«Маленький». В поселке Бишкиль рябит от генеральских лампасов

Андрей Сычев, солдат-первогодок, был призван из Краснотурьинска Свердловской области и после учебки оказался в поселке Бишкиль, в роте обеспечения танкодрома Челябинского танкового высшего военного командного училища.

Перед Новым годом он попросился домой. Но что может Галина Павловна, мать солдата? Домой не забрала. Не положено.

В праздничную ночь в казармах случился пьяный дебош. По одной версии, в нем участвовали младшие офицеры, по другой — только сержанты.

Собственно, Андрею Сычеву это теперь все равно.

Пьянь в погонах лупила первогодков, а Маленькому досталось больше других. Его туго привязали веревками к стульям на несколько часов, а у Андрея — варикозное расширение вен. Не такое страшное, чтобы в армию не ходить, но и не слабое, чтобы выдержать пытки.

Начался некроз, приведший к гангрене и сепсису.

3 января Андрей позвонил Галине Павловне из части — жаловался, что болят ноги. Когда она перезвонила в тот же вечер попозже, Андрея уже не позвали. Он уже не ходил.

С 4 января солдат находился в военном госпитале в Чебаркуле (ближайший крупный населенный пункт к Бишкилю), где стоит большая танковая дивизия.

6 января из Чебаркуля Андрея спешно перевезли в Челябинскую скоропомощную больницу. Там, по жизненным показаниям, ему ампутировали поочередно обе ноги, а потом — гениталии. Осмотрев пациента, врачи пришли в шоковое состояние — и не смогли скрыть увиденное. Именно они позвонили в гарнизонную военную прокуратуру и в Челябинский комитет солдатских матерей. А 7 января — Галине Павловне в Краснотурьинск. В Рождество мама узнала, что ей надо спешить — сын при смерти.

Военные же продолжали помалкивать. Из части звонков не было. Галина Павловна, правда, считает, что угрозы, которые сейчас ей раздаются по мобильному телефону, и есть сигналы из части.

А борьба врачей за то, чтобы Андрей выкарабкался, продолжается. Гангрену победить пока не удается, ампутированы уже пальцы рук. Началось септическое воспаление легких. Не спасают переливания крови.

История солдата Сычева распадается на несколько частей.

Во-первых, это, конечно, сводки из реанимации. Самые важные сейчас: выживет ли Маленький? Врачи обнадеживающих прогнозов не дают. И если выдюжит, насколько глубока будет его инвалидность? Какая помощь ему потребуется?

В нашей стране победившего капитализма ничего бесплатного нет. По действующим правилам, если военнослужащий лечится в гражданской больнице, необходимо оплачивать каждый день пребывания по коммерческим расценкам. То есть солдат — он и тут пораженный в правах. Будто и не гражданин.

Сейчас на лечение Андрея больница тратит по 60 тысяч рублей в сутки. Пока платят солидарно училище, где совершилось чудовищное злодеяние, и Челябинская областная администрация. Но это — пока.

Поэтому открыт счет, вот его реквизиты:

Дополнительный офис № 8583/032

Богословское отделение ОСБ № 8583 СБ РФ

Р/с № 30301810016000601652 в Уральском банке СБ РФ

Корр. счет № 301018105 0000 0000 674

ИНН 770 708 38 93

БИК 046 577 674

КПП 661 402 001

Счет № 42307 810 716 52 001 2880

Получатель: Лаптева Наталья Евгеньевна для Сычева Андрея.

Кроме затрат на лечение, небогатой семье Сычевых срочно требуются средства: мама решила бросить работу и постоянно находиться с Андреем.

Вторая часть истории солдата Сычева тоже все больше из вопросов: кто понесет ответственность за преступление? С одной стороны, тут уже есть некоторая ясность: спустившийся с Кавказских гор и получивший наконец информацию министр обороны Иванов разбушевался, и в Челябинске одновременно работают четыре комиссии различных военных структур. В поселке Бишкиль рябит от генеральских лампасов.

Челябинская гарнизонная прокуратура, которая возбудила и ведет это дело, ускорилась необычайно, и в результате семь человек были задержаны (трое — офицеры, отпущенные затем решением суда под подписку о невыезде, — их посчитали социально неопасными). А один даже арестован решением суда. Это младший сержант Александр Сивяков. Пока вынесена статья 286-я, ч.3 — «превышение должностных полномочий, повлекшее тяжкие последствия», и это очень серьезная статья. Осужденные по ней получают строгий режим и до 10 лет лишения свободы.

