Это страна, где к мужчинам на улице «по-панибратски» обращаются «братан», а на рынках некоторых городов, поговаривают, можно купить не только ишака, курагу или тюбетейку, но и невесту. Но имя президента Каримова тут предпочитают не вспоминать всуе, даже сидя на домашней веранде и попивая с друзьями зеленый чай из пиалы. Вот первые впечатления очевидца, вернувшегося из современного Ташкента.
Из Киева в Ташкент узбеки едут с гигантскими сумками, по сравнению с которыми наши клеенчатые баулы - просто карлики. В их сумке легко разместится пяток самих узбеков, даже если все они встанут в позу «ласточка». Кули эти забиты мелочевкой, которая в Киеве стоит на несколько центов дешевле.
Ударная жара
Сразу за дверью аэропорта вас сбивает с ног ударная волна жары. Интересно, что большие «официальные» термометры, вывешенные в людных местах, никогда не показывают выше +39 по Цельсию. Даже если вы ощущаете, что от жары у вас сворачиваются белки в глазных яблоках, а домашний градусник во дворе подскочил до +44, официальный, как заговоренный, все равно покажет +39. И ни градусом больше. Местные рассказывают, что согласно какому-то местному указу, если температура на улице выше +40, рабочих должны отпускать по домам. Так что легче подкрутить термометры до нужной отметки. Так, по крайней мере, гласит легенда.
За угон – смерть
«Раздольный» - первое прилагательное, которое приходит в голову при описании Ташкента. В этом городе с почти киевским количеством жителей и впятеро меньшим количеством машин везде проложены широкие современные магистрали. Водители, судя по всему, дорожную' разметку, знаки и светофоры считают придуманными для трусов. Двойная разделительная полоса для них, похоже, лишь повод продемонстрировать свою удаль: на дорогах она исчеркана следами шин - пересекают, разворачиваясь и почти не сбавляя ходу.
По улицам «бегают» в основном небольшие машинки, рожденные на конвейерах «УзДэу». Узбекское «Дэу» новых моделей не выпускает, собирая те, которые были популярны в мире пару-тройку лет назад. Фавориты - «Нексия», близкая по характеристикам к «девятке», и совсем крошечный трехцилиндровый «Матис». В порыве гнева водилы обзывают последнего «клозетом на колесах», но изменять с «мерсами» не спешат: не по карману, да и скромные бензиновые аппетиты «дэушных» «клозетов» узбекам по душе. За кражу автомобиля в Узбекистане предусмотрена смертная казнь. Потому в год тут случается не больше двух угонов, но водители все равно устанавливают в своих авто сигнализацию. На всякий случай. Таксисты, как и при «совке», - одна из самых финансово стабильных прослоек ташкентцев. Учуяв в вас иноземца, они могут запросить «ломовую» по местным меркам цену за проезд. Которая, впрочем, вряд ли превысит $10. Вообще, красная цена за то, чтобы добраться в любую точку Ташкента, редко выше $1. Но даже при такой смешной таксе водитель будет уверен, что круто вас объегорил и сколотил на вас капитал. Впрочем, при средней для таш-кентца зарплате в $30 это не так уж и удивительно.
Как-то подвозивший нас таксист, проезжая магазин женского белья недешевой европейской марки, вознегодовал и погрозил кулаком в витрину бутика: «Дурные бабы! Моя вчера потратила 6 тысяч сумов (чуть больше $5. -Ред.):накупила трусов с рюшами целую кучу. Так я ей сказал, лучше б у нее фигура была поменьше! А так траты одни! Как жить?»
Москва как Америка
Для тех, кто живет за пределами Ташкента, столица - единственный шанс жить не впроголодь. Правда, обычная «двушка», стоящая около $3000, для них так же недостижима, как Центурион для жителя Жмеринки. За чертой Ташкента начинается совсем другой Узбекистан.
Нищенские зарплаты в $3-5 тут или не платят вовсе, или платят с полугодовыми задержками. Люди здесь годами ничего не выбрасывают. Мусорные баки стоят пустые: что можно съесть - съедают, упаковки собирают впрок. За трехкомнатные квартиры в таких городах просят $100, но покупателей не находится. Те, кто имеет возможность уехать на заработки, отдают квартиры даром. Говорят, так проще. «Москва - это ж почти Америка», - говорят жители таких городков. И при малейшей возможности найти работу в Белокаменной срываются с насиженных мест.
Основные дома Ташкента - девятиэтажные «панельки», советского образца. Правда, рядом с ними уже подрастают стеклянно-хромированные бизнес-центры нового времени. Не отстают в росте и элитные районы частного жилья, где «крутые» трехкомнатные апартаменты стоят до $17000. За эти деньги ждите квартиру «под ключ» и «под евро» - с мебелью, зеленым пейзажем в окне и хорошими соседями по площадке. Цен на жилье выше $50000 тут не знают. Имея эту сумму в кармане, можете рассчитывать на чистейшей воды эксклюзив, выраженный если не в золотом унитазе и платиновом ершике, то где-то около того.
