Привет из 1999-го, Европейский Суд и некоторые выводы для украинской журналистики

На прошлой неделе произошло незаурядное событие: Европейский Суд признал правоту газеты «День», которая во время президентской избирательной компании в 1999 году опубликовала два материала о роли в избирательной гонке кандидатов Н. Витренко и П. Симоненко. Автор – Татьяна Коробова и газета «День» утверждали, что эти лидеры, декларируя оппозиционность, на самом деле выступали на стороне действующего президента. Можно сказать, по успешно разыгранной комбинации защищали интересы власти, то есть «борцы с «антинародным режимом» были кучмиными спутниками в отстроенной Банковой системе-орбите».

Когда я прочитала эти строки комментария Коробовой в «Обозревателе», мне показалось, что на какой-то момент, на небольшое мгновение, она иногда возвращается к норме. Абсолютно здраво звучит, скажем, замечание по поводу того, что решение Европейского Суда не стало заметным событием для украинских СМИ. Правильно подмечено, что событие нерядовое, незаурядное Интерфакс пропустил. А вот абсолютно мутный слив агентство мгновенно распространило. (Добавлю, что оно и предоставило «Зеркалу недели» распечатку, которую газета взяла с превеликим удовольствием и тоже без поиска любого альтернативного мнения выставила. А зачем? Зачем искать альтернативные мнения? Ведь этого «слива» так давно ждали и так тщательно слухами, интригами, сплетнями унавоживали почву, что не смогли удержаться. И даже дурно пахнущее не сдержало.) Здесь можно было бы сразу перейти к разговору о состоянии украинской журналистики. Но этот разговор был бы неполным без ясной оценки того, что все-таки произошло 29 марта в Страсбурге. Европейский Суд принял решение, в котором, в частности, говорилось, что предел допустимой критики в отношении к политикам шире, чем в отношении к частному лицу. И это принципиально для европейской практики. Однако было бы не совсем правильно не сказать о том, как выглядит европейская практика в украинском контексте. Как по мне, применение европейских норм о свободе журналиста должно сочетаться с высоким уровнем профессионализма, а главное – ответственности, следования этическим нормам журналистики. В комментарии «Рупору» по поводу решения Европейского Суда Татьяна Коробова сказала в адрес «Дня»: «Если бы мне сказали «спасибо» за правду и за отвоеванную свободу слова, то я бы не обидела отказом»... Звучит несколько пафосно, по крайней мере, Коробова не одна отстаивала свободу слова в 99-м. А в суде ее и вовсе не было. И все же я, конечно, с удовольствием бы ее поблагодарила, но...

Здесь нужно вернуться все-таки в предысторию отношений, так как пять лет, после 1999 года, я не комментировала и не реагировала ни на что из того, что позволяла себе бывшая журналистка «Дня». И не сделала бы этого и сейчас, если бы не считала, что подросло молодое поколение журналистов и читателей, которые не посвящены и поэтому могут находиться в искреннем заблуждении по поводу как политических событий, так и их последствий для новейшей политической истории Украины и для журналистики.

В канун президентских выборов 1999 года газета «День» стала своего рода ракетоносителем для журналиста Коробовой, так как до ее появления в «Дне» киевская и украинская публика не знали о ней. Ее знала крымская тусовка. Не буду говорить о характере и репутации, считаю, что она была наступательным и неравнодушным человеком в то время, особенно на фоне доминирующего журналистского пофигизма. Естественно, что и получала соответственно. В частности, мы взяли ее на работу в «День» тогда, когда ее грубо выкинули с предыдущего места работы, оставив наедине с открытым против нее уголовным делом. Последствия в то время – а это было средина 90-х – могли быть самыми плачевными... Когда Коробова слезно просилась в «День», я понимала, что она в очень тяжелом положении. Напомню, она жила в Симферополе. Перевезли ее в Киев и сняли за счет редакции квартиру. А Евгений Марчук попытался договориться с человеком, который ее преследовал, чтобы защитить ее и выйти на мировое соглашение.

