Виктор Балога: Президент не занимается политическим бартером
Оксфордов Виктор Балога не заканчивал. Обучающая программа политического выживания выходцу из Закарпатья — земли со сложной историей — была внедрена генетически. Нынешний глава секретариата президента совместим со многими системами, что и доказал своей разноцветной политбиографией. Но сейчас именно это качество президент в нем ценит чрезвычайно. Балога-коммуникатор для Ющенко не менее важен, нежели Балога-организатор. А Балога — генератор политической интриги для президента также актуален, как и Балога — всевидящее око в президентском окружении. Словом, одним Балогой Виктор Ющенко заполнил много вакантных должностей в СП.
Президент выбрал бывшего губернатора и министра на роль остова, который призван системно и эффективно угнездить в секретариате главы государства всех мобилизованных звезд. Именно от Виктора Ивановича исходят основные ЦУ. Именно к нему стекаются все информационные потоки. Но что отличает Балогу от многих экс-менеджеров Банковой — он пока не обрезает доступ своих заместителей к Ющенко, а самому президенту информационные потоки не дозирует — было бы желание впитывать… Говорят, Виктор Балога — один из главных информационных перекрестков страны. Сегодня у нас есть возможность оценить это суждение.
— Виктор Иванович, откройте секрет: по какому рецепту вы маринуете мясо на шашлыки?
— Ну, это зависит от того, с кем маринуем и под какой разговор.
— О! Вы почувствовали, к чему я веду. Что же это за шашлыки такие, что президент и премьер почти весь понедельник от них оторваться не могли?
— Да нет, мы с Клюевым их ели сами. А что касается президента и премьера, то их встреча была запланированной, и, действительно, в течение шести часов они обсудили между собой все вопросы, ныне стоящие на повестке дня. Это была не проблемная беседа, а эффективный разговор, после которого оба разъехались с хорошим настроением.
— Но насколько я понимаю, все точки над «і» не были расставлены. Ведь если бы так случилось, то не возникло бы великого множества взаимоисключающих заявлений о судьбе министров-«нашеукраинцев», а судьба министров президентской квоты была бы решена в день слушаний, а не оказалась неопределенной еще на две недели. Таким образом, мы имеем дело с политическим бартером или с очередным поиском концептуального согласия?
— Существует договоренность, согласно которой такие встречи будут проходить каждую неделю. Конечно, если не возникнут объективные накладки в рабочих графиках двух политиков. Вопрос работы президентских министров поднимался, и премьер высказывал свое видение деятельности министров обороны и иностранных дел. Премьер высказывал свои субъективные замечания. Президентское же видение таково, что все вопросы должны решаться на рабочем уровне, и ни в коем случае не может применяться методика заказного выискивания блох в работе этих министров. Если человек не нравится премьер-министру, это не означает, что на него нужно оказывать давление через силовые структуры. Кроме того, позиция премьера не добавляет стабильности во взаимоотношения между ним и президентом. Виктор Андреевич заметил, что прежде чем устраивать обструкцию двум министрам в сессионном зале, наверное, нужно проговорить существующие проблемные вопросы самому премьеру с этими министрами. Эти конфликты возникают прежде всего не на профессиональном, а на бытовом уровне и, снимая эти конфликты в личном общении, важно находить точки соприкосновения, конструктивно выстраивая совместную работу.
— Вернусь к своему вопросу. Все вокруг ломают копья по поводу того, что является предметом торга между президентом и премьером, частью которого на сегодняшний день являются судьбы четырех министров. О чем речь: о неналагании президентом вето на правительственный вариант закона «О Кабинете министров»; о судьбе губернаторов в тех областях, где советы выразили недоверие; об утверждении президентом бюджета; о конституционной реформе?..
— Вопросы, о которых вы говорите, больше болят премьеру, а не президенту.
— Я это понимаю, но теоретически президенту должны «болеть» его министры.
— Президент никогда не будет торговаться ни в отношении министров, ни в отношении законодательных актов. Он дал свой вариант закона о Кабинете министров, и тут имеется поле для компромиссов. Но оно ограничивается исключительно этим вопросом без привлечения других проблемных взаимозачетов.
Президент никогда не будет торговаться по бюджету. Он публично определил критерии, и в случае, если бюджет им будет соответствовать, то бюджет-2007 он подпишет. И от того, говорит Ющенко с премьером с глазу на глаз или за круглым столом, его позиция не меняется, и во всех упомянутых вами вопросах является известной и неизменной.
— Изменение отношения «регионалов» к министрам от НСНУ — Поляченко и Павленко — это результат вмешательства Ющенко?
