Эксклюзивные подробности освобождения из пиратского плена наших моряков
18 октября в 15.00 близ берегов Сомали был захвачен сухогруз Panagia, шедший под флагом Либерии по маршруту ЮАР — Турция. На борту находился украинский экипаж. Первый заместитель секретаря СНБОУ генерал-лейтенант Василий КРУТОВ рассказывает о том, как удалось вызволить из африканского плена наших соотечественников.
— Прежде чем приоткрыть читателям известной и уважаемой газеты некоторые страницы освобождения из пиратского плена моряков судна Panagia, хотелось бы заострить внимание на следующем. Наши правоохранительные инстанции, да и в целом органы государственного управления, впервые столкнулись с таким фактом — необходимостью срочного вмешательства в эту ситуацию. Впрочем, факт уже стал явлением. Смотрите: если в 1991 году статистика зафиксировала около ста подобных происшествий, произошедших в Мировом океане, то в 1999-м их было порядка трех сотен, а в 2000 году — 469. Как видите, кривая идет по нарастающей... Печально и то, что морские разбойники становятся все более агрессивными. Об этом тоже говорят цифры. 1995—1996 годы: от их рук погибли 26 человек. А в 1997 году в этом мартирологе уже значилась 51 фамилия. По данным правительства США, убытки от пиратских нападений ежегодно составляют более 450 миллионов долларов.
Далее. С годами все более улучшается техническая оснащенность пиратов. Они имеют в своем распоряжении быстроходные катера с радарными системами, вооружены автоматическим оружием, у них есть даже реактивные снаряды. То есть фактически можем говорить о своеобразной преступной индустрии.
Помнится, когда-то мы, специалисты по контртеррору, выполняли специальное задание государства — сопровождали судна с первыми украинскими деньгами. У нас, конечно, была информация, что в океане периодически бесчинствуют современные флибустьеры. Однако не верилось, что это стало уже массовым явлением, что эти подонки поставили дело на поток. Разумеется, если бы группа спецназовцев присутствовала на сухогрузе Panagia, то налетчики десятой дорогой обошли бы это судно. В то же время обеспечить охраной все гражданские рейсы — нереально.
Сама ситуация вынуждает обнажить проблему — международное сообщество не выработало механизмов, позволяющих эффективно противодействовать таким вот преступникам, обезвреживать их. Не создана и система предупреждения... Вы удивитесь, но фактически нет норм международного права, которые бы регулировали подобные контртеррористические операции. Хотя известно, что существуют Международная морская организация, Международное морское бюро со штаб-квартирой в Лондоне... Однако они больше занимаются аналитикой и не располагают соответствующими ресурсами, чтобы вмешиваться в такие инциденты и выходить из них с честью.
— Скажите, пожалуйста, Василий Васильевич, считается ли опасным восточное побережье Африки — то есть сомалийский регион, где захватили наших моряков?
— Пиратство там, что называется, процветает. В этом году 31 судно подверглось нападению именно в этой точке земного шара. Такое наблюдение: если раньше морские бандиты орудовали недалеко от берега, то сегодня они действуют на расстоянии двухсот миль от материка. Более того, создают там свои плавучие базы, на которых хранят топливо, питание... С этих баз они и уходят в свои злодейские походы.
— Наверняка у них уже отработана технология захвата суден.
— Как правило, нападают сзади, то есть заходят с кормы. Им на руку то, что работают двигатели, значит, ничего не слышно. При помощи «кошек» взбираются на палубу и начинают свою черную работу. Как защищаются моряки? Обычно при помощи брандспойтов струей воды пытаются сбить налетчиков с ног, сбросив затем их в море. А был и такой случай. Недавно близ берегов Сомали бандиты пытались забраться на американский пассажирский корабль. Однако потерпели фиаско, потому что экипаж включил хитроумную сирену, которая напоминала пулеметную очередь. Больше чем уверен: у пиратов работает своя разведка, есть пособники, агенты, предоставляющие важную информацию о проходящих судах. Мы не исключаем, что пиратские шпионы работают даже там, где фрахтуются корабли. Ведь захват суден поставлен на поток.
— Panagia шла под либерийским флагом. Правомерным ли было вмешательство нашего государства в разрешение этой ситуации?