Поэтому так своеобразно звучит фраза в последнем субботнем комментарии, когда, фантазируя на предмет возможных материальных дивидендов от Европейского Суда, Коробова говорит, мол, вот вдруг придут к ней и скажут: «Дорогая Таня, «День» со своим генералом и прочими жабами столько дивидендов на тебе в свое время заработал...» Что касается дивидендов, то, думаю, здесь дебет с кредитом вряд ли сходится. Можно сказать, дескать, а куда же вы смотрели в «Дне» и кого же вы вырастили? Конечно, какие-то признаки были заметны, но все-таки я как редактор считала, что «вирус» находится под контролем. В частности, мне приходилось ограничивать порывы Татьяны Коробовой изложить в газете ее версии личных отношений, скажем, Юлии Мостовой и Александра Разумкова (ныне покойного), Елены Франчук (тогда еще не жены) с Виктором Пинчуком, Юлии Тимошенко с Павлом Лазаренко... Видимо, такие «суровые условия» довольно долго тяготили Татьяну... И то, что потом представлялось только как принципиальный уход по политическим мотивам, внутри выглядело несколько иначе. Условия ухода она обставляет так: «...полагаю, причины этого понятны: я покинула «День» тогда, когда дешевый «оппозиционер» Марчук сдался вместе со своей продажной газетой после первого тура выборов-99 кандидату-президенту Кучме»... Удобная версия. Не более. Что касается газеты, то она в тот момент была в трудном положении, и Коробова ее просто бросила.

А что касается Евгения Марчука, то даже в двух материалах (См. www.day.kiev.ua, «День» за 21 августа 1999 г. «Второй Юрик для бедных Йориков или Украинская модификация Лебедя?»; за 19 сентября 1999 г. «Про священную корову и воробышка») четко отражено, что оппозиция в лице Марчука, Мороза и Ткаченко, а потом в виде «каневской четверки», была на «линии огня». И Коробова прекрасно знает, что и как произошло в ту ночь, когда были достигнуты договоренности о том, что единым кандидатом от «каневской четверки» будет Марчук. Она также отлично знает, что Мороз через шесть часов после договоренности вышел на пресс-конференцию и, никого не известив, взломал предварительно достигнутые договоренности. Это радикально развернуло ход президентской компании – шансов на победу кандидату от оппозиции практически не осталось. Она это все знала. Но все последующие годы утверждала прямо противоположное.

Здесь можно сделать один простой вывод: власти не удалось избавиться от Марчука как от политического оппонента, чей авторитет и профессионализм не позволяли побороть его в прямом столкновении. И они применили спецприем: цинично и безнаказанно чужими руками унижать, уязвлять, занижать образ. И в этом как нельзя лучше подошли те методы, которыми работала Коробова, отказавшись от журналистики. Статья за статьей она все приближалась к тому, против чего так якобы гневно и яростно выступала. Она стала очень удобным спаррингом для Леонида Даниловича Кучмы, и, как когда-то «неистовая Наташа», под прикрытием ругани в адрес Кучмы, на самом деле травила его принципиальных антиподов.

Когда мы говорим о времени Кучмы и его ответственности, я думаю, что главная вина его состоит в том, что он постоянно занижал стандарты, критерии в политике. Развел такое «болото». Понадобится не один год «мелиорации».

Он ставил на низкое в человеке и, к сожалению, выигрывал. И Коробова, может быть, стала, как никто другой, олицетворением его методов. Это еще опишут в новейшей журналистике. Только это будет совсем не так лестно, как бы ей хотелось.

В интернет-сети России сейчас запущен такой полугротескный проект «Дочки Путина». Думаю, есть смысл говорить о том, что Украина и здесь выступила значительно раньше, правда, организация у нас пока не формализована. Но если бы зарегистрировали объединение «Дочки Кучмы», думаю, список по праву должна бы возглавить Татьяна Коробова. Возможно даже потеснив старшего товарища и учителя Наталью Михайловну...

...А что касается выводов для украинской журналистики, хочу заметить, что Европейский Суд, признав широту возможностей журналистов, вручил в руки очень сильное оружие для оздоровления политики. И только от украинского общества и самой журналистики будет зависеть, сможем ли мы выработать такие предохранители, чтобы «стилет» не попал в руки маньяка.

Вот почему я не могу поздравить Коробову с решением Суда по поводу двух публикаций в газете «День». Той Коробовой, которую я знала в 1999-м, уже не существует.

Лариса ИВШИНА, главный редактор газеты «День»

Читайте по теме:

"Клизма с рашпилем". Татьяна Коробова, специально для "Обоза"

Вот, народ, 1 апреля я размышляла: чьи и какие достижения претендуют по полной программе на внимание в День дураков? По поверхностным признакам — без сомнения «левые» достижения. В Москве лидер социалистов Мороз побратался с лидером «Родины» Рогозиным