«Плов», «братан» и «кондиционер»
Очаг местной жизни находится в придорожных кафе. Перед ними выставлены «леганы» - это котлы диаметром метра в полтора, где готовится сразу больше центнера плова. Возле каждого кафе стоят свои зазывалы. Завидев потенциального клиента на горизонте, они начинают вопить: «А, братан!» (обращение к незнакомцу, что-то среднее между нашим «друг», «товарищ» и «мужик»). Дальше срываются с места и бегут к тебе энергично, чуть ли не агрессивно. Приезжие при виде бегущего на них зазывалы часто закатывают рукава и готовятся к мордобою. Он же, подбежав, лепечет что-то по-узбекски. Разобрать в его торопливой речи можно только слова «плов», «братан» и «кондиционер».
Внутри этих кафе хай-тека не найти: изрезанная клеенка, косые стулья, ваза с пластмассовым тюльпаном, дешевая столовская посуда, погнутые вилки. Но на все это стоит закрыть глаза ради горячего плова (порция на четверых, насыпанная с 30-сантиметровой горкой, стоит $1,5). Его подают в огромной миске размером с тазик. Индивидуальных тарелок не дают, только ложки, которыми в гору плова каждый вгрызается со своей стороны. Плов не жирный, а скорее тяжелый. Сытость наступает уже после двух ложек. Потому местные каждую ложку плова запивают зеленым чаем, чтобы «загнать в живот».
Рынок как очаг культуры
Ташкентский рынок «Чорсу» - место очень культурное. Никакой стихийной торговли на подступах. Расстояние между торговыми рядами такое, что, пересекая его поперек, можно было бы бежать «стометровку» - никакой давки и чувства локтя. Мешки с товаром расставлены так любовно, как дочери на выданье у заботливого отца. Товар тут лицом, а клиент всегда прав. Можешь сказать «со дна хочу» - и перед тобой тут же высыплют весь мешок.
Особенная категория покупателей - заезжие москвичи. Когда они забредают на рынок, это тут же передается по «сарафанному радио». Их ждут, но не уважают. Не уважают потому, что из-за смешных по московским меркам цен москвичи берут все, не глядя и не торгуясь. Им неведомо первое правило похода на местный рынок: «Торгуйся! Иначе тебя посчитают лохом!»
В назидание узбеки всегда рассказывают историю о том, как один москвич захотел купить 15-килограммовый арбуз. Названную ему стоимость он перевел в центы - вышло 30. Не торгуясь, он протянул деньги старикану-продавцу. Тот почти с отвращением заявил: «Не, тебе я не продам. Ты не торговался...»
Вообще, технология правильного торга такова. Когда вы находитесь за метр до следующего прилавка, продавец за ним уже активизируется: «Братан, эх, пасмат-ри, какиэ фэсташки! Ах, пасматри, какие красавци, адин в адин». Ваша реплика должна быть такой:
- Хорошие, но реальную цену скажи...
- 4 тысячи (меньше $4. -Ред.).Но тебе, братан, за 3800 отдам - не жалко.
Дальше нужно молча развернуться и на тихом ходу начать уходить вдаль. В спину вам тут же понесутся стремительные возгласы: «3500, братан! 3300, братан! Ой, 3200 дай, братан!» Дальше нужно вернуться и равнодушно так бросить: «Ладно. Только ты реальную цену скажи». Дальше вам предстоит короткий обмен с продавцом своими вариантами цен. Все. Можете забирать свои отборные фисташки за 2900 сумов.
Страх и смех
На слова «Каримов», «власти», «Андижан» тут наложено негласное табу. На эти темы с вами, чужаком, откажутся разговаривать даже шепотом в степи, исключающей лишние уши. Даже ( попивая на кухне чай, о политике и политиках тут предпочитают не говорить. Где-нибудь в людной пивной если и решатся сказать что-то, отдаленно приближенное к «запретным» темам, оглядываются, смотрят по сторонам и спрашивают, не подслушивают ли их сзади. Зато в охотку, не подбирая выражений, вам. расскажут какую-нибудь быль о Туркменистане, над которым узбеки подшучивают, как русские над чукчами. Одна из последних, правдивых, но от этого не менее анекдотичных былей, гласит: «Туркменбаши ехал по трассе. Увидел маячащую вдали живописную группу асфальтоукладчиков. Он всмотрелся в их мужественные лица. Он подозвал старшего и сказал, мол, хорошо работаешь. В тот же день понравившийся асфальтоукладчик был назначен министром транспорта». Над подобными историями узбеки смеются от души. Как и положено гражданам страны, где смешное соседствует со страшным.
Валерия СВЕТЛОВА, «Газета по-киевски»
www.pk.kiev.ua