— Конечно же! Да ведь на судне находились 22 украинских моряка! Президент Украины взял под личный контроль проведение операции по освобождению заложников. Совет национальной безопасности и обороны создал с этой целью межведомственную рабочую группу, в которую вошли министр иностранных дел, председатель СБУ, глава Внешней разведки. Я был назначен специальным представителем Президента и вместе со своим помощником-консультантом Максимом Будаковым вылетел в Лондон. Переговоры с пиратами велись как раз из лондонского офиса фирмы Ocean Agencies, которая является оператором судна. Но прежде чем начать их, мы скрупулезно проанализировали мировой опыт разрешения подобных ситуаций. И знаете, что нас удивило: в эти дела государства (в большинстве своем) почему-то не вмешивались. Да-да. Такая международная практика. Освобождение моряков было головной болью исключительно судовладельцев, а также компаний-операторов. Странно, не правда ли? Мы пошли по иному пути. Наше государство сразу же включилось в процесс освобождения моряков. Было два стратегических направления: первое — переговорный процесс, второе (как запасной вариант) — силовое вмешательство. Но это могло быть только в случае явной угрозы жизни заложников.
Конечно, основные силы мы сосредоточили на первом направлении (хотя готовились и к проведению спецоперации). Поэтому в Британии подключили к этой работе многих... Были задействованы и полицейские силы, и тайная разведывательная служба МИ-6 (с ней мы постоянно были на связи). Контактировали также с представителями американских, французских спецслужб. Важно было задействовать их ресурсы, возможности. Нам удалось найти в британской столице представителей этнических сомалийцев, которые знают обычаи, традиции этого региона.
— Интересно, как в компании Ocean Agencies, которая является оператором судна, отнеслись к появлению в их офисе спецпредставителя украинского Президента? Вам помогали?
— Спасибо за вопрос. Хочу сказать об особой роли английской Ocean Agencies, которую возглавляет профессионал своего дела Павел Андреевич Сохань. В ходе переговоров сотрудники этой фирмы вели себя грамотно, корректно и в то же время наступательно. Павел Андреевич и его коллеги вместе с нами делали все возможное, чтобы вытащить моряков из неволи...
— Можно ли покончить с пиратством?
— Сегодня более тысячи наших экипажей ходят на суднах под чужими флагами. Мы не знаем, где, в какой точке земного шара они подвергнутся пиратскому нападению. Но что делать? Выход есть. Мы разрабатываем механизмы, как надо действовать государственным органам в подобных ситуациях. Каждый украинский моряк должен быть защищен независимо от того, на чьем корабле он находится. Главное для нас то, что он — гражданин Украины. Такая позиция секретаря СНБОУ Анатолия Кинаха. Кстати, наша страна инициирует в международных организациях, в том числе и в Совете Безопасности ООН, разработку и принятие соответствующего механизма по разрешению подобных ситуаций. Что мы предлагаем? Первое: чтобы пиратство квалифицировалось как международный терроризм. Тогда это позволит задействовать для борьбы с этим злом определенный механизм. Второе: мировому сообществу все же надо создать специальные силы быстрого реагирования. Их можно было бы направить в некоторые районы Мирового океана, прежде всего в южную и центральную часть американского побережья, на Восток и Запад Африки, в Азиатско-Тихоокеанский регион. Вот тогда морским злодеям не поздоровится.
— Известно, что гражданские моряки не вооружены. Почему?
— Это не предусмотрено международными конвенциями. Но здесь не столько важны автоматы или пулеметы, сколько прогнозирование подобных ситуаций, мгновенное включение механизмов по обезвреживанию террористов, освобождению заложников в каждом конкретном случае.
— Какие были полномочия спецпредставителя Президента Украины?
— Достаточно большие. Я вправе был обращаться за поддержкой во все наши национальные силовые структуры, контактировать с МИДом, иностранными спецслужбами. Я постоянно докладывал Анатолию Кирилловичу Кинаху, а он уже информировал Президента. В общей сложности я провел в Британии полмесяца. Кстати, как только произошло это ЧП, Виктор Ющенко хотел лично позвонить капитану судна. Однако Анатолий Кириллович попросил Виктора Андреевича не делать этого — пираты не должны были знать, что в процессе освобождения участвуют государственные структуры. Да и мы не знали, как поведут себя сомалийские разбойники.
