Человек формы и фарта

Назову его человеком формы и фарта. По моим наблюде­ниям именно форма — внешняя, зрящная, наблюдаемая и осязаемая — господствовала в его восприятии и познании мира (в том числе и политического). Мне запомнилась пер­вая встреча с ним в 1994 году.

Когда он приглашал меня к себе своим советником, я ожидал во время первой встречи вопросов о моем образова­нии, политических взглядах, научных работах. Но первое, что он спросил, было: "Ты почему в белых брюках?".

Запомнилась также ситуация, когда в один день мне при­шлось одну и ту же проблему утром обсуждать с президен­том, а вечером с премьер-министром (тогда Е. Марчуком). Кучма, где-то посредине моего доклада меня перебил слова­ми: "Ты эту свою философию, обобщения оставь при себе. Ты мне детали говори: кто, что обо мне говорил, как ком­ментировал, какие слухи распускал..."

Премьер-министр перебил меня в конце доклада: "Вы эти слухи, детали, кто, что говорил, опустите. Что надо я и так понимаю. Вы мне философию, обобщение представьте..."

Хотя, как ни странно, оказалось, что в нашей специфи­ческой политической ситуации и среде многие годы более выживаемым, цепким, влиятельным и непотопляемым политиком оказался как раз тот, кто жил поверхностной, формальной и зрящной стороной жизни. Может быть, пото­му что сама наша политическая жизнь многие годы была поверхностной, неглубокой и одномерной.

Что касается фартовости Кучмы, то он действительно был человеком невероятно удачливым. Столько лет продер­жаться на интригах и не иметь по сути дела ни одной круп­ной проблемы: ни техногенных катастроф, в стране, где практически не уделяли никакого внимания этой проблеме, ни терроризма, ни крупных финансовых обвалов... Прав был все-таки Макиавелли, который считал, что удачливость определяет половину успеха политика. Но, видимо, нельзя долго эксплуатировать и надеяться только на фарт. Когда играешь не в шахматы, а в кости, рано или поздно они не так лягут просто по теории вероятности.

При всей любви Кучмы к формализации он как-то изрек одну глубокую сущностную характеристику. Когда во время первых своих выборов он выходил в Крыму из "газика", ка­кой-то фермер его предостерег: "Осторожно, Леонид Дани­лович. Здесь грязь". На что тот ответил: "Здесь земля. А грязь в политике".

То есть он уже все знал, но позже сам и вступил. Види­мо, все выбирают свою судьбу сами.

Когда еще Леонид Данилович был не просто "тестем из­вестного олигарха", но и президентом страны, Украины, я посвятил ему целую статью, которая называлась "Эпоха президента Кучмы". В этой статье я попытался дать исчер­пывающую психологическую характеристику тогда еще дей­ствующего президента. Вкратце звучала она следующим образом.

"...Помню еще в 1994 году во время президентской предвы­борной кампании, в одной их своих статей я попытался смо­делировать гипотетический тип президентства, который возник­нет в Украине при победе того или иного претендента. Кучмина модель в этой схеме называ­лась "президент-директор". Это была не метафора, а попытка применения закона социальной регенерации, открытого блестя­щим философом Зиновьевым, применительно к нашим усло­виям и актуальной ситуации.

Суть этого закона вкратце заключается в следующем: если люди (кадры) из старой систе­мы (политической, социальной, экономической) попадают в новую систему, то не они подстра­иваются под новую систему, а заставляют эту систему подст­раиваться под себя, реанимиро­вать старые, привычные для себя характеристики, атрибуты, стили отношений и даже быто­вой дизайн.

При всей кажущейся просто­те и даже наивности этот закон, по крайней мере в постсоветс­ком пространстве, действует с неотвратимостью судьбы, а то и кармы. Бывший директор сов­хоза создал вместо европейской страны Белоруссии один грома­дный стилистически безупреч­ный совхоз, председатель пери­ферийного КГБ сотворил на месте солнечного Азербайджана одну громадную провинциальную Контору со всеми ее атри­бутами, включая диссидентов и застенки; бывший молодой раз­ведчик перекраивает Россию по классическим канонам развед­ки, создавая вместо губерний округа-резентуры...

Естественно было бы проти­воестественно, если бы заводс­кой директор, причем многолет­ний директор по самой своей сути, по призванию, по истово­сти, вдруг начал бы строить из страны не аналог завода, а воп­лощать какие-нибудь там либе­ральные прожекты и демокра­тические с его точки зрения извращения.

Поэтому вся эпоха Кучмы (для сокращения просто Эпоха), это одна большая Директория, это действительно большой, даже громадный, по меркам од­ной человеческой жизни период времени, когда целая страна формировалась под взгляды од­ного директора. Да, надо при­знать, что у нас не было прези­дента страны в классическом смысле слова, но был в этом же классическом смысле полновла­стный Директор страны. Соот­ветственно, сутью Эпохи стали его принципы. Точнее, суть Эпохи — это суть этих принци­пов.

Попробую хотя бы кратко их обозначить и пояснить.

Принцип 1. Кадр решает все.

Леонид Данилович вместе с первым выпитым в задней комнате директорского кабинета стаканом, не мог не впитать в себя базовый принцип советско­го директората: что ты не явля­ешься настоящим директором, ты не можешь быть матерым руководящим кадром, если ты на своем предприятии не реша­ешь все. Любая самостоятель­ность и своеволие нижестоящих работников для него всегда яв­лялась абсурдом и даже неким мировоззренческим вызовом.

При этом, что характерно, си­стема и структура власти строи­лась строго по представлениям именно бывшего советского дире­ктора предприятия, а не, ска­жем, по подходам западного хо­зяина или главного менеджера такого же предприятия. А здесь различия существенны. Директо­ру советского предприятия глав­ное было, чтобы ему подчиня­лись и чтобы от него зависели. А для хозяина западного предприя­тия главное, чтобы его указания точно и во время выполняли.

Когда-то на заре Эпохи я по­ражался тому, что буквально ни один указ или распоряжение президента не выполняется точ­но и в срок. А потом только дошло, что президенту это осо­бенно и не надо: пусть подчиня­ются, а как выполняют это не суть важно.

Принцип 2. Жизнь - это экспансия

Вообще-то это лозунг акаде­мика Сахарова. И как это жизненное кредо стало одним из главных принципов директора Кучмы, сказать затруднительно. Когда жизненным простран­ством президента стала вся страна, то, видимо, этот принцип был слепо перенесен буквально на все ее клетки и поры. Только директорским инстинктом "ос­воения" финансовых и материа­льных пространств можно объя­снить то, с каким, по истине маниакальным упорством пре­зидент расширял зону своего влияния, включая в него даже те сферы, которые в цивилизованных странах никак не регла­ментируются властью, набирая те полномочия, которые ему были не только бесполезны, не нужны, но и вредны.

Всю свою Эпоху он неуклон­но и последовательно боролся с любыми запретами, конечно, в отношении себя. Если запретом для него становился закон — значит, закон надо было обой­ти. Если запретом становилось общественное мнение (неважно внутреннее или международ­ное), значит, его нужно игнори­ровать..."

Вы знаете, таким он был...

«Обоз» благодарит Дмитрия Выдрина и Ирину Рожкову за эксклюзивное право публиковать фрагменты из книги «В ожидании героя».