Юрий Андрухович: Язык, на котором пишешь, и есть твоя родина
Продолжение. Первая часть интервью –
Юрий Андрухович: Европа дала Януковичу 10% на выборах в ВР
- Пьеса по Вашему роману о Москве «Москвиада» до сих пор не сходит с театральных сцен, причем, ее ставят не только в Украине, но с большим успехом - в Германии. Недавно в Германии вышел и роман «Москвиада» в переводе на немецкий. Как Вы думаете, почему немецким издателям «Москвиада», написанная в середине девяностых, стала интересной именно сейчас?
- Это говорит о том, что проблематика политической и общественной жизни Москвы начала 90-ых осталась актуальной и что, говоря про Россию сегодня, нельзя не учитывать России той, что была когда-то.
фото: http://uk.wikipedia.org
- Что значит для Вас и Вашего творчества Ваша родина? Как Вы думаете, отличалось бы Ваши произведения от тех, что Вы пишете сейчас, если бы Вы родились в Киеве, Луганске или Донецке?
- Галичина - это очень специфический регион, который серьезно на меня влияет. Это Запад Украины, и я благодарен ему уже за факт существования там языка, на котором пишу. В Ивано-Франковске, где я живу, украинский язык – не только язык интеллектуалов, писателей или бюрократов, а язык повседневного общения всех людей. По-моему, это самое прекрасное, что может иметь писатель: не искать себе специально людей, с которыми можно было бы пообщаться на украинском языке, а просто слышать этот язык везде. Поэтому ключевой момент в этом плане – это язык, потому что для писателя понятие родины в первую очередь – в языке. А потом уже там, где ты пишешь на этом языке, там и твоя родина.
- Где в мире Вам легче всего дышиться, живитеся и работается?
- Мне хорошо живется везде. Я люблю путешествовать, люблю возвращаться обратно. Скажем, год я прожил в Германии, в Берлине. Мне казалось, что это совсем недалеко от дома. Я оттуда несколько раз ездил домой на неделю-другую, потом опять возвращался в Берлин, и постепенно перестал ощущать какие бы то ни было контрасты и различия между двумя странами. Разница, может, больше в том, что Берлин больше Киева
- Раньше Вы писали много лирики, потом больше перешли на прозу. Теперь же Вы пишете немало эссе, многие из которых публикуются за границей. Не жаль ли Вам столько времени на вещи сиюминутные и, так сказать, приходяще-уходящие, которые – в сравнение с серьезной прозаикой – вряд ли останутся жить в веках?
http://www.arteria.ru/- Если честно, то я бы с радостью не писал эссе, а писал бы только романы. Но с романами сложилась такая штука, что я не могу писать без остановки один роман за другим, потому что, образно говоря, сначала мне нужно этот роман прожить самому. Это не означает, что он станет автобиографичным, но это обязательно должен быть какой-нибудь оттенок моей жизни, в рамках которого этот роман начался и закончился, и только тогда я могу заняться за написание. А эссе возникают практически ежедневно, и без публицистики я уже не могу себе представить себя. Все-таки я про это думаю, этим живу, говорю про это и спорю со знакомыми, и это тоже одна из сторон меня. Поэтому: пусть будет так. Кроме того, эссе – это большей частью тексты, которые мне заказывают. Мне, конечно, не заказывают написать так или так, а заказывают эссе на определенную тему, и часто это пишется для читателей за границей. Поэтому это для меня – еще одна возможность снова и снова объяснить западному читателю Украину, ее культуру, политику и то, что у нас сейчас происходит. Я не могу утверждать, что писать эссе неинтересно. Но безусловно в работе над романом намного больше свободы. Обычно я иду за своим импульсом. Обычно я следую своему желанию сказать читателям что-либо определенное, и я это делаю.
- После вручения Вам престижной премиии на Лейпцигской книжной ярмарке 2006 года Вы обратились к европейцам с упреком в том, что после оранжевой революции они позабыли Украину, даже не намекнув хотя бы на дальнюю перспективу членства Украины в ЕС. Тогда зал приветствовал Вашу речь долгими апплодисментами. Под силу ли вообще писателю оказывать влияние на судьбы своей страны?
- После той моей речи в Лейпциге был огромный резонанс, о котором я даже сам не подозревал. Недавно встречался с секретарем жюри Лейпцигской премии, и она принесла мне целую папку одних только газетных публикаций с реакцией на мою книгу. Я думаю, что сам факт резонанса означает перемену в сознании людей. Я исхожу из того, что однажды мне сказала одна венгерская журналистка. По-моему, это золотое правило: «Если вы не знаете, что говорить, то говорите то, что вы думаете». По-моему, это золотая истина, которой следует руководствоваться. Я сказал тогда, что я думал, я не мог не сказать этого. И заметьте, в той речи я не говорил открытым текстом: «Принимайте Украину в Евросоюз!». Но если эту речь так восприняли, то я должен говорить об этом и дальше, дальше поясняя свою позицию. В следующем тексте она может оказаться более ясной и прозрачной и вызвать еще больше споров и противоречий. Это нормальный процесс, это диалог.