Избиратели оказались умнее избираемых

В свое время я категорически отказался от просмотра телевизора. Под выражением «категорически отказался» я подразумеваю просмотр максимум одной политической передачи в неделю, что при приблизительном подсчете занимает максимум 3% свободного времени. При этом с телевизором мы разошлись как-то мирно. Я никому не объявлял, что стал его игнорировать и, честно говоря, даже не задумывался, почему это произошло. Просто перестал смотреть. И точка.

Видео дня

Задумался позже, при очередном заседании с дружбаном, с которым провожу гораздо более 3% свободного времени. Он объявил, что телевизор, оказывается, его унижает. И попал в самую точку. Унижает реклама, большинство передач. Но никогда рядовой телезритель не выносит столько унижения, как во время предвыборной кампании.

Не совсем понятно, почему политики, политические технологи, консультанты, советники – будучи, весьма вероятно, довольно разумными людьми – настолько снисходительно относились к избирателю.

Теперь по порядку.

Возможно, то, что я скажу, покажется вам идеалистическим. Возможно – романтическим. Но здесь и сейчас я хочу заявить о том, что общество изменилось. Мы перешли ту черту, когда население, состоящее из рабов, становится гражданами.

Гражданами, которых уже не напугаешь стальным сапогом фашизма, зловещими ястребами из пентагона, нервно держащими палец на спусковом крючке войны. Все меньше людей вдохновляется общими идеалами и все больше – конкретными, прагматическими вещами. Это понимает Мороз, и постепенно меняет идеологию. Непоколебимо держится только электорат КПУ, но тот постепенно вымирает физически. Все меньше людей вдохновляются романтикой дружбы ради дружбы. Идеям национализма и крайним его формам нет подходящей почвы.

Общество устало. Оно обрело слишком много негативного политического опыта за последние 15 лет. Люди рады бы видеть президента только во время новогоднего поздравления, но понимают, что нельзя. Они вынуждены перестать быть пассивными и теперь характеризуются решительным, радикальным недоверием к политическим институтам, политикам и всем, что с ними связано. Явка на выборы становится больше, но основные изменения произошли не в количестве, а в качестве избирателя. Сегодня эти люди – информационные наркоманы, вынужденно потребляющие избыточные рацион информации о политике.

Политические ресурсы в Интернете – наиболее посещаемые, а два года назад никто и представить не мог, что на канале ICTV, который всегда специализировался на развлекательных передачах, программа о политике («Свобода слова») набрала долю в 20% телезрителей по всей стране.

Возникает вопрос – почему в предвыборных штабах не обращают на это внимание и до сих пор видят избирателя как убогого, умственно отсталого человека, периодически непроизвольно пускающего изо рта слюну? Почему на фирменный стиль обращают внимания больше, чем на идеи, на видение решения волнующих общество проблем? И почему даже после выборов специалисты уделяют столько времени обсуждению таких экзотических вещей, как суггестивная лингвистика, манипуляционные технологии, роли брендинга и маркетинга, но никто не говорит о первоначальном, классическом предназначении политика?

Лучше всех, конечно, отличился Литвин. Тот решил, что за него будут голосовать просто потому, что он такой вот классный парень. Отдадут голос за седину безупречного цвета, хитрую улыбку и за то, что она мелькала с экранов телевизора постоянно благодаря должности главы ВР. Литвин на этих выборах придумал ноу-хау. Решил, что полное отсутствие идей можно выдать за отдельную идею, что в конечном итоге вылилось в отсутствие депутатских мандатов.

Сегодняшнему избирателю понятно, что если рекламная площадь полностью выкупается только для того, чтобы разместить на ней логотип блока и его номер в избирательном бюллетене, то это обстоятельство, скорее всего, говорит об отсутствии идей, но присутствии денег. Он ориентируется на вещи гораздо более сложные, чем те, что на символике НСНУ подкова перевернута вверх ногами, а у БЮТ порвано сердце.

Главная ошибка штабов состояла в том, что они, опираясь на демократические ценности, подходили к избирателю, как к представителю «совка». А если уж мы заговорили о демократии, то в странах, где она развита, то, что скажет кандидат становится гораздо важнее, чем то, сколько у него денег. В отличие от наших кампаний, там исходят из так называемых рейтинговых расчетных единиц. 1 РРЕ означает, что 1% всех домохозяйств, охваченных данным СМИ в данный момент смотрит ваш рекламный ролик. Считается, что для того, чтобы донести свою идею до избирателя, необходимо 1000 РРЕ. Так же считается, что для того, чтобы добиться успеха, необходимо донести до избирателя от 8 до 10 ключевых посланий, а это – всего 8000-10000 РРЕ, что, учитывая бюджеты, не так уж и много.

На этом фоне вполне объясним неожиданный многими успех БЮТ. Думаю, что объяснить его можно гораздо более «приземленными» вещами, чем то, что символ красного сердца на белом фоне выражает «максимальную концентрацию энергии», а те, кто голосовал за БЮТ – действительно наиболее радикально настроенная часть общества. Продвижение идеи намного дешевле, чем продвижение характера. И имея без преувеличения самого харизматичного лидера, эта политическая сила абсолютно не акцентировала внимание на личных качествах Тимошенко. БЮТ – единственная сила из лидирующих, которая отказалась от использования прямого негатива. Потому, что негатив – самое некорректное, неумное, и, надо признать – неэффективное средство ведения кампании. Избиратели ненавидят негативную рекламу, ненавидели ее всегда и попросту не воспринимают.

Юлия Тимошенко напрямую апеллировала к народу и несмотря на то, что некоторые называют такую политику «радикальным популизмом», она оказалась наиболее эффективной.

Мне всегда казалось, что чувство юмора – наиболее эффективный показатель интеллекта. Потому, что это качество требует немедленной мобилизации всех умственных способностей для поиска нестандартного и смешного решения. Почему в предвыборной кампании 2006 года штабы полностью отказались от использования тонкого, но умного и действующего юмора против своих оппонентов, снизошедши максимум до каких-то трусов с розочками в области паха?

Почему, политическая сила, которая позиционируется как молодежная, использовала симбиоз двух предвыборных слоганов партий, которые символизируют именно «ту», «старую» власть?

Почему, когда народу нечего есть, его пытаются заставить думать о НАТО, ЕЭП и статусе русского языка?

Выборы, прошедшие 26 марта, дали очень четкий ответ на все эти вопросы. Многие старые силы ушли в небытие вместе со своими методами ведения предвыборных кампаний. Страна отдыхает после предвыборной гонки и, фактически, уже начинает готовиться к новым выборам. Они, несмотря на то, что пройдет всего три года, будут другими. Более интеллектуальными, яркими, с тонким юмором и толковыми, понятными идеями.

Общество изменилось и требует других представителей во власти. Которым придется стараться гораздо больше, чем прежде.