что нельзя привыкать к властным кабинетам, видимо, намекая на то, что нынешнему правительству осталось недолго занимать свои кресла. Хотя, судя по тем планам реформирования вверенного ему ведомства, и той активности, с какой новый министр входит в курс дела, Арсений Яценюк явно с этими самыми властными кабинетами прощаться не собирается

Видео дня

«Я — потомственный администратор»

>> Вы уже обжились в новом кабинете?

— Я к кабинетам быстро привыкаю (улыбается). Это профессиональная привычка. В государственных кабинетах нельзя обживаться, к ним надо привыкать.

>> Арсений Петрович, кто вел с вами переговоры о назначении на должность министра экономики?

— Это была личная инициатива Юрия Ивановича Еханурова. Переговоров как таковых не было. Во время правительственного кризиса я был в США (в Нью-Йорке как раз проходили дни Одессы), когда мне позвонили от Юрия Ивановича. Попросили прислать резюме. Судя по назначению, моя кандидатура была поддержана Президентом.

>> Ваша нынешняя должность — это планируемая ступенька вашего карьерного роста?

— Я по натуре фаталист. Я прекрасно осознавал, что когда-то перестану работать в НБУ, точно также подозревал, что кто-то меня обязательно позовет. Спасибо Юрию Еханурову, что позвали раньше, чем я предполагал. А если бы не позвали — ну что ж, такова судьба. Нашел бы себя в чем-то другом. Поймите, нельзя быть заложником государственной власти, нельзя быть наркотически зависимым от нее. Все зависит от того, когда начнется первая «ломка». Если «спускают с небес» в молодом возрасте, повышается устойчивость к взлетам и падениям. Если это случается в возрасте постарше, то большинство людей просто не в силах этого пережить, потому что целиком и полностью ассоциирует себя с государственным креслом. Это неправильно.

>> Тем не менее ваша карьера за последние годы говорит о том, что вы себя видели именно в системе государственной власти…

— Может, это власть видела меня в своей системе (улыбается). Я — потомственный администратор, выходец из профессорско-преподавательской семьи. Так что навыки управленца мне, можно сказать, достались по наследству.

>> Так сложилось исторически, что министр экономики — это фигура, которая всем членам Кабмина дает рекомендации, от которых, впрочем, те пытаются отмахнуться. Как вы намерены выстраивать систему взаимодействия с командой премьера Еханурова?

— Юрий Иванович никогда не ставил перед собою цель создать «команду Еханурова». Речь идет о команде премьер-министра. Надо подняться над личностным уровнем. Думаю, что не только я, но и другие представители Кабмина являются членами команды премьер-министра. Всем нам Юрий Иванович выдал огромный кредит доверия. Это накладывает огромные обязательства. Ведь достаточно одного неумелого движения, чтобы мгновенно утратить этот кредит.

«Кадровый вопрос — не вотчина руководителя ведомства»

>> Министерство, которое вы сегодня возглавляете, является очень громоздкой структурой в системе Кабмина. За последние несколько лет оно приросло рядом новых направлений — внешнеторговыми представительствами, Комиссией по контролю над ценами и т.д. , что снизило и без того невысокую эффективность его работы. Вы будете инициировать реформирование Минэкономики? Какие функции планируете за министерством оставить, а от каких — отказаться, передав другим органам исполнительной власти?

— Это очень сложный вопрос. Министерство экономики в нынешней форме в какой-то мере является рудиментом советской системы. Тем не менее я считаю, что его ликвидация и последующая передача функций другим структурам, — совсем не мудрое решение. Речь может идти лишь о частичной передаче функций, которая должна сопровождаться неким переходным периодом. За это время ведомства и отраслевые министерства должны обрести способность вырабатывать самостоятельную экономическую политику. Только после этого, теоретически, можно будет говорить о возможной передаче им части функций от Минэкономики.

Есть и другая концепция реформирования: забрать функции у отраслевых министерств и передать их Минэкономики. И, давайте будем откровенны, эта идея не менее жизнеспособна, чем приведенная выше.

С другой стороны, те функции, которые выполняет сегодня Минэкономики, дают основания утверждать, что оно не является формальным органом исполнительной власти, не выполняет, так сказать, декоративные функции. Это генеральный штаб по выработке экономических идей правительства. Но чтобы он работал полноценно, важны усилия каждого человека, работающего в министерстве. И здесь есть проблемы.

Знаете, есть такой неформальный показатель: если у министерства сократилась площадь обитания в здании на Грушевского на 1600 кв. м, это означает, что интересы министерства «сдавали». Постоянное реформирование, реорганизация, которые происходили в Минэкономики, — все это не сказалось позитивно на кадровом составе. Часть людей ушла из министерства. А часть — просто устала, потеряв интерес к работе.

Поэтому наша задача сегодня — возродить командный дух. Для начала поможем премиальными (улыбается).