— Что известно о сомалийских корсарах, удерживавших моряков судна Panagia?
— Мы имели дело с очень сложной группировкой пиратов. Их было 14 человек, хотя, полагаем, и на берегу еще находились сообщники, в том числе главари (вот почему Panagia и стояла на расстоянии почти две мили от берега). Обычно у матерых морских разбойников давно отработана технология ограбления или получения выкупа. Скажем, после захвата того или иного судна они уже знают, как надо действовать. Близ берегов Сомали мы столкнулись с какими-то дикими пиратами. Наверное, они не знали, какой груз на борту. Panagia перевозила уголь. Сомалийцам черное золото — ни к чему. Вот выкуп — иное дело. Договариваться с дикими — невозможно. Более того, эта шайка вообще была разбита, как мы потом выяснили, на три группы. И каждый из них имел свое мнение, отличительное от других, по поводу условий освобождения моряков. Наверное, именно поэтому они между собой постоянно конфликтовали. Затем произошло нечто странное. В один из моментов, когда мы были уверены, что моряки вот-вот обретут свободу, прервалась связь с нашим «контактером» — пиратским главарем. Этот человек куда-то запропастился. Что делать? Ведь из-за этого фактически разрушались все договоренности... Потом мы узнали, что этот вожак находится в критическом состоянии. И больше о нем, как молвится, ни слуху ни духу. Наверное, его свои же и убили. Но нам от этого не легче. Переговорный процесс пришлось начинать с нуля. Но... Сомалийцы стали еще более агрессивными, жесткими в разговорах с нами. И мы поняли: надо искать людей, которые могли бы войти в доверие к ним, легко контактировать с ними. С этой целью мы даже «выходили» на экипажи суден, которые уже когда-то прошли через пиратский плен, консультировались с ними.
Нам стало ясно: вначале сухогруз Panagia захватили молодые пираты, а потом эту шайку под крыло взяли матерые разбойники и стали диктовать свои условия.
— Как вел себя экипаж? О капитане что скажете?
— Да они молодцы! Капитан — 36-летний Шабанов Владимир Владимирович — повел себя мужественно, грамотно. Он просто умница. Мы с ним выстроили систему постоянной связи, и у него был телефонный контакт с рядом наших организаций. Конечно же, пираты держали эту связь под постоянным контролем, они категорически запрещали общаться с капитаном на русском или украинском. Только — на английском (чтобы захватчики понимали, о чем идет речь). Но тем не менее даже при таких неблагоприятных условиях мы с капитаном смогли сказать друг другу то, что не предназначалось для вражеского уха. Он — очень понятливый парень. Но в самом начале мы ему дали понять, что с ним разговаривают представители коммерческой структуры — Ocean Agencies. Так нужно было. Злоумышленники не должны были знать, что ход операции координирует специальный представитель Президента Украины. И только в завершающей стадии переговоров я намекнул капитану, кем являюсь на самом деле (важно было дать ему понять, что задействовано государство). Сказал условную фразу, что работаю «в конторе, из окна которой виден Магадан». Капитан тут же откликнулся: «О, понял, понял. Мы так рады...»
Вспоминается такой критический момент. Когда нам понадобилось срочно активизировать контакты с вымогателями, придумали такую ситуацию. На корабль передали сообщение: вот-вот загорится уголь (именно его перевозила Panagia), и от сухогруза вообще могут остаться одни головешки. Пиратам дали ясно понять, что в этой ситуации им никакого выкупа не достанется. Но мы даже не подозревали, что напророчили... Из трюма действительно повалил дым. Его залили водой, на этом все и закончилось. После этого переговоры стали вестись более активно.
Буквально за два дня до освобождения моряков возникла еще одна ситуация. Мы насели на пиратов: говорим им, что коль сомалийцы не идут нам — то есть судовладельцам, операторам судна — на уступки, то мы перекладываем эту проблему на плечи государства. И пусть оно проводит уже силовую акцию... Вот тогда посмотрим, чья возьмет. Такой натиск принес свои плоды — пираты согласились с нашими условиями.
