Система Омельченко

Так исторически сложилось, что ус­пешность бизнеса в Украине напрямую зависит от его причастности к власти или от дружбы с ней. Для Киева такая причастность более чем необходима. Ре­зультаты выборов мэра столицы и депу­татов Киевского горсовета показали, что столичный бизнес нуждается во власти, как в воздухе.

Видео дня

Причина такого внимания бизнесменов к киевской власти во многом объясня­ется особой системой построения власт­ной вертикали в столице, которую взле­леял бывший мэр Киева — Александр Омельченко. Наученный горьким опытом своего предшественника Леонида Косакивского, отражая постоянные попытки посягнуть на киевский престол со сто­роны оппонентов, Александр Александ­рович постарался максимально прибли­зить свои полномочия и возможности к безграничным. С 1996 г. он, путем раз­личных ухищрений, шел к поставлен­ной цели, постепенно превращаясь из временной компромиссной и управляемой фигуры в пол­ноправного правителя города. Январь 1999 г. можно считать звездным часом Омельченко — Верховная Рада Украины приняла усердно лоббируе­мый им Закон Украины "О столице Украины — городе-герое Киеве". Этот Закон во многом расширил права киев­ского мэра и предоставил ему возможность самостоятельно регулировать многие не учтен­ные в Законе вопросы. В слу­чае необходимости Сан Саныч имел возможность искусно манипулировать положениями Устава территориальной об­щины Киева, который утверж­дается Киевсоветом, и Закона "О местном самоуправлении". Упомянутые три документа определили стиль, методы и схему управления в Киеве.

Человек, избранный киевля­нами на пост мэра, автомати­чески получает три должности: Киевский городской голова, председатель Киевсовета и председатель Киевгоргосадминистрации. Они позволяют практически безраздельно пра­вить столицей. Номинально мэр подконтролен и подотче­тен Президенту, Кабинету министров и Киевсовету. Перед первыми двумя — в той сфере городского управ­ления, которая касается органов испол­нительной власти. Перед Киевсоветом — лишь в сферах, касающихся местного самоуправления. Однако опыт ...летнего пребывания Александра Омельченко у власти доказал несостоятельность боль­шинства механизмов контроля за де­ятельностью "хозяина столицы".

Полномочия председателя КГГА в кад­ровой политике ограничены достаточно условно. При выборе кандидатуры на ту или иную руководящую должность в КГГА он должен согласовывать (!) ее либо с Президентом и Кабмином, либо с Киевсоветом, в зависимости от сферы компетенции должностного лица. В ре­альности это означает, что официального согласия для этого не требуется. Тот же принцип применяется и для назначений на должности руководителей предпри­ятий, которые находятся в коммунальной собственности.

При назначениях и увольнениях руко­водителей управлений КГГА двойного подчинения (например, таких, как Уп­равление юстиции), а также предприятий с подобным статусом официальное согла­сие мэра необходимо. Еще совсем недав­но должности глав районных госадминис­траций были полостью зависимы от мэра города, который вносил представления Президенту о назначении или увольне­нии с них. Однако в октябре 2005 г. Кон­ституционный Суд своим решением ог­раничил эту вольницу. Теперь избранные председатели райсоветов автоматически назначаются на должности глав РГА. Ни одно решение городской власти не мо­жет быть реализовано, если против него будет выступать мэр. По сути, он может "завернуть" любое решение Киевсовета. Любой проект решения Киевсовета дол­жен быть согласован в соответствующих управлениях КГГА, которые должны пос­тавить свою резолюцию. Для некоторых вопросов, таких как отведение земли под застройку, необходимо более сотни согласованных докумен­тов, а отсутствие хотя бы одно­го позитивного решения может поставить под угрозу успех лю­бого бизнес-проекта. Даже если вопреки позиции мэра согла­сование в управлениях прошло успешно, еще не факт, что ре­шение Киевсовета будет пози­тивным. Профильная комиссия Киевсовета может вернуть доку­мент на повторное согласование или направить проект решения в президиум Киевсовета, кото­рый возглавляет председатель (он же мэр). Президиум должен внести вопрос в распорядок дня сессии Киевсовета, но может "положить под сукно". Рано или поздно проект окажется в сессионном зале, где его также могут с легкостью "завернуть" или вообще отклонить. Если же нежелательный для мэра проект решения нашел-таки поддержку большей части депу­татского корпуса, ему остается пройти последнее "чистили­ще" — получить подпись мэра. Последний одним росчерком пера может отправить проект в начальную точку следования, сопроводив попутно грифом "на доработку". При этом мэр также наделен правом издавать собственные распоряжения. Возмож­ность оспорить их предусмотрена (в зависимости от сферы компетенции ос­порить могут Президент, Кабмин и Киевсовет), однако на практике такого еще не было. Причина — отсутствие четко регламентированного законодательством механизма опротестования. Докумен­ты, рождающиеся в недрах КГГА, тоже не минуют подписи мэра. Эти решения имеют больше шансов быть оспорен­ными, но только в той части, которая касается органов исполнительной власти. Например, подобное произошло с решением КГГА о повышении тарифов на услуги общественного транспорта в 2004 г., которое Минюст неоднократно отказывался регистрировать.

Одним словом, система столичной власти, построенная до того, как в крес­ло мэра сел Леонид Черновецкий, созда­ет тепличные условия для коррупции. Новоизбранный мэр неоднократно за­являл о своих планах тотального иско­ренения коррупции в коридорах киевс­кой власти. Насколько ему это удастся

— покажет время, однако уже сегодня можно предположить, что для этого Леониду Михайловичу придется корен­ным образом изменить систему работы. Впрочем, на теоретическом уровне для борьбы со взяточниками и коррупцио­нерами г-н Черновецкий подготовлен неплохо. Об этом свидетельствует тема кандидатской диссертации аспиранта Харьковского юридического института Л.Черновецкого (защитил в 1984 г.) — "Методика расследования хищений, со­вершенных должностными лицами".