>> Вы планируете вернуть некоторых людей на ключевые посты?

— Если вам будет интересно, многих людей, которых назначил Сергей Терехин, я оставил на своих местах. Потому что они не могут быть людьми Терехина или Яценюка. Они должны быть только государевыми людьми. В противном случае им не место в системе государственной власти. Кадровый вопрос не должен рассматриваться как некая вотчина руководителя ведомства. В структуре органов государственной власти должна быть четкая и понятная политика: меняется первое лицо, однако не меняются те, кто работают под его руководством. В противном случае мы получим то, что и с планами по вступлению Украины в ВТО. За последние семь лет у нас сменились 12 переговорщиков. О какой эффективности переговорного процесса в этом случае может идти речь?!

>> Но это же идея института госсекретарей, которая в Украине так и не прижилась…

— Согласен. А знаете, почему у нас эта идея не реализовалась? Потому что каждый госсекретарь считал себя не первым человеком в министерстве, но и не вторым.

>> Ваши предшественники говорили о необходимости привлечения молодых кадров, чуть ли не выпускников Гарварда…

— Выпускники Гарварда зарабатывают $120-300 тыс. в год. Так что привлечь их будет сложновато. Да и практика такова, что выпускники Гарварда никогда сразу не попадают во власть. Они сначала проходят реальный сектор экономики и только потом пересаживаются в кресла чиновников. В любом министерстве должны быть умные люди. И не играет роли, откуда они. Ломоносов был не из Гарварда, а из российской глубинки.

>> Как привлечь умных талантливых людей на госслужбу?

— Как привлечь? Воспользоваться старым способом, который действовал в советские времена и действует сегодня в большинстве развитых стран. Это пакет социальных льгот, обеспечение жильем. Такой набор льгот позволяет компенсировать невысокую зарплату, присущую госслужбе.

>> Давайте перейдем непосредственно к обсуждению дел в вашей вотчине. С какими показателями экономика страны проводит 2005 год?

— Я выделил бы здесь два аспекта. С одной стороны, есть тренд развития экономики, сформировавшийся в течение минувших девяти месяцев, который практически невозможно развернуть на 180 градусов. С другой, есть действия правительства, которые, по сути, являются поправочными коэффициентами, позволяющими подкорректировать направление этого тренда.

Я верю, что правительству удастся реализовать те задачи, которые Президент поставил перед нами. Как минимум мы не допустим падения ВВП (до конца года — прим. «ВД»). Благодаря тому что негативные ожидания внутренних и внешних инвесторов существенно уменьшились, и благодаря тому плану мероприятий, которые правительство намерено предпринять, думаю, нам удастся обеспечить небольшой прирост ВВП (по итогам года — прим. «ВД»). Единственное, что меня сегодня беспокоит, это инфляция. Сегодня мы откровенно говорим, что инфляция будет измеряться двузначным числом.

>> Каким, конкретизируйте?

— Двузначным (улыбается)…

>> Г-н Терехин говорил о 12,5%...

— В силу того что очень много информации каким-то образом выходит за пределы Минэкономики, можно с большой долей вероятности говорить, что многие прогнозные показатели, которые обнародуют политики и экономисты, были сгенерированы в наших стенах. Так что, наверное, Сергей Анатольевич обнародовал правильные цифры Минэкономики (улыбается). Мы только на минувшей неделе (интервью с г-ном Яценюком состоялось 15 октября — прим. «ВД») подготовили прогноз (основных макроэкономических показателей — прим. «ВД»). Я доложил о нем Президенту.

>> Как складываются отношения у Минэкономики с Национальным банком Украины? У вас совпадают взгляды на валютно-курсовую и монетарную политику?

— Я бы не хотел, чтобы Минэкономики занималось курсовой политикой. Есть Совет НБУ, есть председатель НБУ. Каждый должен нести свой крест. Я убежден, что мы должны работать в рамках правового поля. Есть глава государства, которому подконтролен глава НБУ. Мы будем информировать Президента, а он пусть решает, какие шаги надо предпринять.

>> Какие основные риски для украинской экономики вы видите в 2006 году?

— Набор рисков для украинской экономики на протяжении последних нескольких лет практически не изменен. К таковым я отношу повышение цен на энергоносители, значительную энергоемкость украинских производств; существенные колебания цен и спроса на внешних рынках на украинские металл и продукцию химической промышленности, а также связанное с этим возможное сужение товарных рынков; антидемпинговые расследования, возбужденные в отношении ряда украинских товаров; повышение учетных ставок зарубежными банками, что приведет к удорожанию для украинских предприятий заимствований на внешних рынках.

К рискам 2006 года добавился политический риск, связанный с парламентскими выборами. Однако на него наслоился еще один риск, связанный с двусторонними отношениями с нашими ближайшими странами-партнерами. Во внешнеэкономических отношениях усилился политический аспект. Вряд ли это позитивно скажется на украинской экономике.