— Неправда, что президент просил премьер-министра оставить этих ребят в правительстве. Он и не мог просить. Поскольку министры заявили, что выполняют волю партии и уходят из Кабмина — так, пожалуйста, будьте последовательны! Но начались какие-то непонятные телодвижения, невыразительные заявления с бегающими глазами, поползли слухи... Президент недвусмысленно заявил: если «нашеукраинцы» объявили об оппозиции — это их право. Но в таком случае министры от НСНУ должны в тот же день выйти из правительства, демонстрируя ответственность за действия партии, которая их делегировала в Кабмин. Это единственно правильное решение. От себя добавлю: еще должны были бы поблагодарить работников своих министерств за работу и выпить прощальный бокал шампанского. Однако два Юрия до сих пор в правительстве, что позорит партию и вместе с тем вредит президенту. Если у этих министров такая позиция, то пусть подумают о своей репутации.
Совсем иная ситуация с Тарасюком и Гриценко. Они — абсолютная квота президента. Вся эта кампания в отношении них, эти булавочные уколы в виде внезапных отчетов в парламенте (это при том, что у правительства нет программы действий! В соответствии с какими критериям отчитываться?) — это все политическая психологическая атака. И на министров, и на президента. Тут хочу посоветовать инициаторам этой волны не тратить силы.
— О чем же президент и премьер разговаривали в течение шести часов?
— О том, какою есть стратегическая цель их отношений до 2011 года. Эта тема намного важнее того, что происходит в Партии регионов, что в «Нашей Украине», что в коалиции или оппозиции. Как сделать так, чтобы общество, уставшее от бесконечных «войн» в верхах, увидело: президент и премьер, исполняя свои конституционные обязанности, работают на государство. Они искали рабочий, нормальный вариант взаимоотношений, который бы не мешал им эффективно работать над развитием страны.
— У людей имеется немало причин для того, чтобы устать от действий украинской политической верхушки. И одна из них — это неопределенность образов, ролей, за которой, по моему мнению, стоит простая непоследовательность. В случае с президентом людям трудно постичь его позицию: он, например, злой следователь или добрый следователь? Один день он разгромно критикует действия правительства, а на следующий говорит об отсутствии проблем и совместных действиях на благо страны, потом снова заявляет об атмосфере непонимания и т.д. Вы не советовали президенту определиться с генеральной публичной линией?
— Президент своим поведением демонстрирует, что он никогда не пойдет на конфронтацию ни с какой политической силой или ветвью власти. Его задача — консолидация и пребывание над процессом. Это касается отношений с Кабинетом министров, главой парламента и антикризисной коалицией. Президент не желает строить работу через конфронтацию, и потому не отвечает агрессией на агрессию, стремясь обходить острые углы, кем-то спонтанно или осознанно создаваемые.
Президент последователен в своих действиях, и потому он дает возможность исправлять ошибки, в частности, и в вопросе стратегических отношений. Прежде всего он дает возможность премьеру проявить себя, предоставляя ему карт-бланш. Президент надеется: то, о чем они договорились при подписании Универсала, премьером не забыто. Да, сегодня есть много вещей, которые озвучивались в одном ключе, а реализуются в другом. Это касается и вопросов внешней политики, НАТО, ЕС и т.д. Но нужно терпение, и я убежден, что в ближайшее время мы обретем гармонию в отношениях, и это будет касаться прежде всего вопросов внешней политики: европейской и евроатлантической интеграции.
— Что вам дает основания считать, что мы сможем увидеть этот консенсус?
— Вопрос в том, что сегодня премьер в определенной степени зависит от внешних факторов. Чем скорее и решительнее он их ограничит, тем больше от этого выиграет страна, интересы которой он должен защищать. Замечу: на плечах премьера лежит огромная ответственность, поэтому он не может в каких-то своих действиях, если он осознает их необходимость, ссылаться на неподдержку этих мер или своей собственной партией, или же социалистами, или коммунистами. Он должен заботиться о спокойствии в обществе и последовательности в достижении задекларированных целей.
— Вы считаете, что, вопреки внешним влияниям и определенным партийным догмам, президент и премьер в состоянии договориться о тандемной реализации стратегических задач?
— Я думаю, такой шанс еще не утрачен, и у меня есть все основания считать, что до конца года они договорятся.
Почему вы не были на второй части съезда «Нашей Украины»?
— На первой части съезда президент дал посыл, сказав о том, какими он видит развитие и становление партии. Сделал замечания, которые кому-то понравились, кому-то нет (и в этом нет ничего страшного, поскольку Ющенко сам закладывал основы демократии и в партии, и в обществе). Как вы знаете, главу партии избирает не съезд, а политсовет, который на втором этапе съезда должны были избрать. Контактируя с оргкомитетом, нарабатывавшим решения второго этапа, я располагал информацией о том, что происходит. Поэтому идти на съезд, где не будут приниматься судьбоносные решения, не было смысла. Тем более что еще на первой части съезда было понятно: партия пойдет в оппозицию.
— Именно поэтому отсутствующего Балогу записали в совет партии?
— По уставу бывшие и действующие депутаты и министры попадают в политсовет партии автоматически.
— Президент, в принципе, небезосновательно подверг критике организационно-финансовый костяк «Нашей Украины» в коллективном образе «любих друзів». Ющенко публично лишил их ауры своей благосклонности, что является весомой частью влиятельных возможностей команды, прошедшей с ним выборы. Тем самым он сказал «А». Но «Б» президент сказать не смог, поскольку за три недели не нашел человека, который согласился бы возглавить «Нашу Украину». В преддверии съезда, в пятницу, от этой чести отказались Луценко, Кириленко...