Однако десяти покажется мало, если помнить, что именно сотворили с Андреем Сычевым. В гарнизонной прокуратуре это понимают и не исключают, что обвинение будет расширено и значительно.

Кроме того, на роте обеспечения танкового училища, когда туда пришли, наконец, местные прокуроры, над которыми зависли приехавшие из Москвы генералы, — теперь еще четыре побочных уголовных дела. И все — по дедовщине.

Стремительно лишается кресла начальник танкового училища — генерал-майор Виктор Сидоров. Его вроде бы снимают. И только жаль, что не под суд.

С другой стороны, кто и за что получит срок? С этим не все просто.

Ну, например, картинка пятничного, 27 января, вечера. Телефонная зарисовка. Звоню в военную прокуратуру Приволжско-Уральского военного округа (находится в Екатеринбурге) — туда стекается вся оперативная информация по делу Андрея Сычева. Офицер по общественным связям, как мне показалось, нетрезв, с членораздельной речью — проблемы.

Подумайте: и это при такой-то армаде проверяющих генералов? Как себе позволили?

Позволили. Значит, сразу сомнения: не проверяющих ли это ублажают и штаб округа, и окружная прокуратура, чтобы поменьше голов полетело?

Вызывает удивление и позиция военного прокурора Приволжско-Уральского военного округа генерал-майора юстиции Сергея Воронова. Он и его подчиненные ведут себя так, будто не Сычев — жертва, в том числе и прокурорского нежелания работать — осуществлять надзор, а они, это вроде их чем-то обидели.

— А что там в Бишкиле произошло-то? — хамовато кричала трубка, когда я в который раз набрала номер окружной прокуратуры. — Это СМИ все раскрутили, ничего особенного.

— Представьтесь!

— Сержант я. Дежурный.

Другой вопрос: а какова будет мера ответственности военных врачей? Тех, что были в санчасти на танкодроме? И которые, в полном соответствии с нашими армейскими традициями, сначала, с 1 по 3 января, вообще не желали замечать состояния солдата, объявляя его симулянтом, и, таким образом, упустили время для спасения от ампутации?

Виноват ли медперсонал Чебаркульского госпиталя, активно готовившийся к празднованию Рождества и все тянувший с операцией, хотя того уже требовали жизненные показания?

В гарнизонной прокуратуре, которая одна (хоть и не без высоких советчиков) может принимать процессуальные решения по этому делу, однако отрезали категорично: «Полный бред! За что привлекать медиков?».

— Но, может, хотя бы за то, что моментально не поставили в известность вас, прокуроров?

Ответом было: «Меня срочно зовет генерал!».

Конечно, зовет.

Трагедия Андрея Сычева уже вызвала новую волну общественной нелюбви к министру обороны Иванову. Армянских гор ему не простят. Естественно.

Однако, очевидно, и привлечь его к ответственности за чудовищный бардак в армии, сместив с должности, опять не удастся.

Потому что есть Конституция — а есть жизнь властной верхушки.

Наконец вот еще что.

А кто такой Сивяков? Из каких таких джунглей выползли он и те, кто был вместе с ним? Почему ни у кого не нашлось жалости и сострадания к солдатам, подвергшимся пыткам, унижениям, побоям и глумлению в новогоднюю ночь?

Конечно, их все сегодня презирают и готовы растерзать.

Но «их» в армии много. Кто будет исследовать глубинные причины произошедшей трагедии?

Ответа на этот вопрос не слышно совсем. Надежды на парламентскую комиссию. Челябинское законодательное собрание, избранное только в декабре, образовало группу по расследованию причин трагедии в Бишкиле. Ее председателем стал Семен Мительман, вице-спикер, предприниматель, известный своей благотворительностью и не в первый раз ставший депутатом. Он пользуется уважением в области, и люди говорят, что до сути дойти сумеет.

А больше некому. Прокуратура занята сбором доказательной базы, генералы — принятием, как водится, простых решений. Палачи на этом фоне затаятся от злобы и, глядишь, еще где-то искалечат очередного солдата.

Под занавес: пусть у вас рождаются только девочки. Другого выхода спасти жизнь наших детей не существует.

