Совет да любовь на пяти "квадратах"

«Газета...» побывала в киевской семье, живущей под лестницей, в каморке для консьержей. Папа, мама, ребенок,! даже двое котов...

Видео дня

- Ну, вот тут мы и живем, заходите, пожалуйста, - вздохнула Еле­на.

Делаю шаг вперед. Все. Дальше заходить некуда. Стена. «Ком­натка, комнатушка, комнатенка, комнатулька», - подбираю в го­лове и не нахожу достаточно уменьшительного суффикса.

Мамочки, как же вы живете-то здесь? - спрашиваю я, которой на 54 квадратах своей жилплощади все тесно и мало.

И не к такому человек привыкает, так вот и мы - свыклись.

«Дом 116. Помещение консьержей»

Елена и Евгений познакоми­лись больше года назад. Елена приехала в Киев из Краматорска, где подрабатывала в школе: уби­ралась, на продленках за школя­рами смотрела, уроки для детво­ры иногда вела. Но платили там сущие гроши, и Лена решила: эх, была, не была, поеду в Киев, там работу, поди, легче найти! Сорва­лась и поехала. Нашла только место реализатора на рынке. Здесь и повстречала Евгения, ко­ренного киевлянина.

-Я ее сразу заприметил. Она с подругой шла мне навстречу.Подруга очень плотная была, а Лена мне сразу приглянулась.Оказалось, мы шли в одно тоже кафе - там обеды очень вкус­ные. Разговорились. Тянуть, пря­мо говоря, не стал: через час предложил Лене жить вместе. А она взяла и... согласилась.

- Как же это, незнакомый ведь совсем человек? - спрашиваю у тихой, покладистой Лены.

- Женя рассказал, что он из многодетной семьи - судьба у него трудно сложилась. И мне

его так жаль стало! Вот говорят ведь: «Жалеть - значить лю­бить». Так и полюбила. Что пер­вым было - любовь или жа­лость - уже не помню.

- Сейчас не жалеете, что со­гласились?

- Вот когда поругаемся, жал­ко себя делается, а так ничего -не жалуюсь. Мне хорошо с ним.Жить вместе Елена согласи­лась, да вскоре оказалось, что жить-то молодой семье негде. Сестра, у которой был прописан Евгений после смерти родите­лей, заявила: «Хошь тут жить - живи. Но только один. А с же­ной не пущу». И не пустила. Но вскоре «заоранжевел» Майдан, и Лена с Женей пошли туда. Он - охранником - «когда Ющенко приезжал, я ему и «коридор» делал, чтоб к сцене легко было проходить, и не мешал ему ни­кто». Она - секретарем наскоро сколоченной санчасти. Жили в Украинском доме, Кстати, они до сих пор носят при себе удос­товерения и благодарности с печатями, выписанные за их вклад в дело Майдана.

Когда революция улеглась, снимали комнату у одинокой старушки. Но вскоре Елена ушла в декрет, и на аренду стало не хва­тать. Сняли сарайчик. Стены сы­рые, с гнилью, совсем без окон и, конечно, удобств - на большее денег не было. Потом Лене пред­ложили работу: «Не хотите кон­сьержкой поработать? Мы вам и комнатку консьержкину дадим -живите: Четыре метра площади -тесноватенько, но жить можно». Лена согласилась.

- Я поначалу и слова-то тако­го не знала - «консьержка». У нас в Краматорске никто подъез­ды не охраняет. Но вот-выучила.

И они вселились. По соседст­ву - мусорник с прилагающимся «амбре». На полстены - окно. Хоть и за шторкой, но каждый проходящий жилец обязательно заглянет - интересно ведь, как они там, на четырех квадратах, спят, едят, живут. Перед самыми родами семье помогли «разширить жилищные условия» Им да­ли… нет, не квартиру, и даже не комнату, а такую же будку консьержки. Только на метр больше. Нет, они, конечно, не смирились, пишут письма, просят депутатов дать угол в общежитии. Депутаты в преддверии выборов даже от­вечают, шлют вежливые отказы на их адрес, который звучит как-то потусторонне: «Заболотного, 116. Помещение консьержей».