Лидеры «Нашей Украины» были лидерами одноименной фракции в совете. Кто сейчас будет координировать действия этой фракции, удерживая ее от центробежных процессов и соблазнов.
— Давайте не сваливать в одну кучу проблемы партии и фракции. Тем более что я не вижу серьезных проблем во фракции. Президент хотел сказать, что он недоволен процессами, происходящими в партии, и он сказал это. Как почетный глава НСНУ, как человек, создававший этот политический проект, — он имеет на это право. Он не рассчитывал на то, что после его замечаний все побегут и скажут: давайте немедленно реализовывать ценные указания. Сразу же пошли слухи, что президент настаивает то на кандидатуре Луценко, то Яценюка. Да, Арсению Петровичу предлагали вступить в парти. (кстати, это делало и бывшее руководство НСНУ, понимая, что в партии кризис новых лиц). «Любі друзі», о какой бы их корпорации ни говорили, сами заинтересованы в появлении новых лиц в партии. Именно поэтому они приглашали вступить в ряды «НУ» Луценко, Яценюка, Бондаря — людей, способных предать мощность политической силе, находящейся в не самом лучшем состоянии. Президент не предлагал людям, на которых может влиять своим авторитетом или административно, вступать в партию. Это делали Безсмертный, Порошенко и другие.
— О чем же тогда президент говорил с Кириленко и Луценко перед съездом?
— Он не мог предлагать Луценко возглавить партию — поскольку Луценко министр.
— Сегодня министр...
— Ну, если обстоятельства изменятся, что в таком случае мешает провести еще один съезд, на котором поинтересуются у Юрия Витальевича, есть ли у него желание возглавить партию. И тогда Луценко будет принимать решение. Но в этом предложении существенную роль будет играть элита партии, а не указания президента, как кто-то об этом думает. На недавний съезд Луценко пошел, поскольку ему небезразлично, что происходит в политической силе, в ряды которой входят многие его друзья, с кем он бок о бок стоял на Майдане.
— Вы сказали о партийной элите «Нашей Украины», она там действительно сформирована, хотя внутри ее и существуют острые противоречия. А вот в партии «Вперед, Украина» в кадровом составе элиты очень много пустых клеточек...
— Понимаю, к чему вы ведете. Вас интересуют перспективы партии, которую связывают с именем Луценко, да?
— Да.
— Давайте посмотрим на эти процессы иначе. С 2001 года идет разговор о необходимости объединения демократических сил. Правые силы, вразброс представляющие правый сектор, должны объединиться. Пять лет разговоры идут, а, кроме общего проекта, созданного Виктором Ющенко, ничего нет. Кто мешал расширить этот блок перед парламентскими выборами 2006 года? Никто. Президент не стал прибегать к ручному управлению в этом процессе. А сами они не объединились и пошли отдельно. После выборов мы увидели, кто остался за бортом парламента и сколько набрала «Наша Украина»... Убежден, если бы мегаблок был создан, то он набрал бы не 14, а 20—25 процентов голосов. Поэтому, отвечая на ваш вопрос, могу сказать, что сегодня одна из свыше ста партий, которая ничего не решает, не может рассматриваться как новый проект. Такой подход неактуален. Сегодня рано говорить о перспективах «Вперед, Україно», а также о том, состоится ли объединение всех политиков, олицетворяющих демократическое направление. Максимум год — это тот срок, который покажет, хватит ли политикам здравого смысла для объединения и создания политической силы, которая сможет бороться не за пять процентов, а получить 15—25 процентов, что даст ей возможность стать третьей полноценной силой в следующей Верховной Раде.
— Вы считаете, что политическая сила, которая будет создаваться «под патронатом президента», сможет получить рейтинг выше, чем у президента?
— Я не считаю, что эта политическая сила будет создаваться под президента и по доверенности президента. Президент не собирается создавать никаких политических проектов. Объединение разрозненных правых сил — это исключительно вопрос наличия здравого смысла в головах многочисленных лидеров.
— Вы неискренни.
— Да нет, искренний. Как мы можем говорить о том, что Луценко намерен создать проект «под президента», или Костенко с Плющом, или «Пора». Ни в коем случае нельзя привязывать их намерения к президенту, поскольку не его вопрос, кем они себя видят в будущем. Ющенко не занимается ручным управлением в этом процессе. Я прошу прощения, неужели вы думаете, что если бы он этим занимался, то Яценюк и Луценко не были бы членами «Нашей Украины»? Если мне что-то не нравится в партии, то, независимо от того, где я работаю, я имею право свободно решать, с кем мне сотрудничать и какой политический проект поддерживать.
— Но я знаю, что вы занимаетесь созданием нового политического проекта?
— Я занимаюсь всем, что происходит в государстве, поскольку это моя работа.
— Вообще, это работа президента...
— Да, конечно. Просто я — глава его секретариата.