Анна ПОЛИТКОВСКАЯ, обозреватель «Новой»

Состояние критическое, операции продолжаются

Нашему корреспонденту удалось восстановить картину происшедшего в казармах Челябинского танкового училища. События реконструированы по рассказам свидетелей и тех, кто с ними общался. Многие еще служат — потому не называем их фамилий.

Думаем, что читатели нас поймут: мы не решились публиковать некоторые подробности расправы над солдатом Андреем Сычевым.

Поселок Бишкиль, возле которого находится этот танковый полигон, в 80 км от Челябинска. Медвежий угол. Из развлечений для военнослужащих — только водка. А ее, как известно, много не бывает.

…«Салаг» было восемь. Сначала «деды» настаивали на минете в честь Нового года.

Судя по всему, нашли в себе силы отказаться не все. Андрей отказался. И тут же от удара сапогом в промежность согнулся пополам. Он попытался сопротивляться, когда понял, зачем его подтащили к стулу и начали к ножкам притягивать ноги ремнями, срывая кальсоны. Но удары сыпались со всех сторон, кто-то выламывал палец на руке, привязывая уже кисть. Получилась «звездочка». Есть такая форма пытки в Российской армии.

Потом два офицера, сержант, трое солдат-старослужащих и еще некто, ни фамилии, ни звания которого никто не упоминает, совершили то, что хотели. Им, наверное, было весело. Андрей пытался упасть вместе со стулом, чтобы насильникам было неудобно. Не смог. Опять били.

Успокоились не скоро. Отвязывать не стали — продолжали хлестать водку, поднимая тосты за Новый год, за «новое счастье», «за тех, кто в сапогах». Андрей так провисел несколько часов.

Время от времени приводили других новобранцев. Показывали на истерзанного Андрея — в качестве устрашения. И делали с ними, что хотели.

Теперь пострадавшими по делу учебного полигона Челябинского танкового института проходят еще семь солдат (по числу собутыльников). Были ли они все изнасилованы — скрывается. А косвенных и прямых свидетелей быстро переводят в другие части. Командиры хранят «военную тайну». Если бы Андрей не попал в реанимацию, об этом вообще бы никто не узнал. И что-нибудь подобное вполне могло повториться и на 23 февраля, и на майские праздники, а то и вовсе без повода.

А в части только через четыре дня поняли, что парень просто так не отлежится, — направили в Челябинский военный гарнизонный госпиталь. Там тоже особо не церемонились, пытались «восстановить медикаментозно». Даже запись сделали в медицинской карте: мол, у новобранца обнаружена болезнь ног, но от операции тот отказался. Таблетки не помогли. Итог — Челябинская горбольница № 3, операционный стол.

— Не имею права разглашать сведения, составляющие тайну следствия, — разводит руками доктор, попросивший не называть себя. — Могу только сказать, что состояние больного критическое, операции продолжаются. Он полностью находится на искусственном жизнеобеспечении (сердце и легкие), говорить не может. Мать и сестра находятся рядом, гладят его. Разговаривают, успокаивают, но вряд ли он их слышит. Может быть, как-то чувствует.

— Но из военного ведомства пришло сообщение, что Андрей дает показания.

— Возможно, это нужно следствию. На самом деле — исключено. Ему уже ампутировали палец, боимся за всю кисть. Есть опасение полного заражения крови. В лучшем случае, от тела молодого человека останется очень мало.

Эти жуткие выводы подтвердил и главврач больницы Олег Маханьков, добавив: «Состояние крайне тяжелое, хотя все лекарства и иные средства у нас есть».

Правда, начальник танкового училища Виктор Сидоров, опираясь на запись, сделанную в медкарте военными медиками, пытался представить дело так, что к ампутации привело не избиение, а застарелая болезнь.

Из семерых извергов под стражу взят только младший сержант Александр Сивяков. Считается, что именно его собираются сделать козлом отпущения, чтобы выгородить командиров.

Хотя выгораживать нужно, что называется, по совокупности. Например, еще прошлым летом 35-летний мужчина прибыл в Челябинский танковый институт из Усть-Катава на военные сборы. По официальной версии, начался приступ эпилепсии. В госпитале он умер. Диагноз — гематома головного мозга. Результаты расследования этого дела военной прокуратурой — тоже тайна.

А в апреле был задержан преподаватель института, приторговывавший взрывчаткой. Можно продолжить…

Владислав ПИСАНОВ, Челябинск, специально для «Новой»