>> Вы не рассматриваете в качестве риска для экономики снижение внутренних капиталовложений в 2006 году?

— Сегодня мы поддерживаем идею максимальных преференций для ввоза инвестиционного оборудования в Украину. Бизнесу необходимо дать возможность обновить основные средства, которые на 70% изношены. Хотя дело даже не в изношенности, а в технической отсталости. Если еще 20 лет назад отставание от Европы на год отбрасывало Украину на 10 лет назад, то сегодня отставание в месяц означает потерю года.

>> Как вы видите оформление этой идеи?

— Для этого необходимо либо принять отдельный закон, либо урегулировать вопрос законом о государственном бюджете.

>> Вы будете инициировать разработку и принятие такого закона?

— Я не хотел бы, чтобы Минэкономики что-то инициировало отдельно от Минфина, так же как и Минфин без Минэкономики. Мы — единый экономический блок правительства.

У нас должна быть общая позиция. Предполагаю, что серьезным контраргументом (оппонентов введения преференциального режима для ввоза инвестиционного оборудования — прим. «ВД») станет, к примеру, тот факт, что 37% оборудования, ввезенного под видом инвестиционного, оказались — чем бы вы думали? — игровыми автоматами.

>> Но ведь все дело в критериях того, что именуют «инвестиционным оборудованием»! Как их выписали, так и завозили.

— Согласен.

>> Вы поддерживаете идею возобновления льгот для СЭЗ и ТПР?

— То, что субъектов, работающих в СЭЗ и ТПР, лишили льгот, это, на мой взгляд, неправильно. Я об этом говорил премьеру. Неправильно даже не с экономической точки зрения, а с формально юридической, неправильно с точки зрения государственности. Модель льготного режима налогообложения под конкретно взятые инвестиционные обязательства — это отличная модель. В краткосрочной перспективе она, возможно, чревата потерями для бюджета. Но в средне - и долгосрочном периоде она приводит к завоеванию новых рынков и стимулированию внутреннего товаропроизводителя. В этом плане показателен пример АвтоЗАЗа. Как только увидели, что спустя несколько лет после действия эксперимента предприятие стало прибыльным, его тут же лишили льгот. Через год оно стало убыточным. А если бы ему дали еще два года (возможности работы в условиях режима льготного налогообложения — прим. «ВД»), оно бы отвоевало позиции северного соседа на украинском рынке.

>> Да, но за счет чего?! За счет высоких ввозных пошлин на импорт автомобилей…

— Это нормально. Знаете, каков размер ввозных пошлин в Турции?

>> А вы знаете, сколько автомобильных предприятий в Турции?! Тойота, Мерседес, Нисан, Мазда и т.д.

— А все почему? Потому что там действуют высокие ввозные пошлины. Поэтому автомобильным гигантам было выгодно разместить там свои предприятия. Мы пошли по такому же пути.

>> Но давайте посмотрим правде в глаза. Владельцы АвтоЗАЗа сделали все, чтобы получить максимальные преференции…

— Давайте не будем вешать ярлыки и смотреть на фамилии собственников! Я не смотрю на проблему внутреннего промышленного инвестора через призму того, кто это, — Васадзе, Порошенко или Ахметов. Потому что сегодня на этих предприятиях одна ситуация, а завтра туда пришли иностранцы, и ситуация изменилась. Надо смотреть на отрасль в целом.

Давайте посмотрим правде в глаза. Украинский большой бизнес изменился. Мне кажется, он перерос издержки менталитета. Я не скажу, что все владельцы крупных предприятий — белые и пушистые. Все с грехом. Один Господь Бог без греха. Но они изменили свою идеологию. Они хотят зарабатывать для этой страны и в этой стране. Они понимают, что за границей они не стоят ничего. Они могут чего-то стоить только вместе с этой страной.

И когда говорят, что государство должно быть отделено от бизнеса, то я могу сказать, что государство должно быть отделено от коррумпированного бизнеса. В то время как одной из ключевых функций государства должна стать всесторонняя поддержка бизнеса. При этом речь идет о системной поддержке, а не об «опеке» какого-то конкретного предприятия. Государство должно быть «большой крышей» для всего бизнеса на внутреннем и внешнем рынке. Оно должно бороться внутри страны с нелегальным бизнесом, добиваться его детенизации. А на внешних рынках отстаивать интересы даже самого маленького субъекта, даже того, кто сегодня продает, извините, тюк трусов на 100 тысяч долларов! Государство должно там быть и защищать его, чтобы он мог вести свой бизнес и в будущем.

>> Это ваша личная позиция либо же вы озвучиваете идеологию экономической политики Кабмина?