За стеклом

Так и живут. Лена моет подъ­езд дважды в день, в слякоть - три. Но кто-то из жильцов все равно недоволен: «Вот вы везде моете, а у меня под половичком всегда сухо». Многие новоселам рады: «Безобидные люди, к ра­боте добросовестно относятся. В подъезд наркоманы дорогу за­были - не пускают их». Кому-то они просто интересны - бес­платное реалити «за стеклом» в обычной советской высотке.

- Многие видят, как мы жи­вем, помогают, - говорит Еле­на. - То соски дочке принесут

(Анечке всего пять месяцев. -Авт.), то пеленочки, то ванночку для купания. У нас уже целых три есть: в одной дочь купаем, в другой - сами моемся, в треть­ей-посуду полощем.

Воды в комнатке нет. Она — дальше по коридору, у самого выхода из подъезда, в помеще­нии, явно предназначенном для хранения швабр. Ничего друго тут просто не помещается. Правда, каким-то чудом сюда втиснут унитаз и рукомойник размером с блюдце. Полуметровая кухня - в бытовке рядом. В ней поместилась электропли­та на две конфорки и пара- тройка кастрюль. Для того что-бы приготовить в ней что-то,

одной ногой приходиться сто­ять в подъезде. Да и сама комнатка, где живет семья, немногим больше. Заходишь - и сра­зу хочется сложить руки по швам, чтоб 6ез локтей и лишних движений-так тут все компактно, плотно. Слева - деревянная, советской еще сборки детская кроватка. В ней живет улыбчи­вая и спокойная малютка Анеч­ка. Прямо на бортике кроватки сохнут ее распашонки. Впри­тык, тут же в углу - кровать ее родителей. От посторонних глаз она прикрыта «балдахином» - к потолку прибито покрывало-занавеска. На стене зеркало с пришпиленной открыткой «Любов - це ти!». Рядом - видавшее виды кресло и письменный стол. Его застилают агитацион­ными плакатами, коих сейчас в избытке - «скатерти у нас пока нет, а в политиках мы все равно порядком разочаровалась - ни­какого от них толку, так хоть хлеб на них порежем».

На столе - паяльник, не­сколько мобильных телефонов, старенький телевизор. Это Евгений подрабатывает - ремон­тирует технику:

- С детства занимался в ра­диокружках - нравилось, потом учился в техникуме радиоэлектроники, потом — в КПИ. Но я еще многое могу. В сантехнике разбираюсь, плитку могу класть, кирпичи, даже обувь шить. Зарплаты консьержа и де­нег, вырученных от ремонта, се­мье вполне хватает;

-Анечке, (она искусственнаца) сначала импортное кормле­ние покупали, теперь на наше перешли-дешевле.Да и нам хватает: «Мивину» в основном едим, дешево и сытно- нам много не надо. Хотя иногда хо­чется колбаски!

Кроме людей, в комнатке живут две кошки - белая и чер­ная: «Прибились вот к нам. Что ж их, выгонять, что ли? В тес­ноте, да не в обиде».

С милым рай и под лестницей

«Странные они! - скажете. - Зачем ребенка рожали, самим ведь жить негде?» Все это так, все это конечно. Только разве любви закон писан? На День влюбленных, 14 февраля, он подарил ей розы (я их застала еще на столе) и сердечки из красного плюша.

- Она и не догадывалась - я всю ночь аппаратуру чинил, а ут­ром говорю «я за хлебом», а сам пошел втихаря цветы купил. Вы не думайте, я - перспективный. У меня, как только будет комната в общежитии, не на пять метров, не на четыре, я быстро подни­мусь - появится место, где зани­маться аппаратурой. А здесь по­ставил табуретку - и уже негде ходить. Я Анечку, дочку, обожаю. А еще сына хочу. Но это только после квартиры уже. Мы если квартиру получим, то на дочку оформим. Нам квартира неза­чем. Пусть ей счастье будет!

Виктория КУЛЬКО

Фото Владислава МУСИЕНКО

В ТЕСНОТЕ И В ОБИДЕ НА ВЛАСТЬ. НО ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

ЧЕРЕЗ ЭТО ОКОШКО ЖИЛЬЦЫ ДОМА ЛЮБЯТ СМОТРЕТЬ НА БЫТ СЕМЕЙСТВА