— Как известно, они потребовали 700 тысяч долларов. На какой сумме сошлись стороны?
— Пираты получили намного меньше требуемой суммы. Однако сколько именно — извините, не скажу в силу определенных причин.
— Затрагивали вымогатели вопрос о гарантиях получения выкупа?
— Да. Договорились «на слово». Обе стороны поверили друг другу. То есть в ходе переговоров была выстроена система, в которой присутствовал элемент доверия. Поймите, я не могу рассказать обо всех нюансах этих переговоров.
— И все же. Может, кто-то выступал в роли посредника, гарантировавшего передачу денег?
— Да, были и посредники. Мы нашли таких людей в Сомали. Они гарантировали пиратам, что те непременно дождутся своих долларов.
— Вам, видимо, пришлось изрядно попотеть, прежде чем отыскали таких помощников.
— Были сложности, конечно. Причем разрабатывали несколько вариантов поиска посредников. Предлагались кандидатуры разных людей. В конечном итоге мы остановились на варианте, который и привел к успеху. На этом направлении мы работали с помощью граждан Великобритании.
— Какая была процедура освобождения пленников?
— Решающим днем оказалась суббота. После 18 часов мы с облегчением вздохнули: все, договорились... Мы постоянно торопили пиратов, поджимали их. Крайне важно было, чтобы только что освобожденный сухогруз ни в коем случае не перехватили другие пираты. У нас даже имелась договоренность с этой группировкой, что пираты будут сопровождать судно. На руку нам было и то, что Panagia снялась с якоря в вечернее время. К тому же поднялась полутораметровая волна. Пираты даже нам пожаловались, что, дескать, из-за начавшегося шторма их человек не может покинуть борт сухогруза и перейти на катер. Но потом все же это удалось сделать. Через некоторое время бывших пленников встретил французский корвет. Хочу подчеркнуть, что штаб постоянно получал информацию о том, что происходит с сухогрузом. Подчас ее передавали даже по американским каналам, как это было в случае с пожароопасной ситуацией в связи с возгоранием угля на Panagia. Думается, где-то вблизи находилась подводная лодка, которая все и «видела».
— Будут ли наказаны сомалийские корсары?
— А кто их призовет к ответу? Центральной власти как таковой в этой стране нет, там господствуют кланы, которые постоянно конфликтуют между собой. Еще об одном скажу. Мы считаем, что пираты чувствуют поддержку... Кроме того, видимо, береговая охрана играет свою, особую роль в захвате иностранных судов. Вот почему очень важно разработать и принять международные механизмы по предотвращению подобных ситуаций.
— Каким могло быть силовое развитие этой ситуации?
— Это достаточно сложный вариант, хотя мы его и проработали до мельчайших деталей. Самое сложное — как взаимодействовать там, на месте, с подразделениями других государств, прежде всего со странами НАТО. Ведь известно, что наших военно-морских сил в этом регионе нет.
— Возможен ли был вылет нашей «Альфы» в эту точку планеты?
— Конечно. У нас есть военно-транспортный Ил-76, который может перебросить спецназ в любой регион.
— Тогда скажите, была ли приведена «Альфа» в боевую готовность?
— Я бы сказал, что она находилась в состоянии готовности к участию... Были проведены тщательный расчет, исследование сил, уровень подготовки... Сделана «разбивка» на команды (к сведению: имеются водолазная, воздушно-десантная, абордажная группы). У нас есть в наличии все составляющие силовой фазы... Однако для такой спецоперации потребовались бы соответствующие санкции главы государства, парламента, Совбеза ООН.
— Слава Богу, что все закончилось благополучно. Моряки спасены, лондонский штаб завершил свою работу. Пора бы и к наградам представить отличившихся.
— Вы знаете, самой лучшей наградой являются... спасенные жизни. Ведь все моряки живы и здоровы. Да и штаб не ради отличий старался. Мы увидели, что государство реально заботится о своих гражданах, что, в конце концов, оно знает, как надо разрешать такие ситуации.
Леонид ФРОСЕВИЧ, «Киевские ВЕДОМОСТИ»