— Знаете, Президент на последнем совещании вспомнил одну французскую поговорку о том, что две вещи неотвратимы: уплата налогов и смерть. Я знаю, что когда-нибудь умру, и точно знаю, что через шесть месяцев правительство будет отправлено в отставку в соответствии с Конституцией. Давайте будем реалистами и не будем ставить перед собой цели, которых невозможно достичь за столь короткое время. Премьер верно сказал, что сейчас самое главное — проложить рельсы. Кто по ним поедет — будет видно. У нас есть шесть месяцев, чтобы создать правила игры в ключевых секторах экономики.

«Украина сегодня на 80% функционирует в условиях ВТО»

>> Если проанализировать выступления политиков, чиновников относительно вступления Украины в ВТО, складывается впечатление, что у людей нет элементарного понимания, о чем идет речь на самом деле. С одной стороны называются сроки, с другой — никто так и не увидел серьезных расчетов относительно последствий присоединения страны к ВТО. На ваш взгляд, насколько Украина готова к этому и как обстоят дела с технической стороной переговоров — квалификацией переговорщиков и т.д.?

— Сегодня мы можем говорить, что в переговорном процессе у нас есть определенный базис, который в целом можно охарактеризовать как положительный. Есть определенные нюансы, которые были проиграны в процессе заключения двусторонних соглашений. И влияние этих точечных нюансов надо минимизировать путем введения компенсаторных и защитных мер.

>> Конкретизируйте, пожалуйста.

— Когда я стал анализировать подписанные Украиной двусторонние протоколы, в ряде случаев у меня возникал вопрос относительно компетентности тех лиц, которые вели переговоры и ставили свои подписи под этими документами. О чем можно говорить, когда чиновник подписывает протокол, которым предусмотрено вступление в силу переходных положений не с момента присоединения к ВТО, а с момента подписания протокола?!

Проблема заключается в том, что основные переговорщики на территории СССР остались в Москве. А украинская школа так и не сформировалась. Ситуация усугубилась еще и тем, что в 1999-2000 гг. свет увидел ряд указов Президента об ускорении присоединения Украины к ВТО. И каждый новый министр экономики пытался воплотить это в жизнь. Но ускорение не должно иметь ничего общего со сдачей национальных интересов!

>> Уточните…

— Не могу. Переговорный процесс в рамках присоединения страны к ВТО должен носить конфиденциальный характер. По нормам ВТО содержание протоколов является закрытым.

>> Если говорить о негативных последствиях присоединения Украины к ВТО, то, в первую очередь, под угрозой окажется сельское хозяйство. Система дотаций не отрегулирована, везде действуют заградительные пошлины. Если мы откроем рынок, то отрасль рухнет…

— Полгода назад через парламент был «протянут» закон (о внесении изменений в Таможенный тариф Украины — прим. «ВД»), который открыл рынок для всей, подчеркиваю, всей импортной товарной продукции сельского хозяйства. На рынках ЕС импортные пошлины на аналогичную продукцию в среднем в 3,5 раза выше, чем у нас сегодня. Мы должны уяснить одну важную вещь: сегодня Украина практически на 80% (по тарифам) функционирует в условиях ВТО.

>> Кто сейчас несет ответственность за переговоры с ВТО?

— Я бы не останавливался на персоналиях. Минэкономики ответственно. Мы провели встречу с министром иностранных дел Борисом Тарасюком и, как мне кажется, нашли много точек соприкосновения. У нас есть внешнеполитическая поддержка на переговорах по ВТО. И Президент очень активно нам помогает в этом вопросе.

>> Торгпредства останутся за Минэкономики? Это то, чего так хотели промышленники. Опыт показал, что экономические советники при посольствах просто не справляются с ворохом навалившихся на них проблем…

— Знаете, мы очень плодотворно обсудили с Тарасюком все проблемные вопросы. Договорились, что функция Минэкономики сегодня заключается в улучшении условий работы торгово-экономических миссий (ТЭМ). Мы планируем разработать концепцию функционирования ТЭМ.

>> В структуре Минэкономики есть несколько проблемных направлений, в рамках которых возникают коррупционные схемы. Это система госзакупок, антидемпинговых расследований и квотирования. Что вы как министр намерены предпринять в этом направлении?

— Для начала мы разделим функции квотирования и антидемпинговых расследований между двумя департаментами. Что же касается определения индикативных цен, то эта сфера взята мною под личный контроль.

С госзакупками дело обстоит несколько сложнее. Источник коррупции находится не в Минэкономики, а законодательно закрепленной системе госзакупок. Чтобы изменить ситуацию, необходимо прописать стандарты технических условий, на основании которых производятся госзакупки. Я уже дал поручение разработать проект постановления КМУ по этому поводу и подготовить соответствующие изменения к закону о госзакупках.

Беседу вели Руслан Ильичев, Оксана Митницкая http://vd.net.ua/