Язык по-французски

Скандал, вспыхнувший пару недель тому назад вокруг так называемой "языковой проблемы", продолжается. После того как Харьковский и Севастопольский горсоветы, Луганский облсовет провозгласили на своих территориях русский язык региональным, аналогично закипели "языковые страсти" в Донецкой и Днепропетровской областях. И закончились тем же: русский язык стал там региональным. Министерство юстиции обнародовало юридическое заключение, в соответствии с которым решения местных органов самоуправления о предоставлении русскому языку статуса регионального противоречат Конституции и законам Украины.

А теперь — очередь и за Генеральной прокуратурой. Блок "Наша Украина" обратился к ней с требованием "принять необходимые меры" по отмене упомянутых решений, полагая, что начавшаяся, выражаясь словами лидеров блока, "вакханалия" может привести к обострению политической ситуации в стране. "НУ" напоминает, что решения по языковому вопросу в Украине предусматривают внесение соответствующих изменений в Конституцию, а потому не могут инициироваться органами местного самоуправления. Блок также заявляет, что действия перечисленных советов являются противоправными и предполагают не отстаивание интересов избирателей, а достижение отдельными региональными политиками собственных корпоративных целей.

И что весьма любопытно, в этом споре оппоненты ссылаются на Европейскую хартию региональных языков и языков национальных меньшинств. Обе стороны в качестве аргументов приводят примеры одних и тех же европейских государств. Так в чем же состоит "разночтение" и самой Европейской хартии, и опыта европейских государств?

Давайте попробуем в этом разобраться на конкретном примере. И возьмем Францию, которая, кстати, была одним из государств—инициаторов провозглашения Европейской хартии. Эта страна интересна, в частности, еще и тем, что недавно ее тоже зацепил резонансный "языковый" скандал. Правда, совсем по другому поводу и при совершенно других обстоятельствах. Произошло это в Брюсселе 23 марта, как раз на том саммите Европейского Союза, где лидеры 25 стран рассматривали единую энергетическую стратегию для Европы после известного газового конфликта между Россией и Украиной.

Когда на трибуну саммита вышел бывший глава Национального совета французских предпринимателей, а ныне представитель Европейской федерации предпринимателей Unice Эрнест-Антуан Сейер и заявил: "Я буду говорить по-английски, на языке бизнеса", президент Франции Жак Ширак, а за ним и два члена правительства — министр финансов и министр иностранных дел — покинули зал.

И лишь после того как Сейер завершил свою речь, президент и оба министра вернулись к участникам саммита. Как объяснили прессе помощники президента, этот демарш был предпринят… в знак защиты французского языка. Нечто похожее произошло и в 2004 году на сессии Парламентской Ассамблеи Совета Европы. Когда на трибуну поднялся глава Центробанка Евросоюза Жан-Клод Трише и обратился к участникам Ассамблеи на английском, французские парламентарии дружно поднялись и покинули зал, выразив, таким образом, негодование поступком соотечественника, пренебрегшего, по их мнению, государственным языком своей страны.

Так что же получается? Даже французский язык, который, в отличие от украинского, с времен своего зарождения и за всю свою историю никогда и никем не истреблялся, не подавлялся, не искоренялся, тоже требует защиты?

Французы считают, что да. Потому что нельзя уважать государство, не уважая язык этого государства. И при очень демократичном, внимательном, чутком отношении к другим языкам, которые наряду с французским распространены в тех или иных регионах Франции, к французскому языку как государственному, как одному из важнейших символов и атрибутов государства отношение во Франции очень трепетное.

На всех этапах своей истории французский язык получал мощную поддержку и защиту со стороны государства. Еще в начале ХVI века король Франциск I, укрепляя свое государство и понимая важность в этом деле языка как одного из мощных объединительных факторов, издал указ, который предписывал, что впредь все официальные бумаги должны составляться не на латыни, как это было раньше, а на французском.

Иногда действия властей по защите государственного языка были достаточно жесткими. Вот хотя бы такой пример. Июнь 1794 года, прошло уже пять лет после Великой буржуазной французской революции, которая считается истоком и началом нынешней французской демократии. Формируются новые принципы и правила действия властей. И вот на этой волне революционный Конвент принимает закон, согласно которому любой государственный чиновник может лишиться своей должности и даже подвергнуться полугодовому тюремному заключению, если при исполнении своих обязанностей будет пользоваться другим языком, кроме французского.

Уже современная Франция приняла ряд законов, направленных на защиту государственного языка. Например, сегодня французский язык защищается от нашествия англицизмов. Принятый в декабре 1975 года закон Ба-Лориоля предписывает обязательное использование французского в объявлениях, рекламе, вывесках, инструкциях пользования товарами, контрактных соглашениях и т. п.

Исполнение этого закона контролируется весьма жестко. Во французской прессе упоминался, к примеру, такой случай. Один предприниматель закупил в США крупную партию футболок. Но сопутствующая информация на бирках этих футболок была изложена на английском. И что же? Всю партию товара арестовали, а незадачливый бизнесмен был вынужден заплатить немалые штрафные санкции. Или другой случай. Однажды суд оштрафовал на 3500 франков обычную парижскую закусочную за то, что в меню этой закусочной были использованы англицизмы "гамбургер" и "софт дринк".

Существует и закон, который в 1994 году выдвинул тогдашний министр культуры Жак Тубон. Этот закон не только закрепил упомянутые выше положения, но и предусмотрел защиту государственного языка в других сферах, в частности в информационном пространстве — на радио, телевидении и т. д. Например, песни на французском языке обязательно должны занимать не менее 40% эстрадно-музыкальных передач.

Французы справедливо считают, что образ и понимание их страны в мире неотделимы от ее культуры и языка. Многим известно такое международное общественное движение — франкофония. Оно объединяет любителей французского языка из многих стран мира. Париж активно поддерживает это международное общественное движение. В правительстве даже должность такая существует — министр по делам франкофонии. И не кто-нибудь, а персонально президент Франции возглавляет руководящий орган этого движения — Высший совет франкофонии. Объединение имеет постоянные представительства в ООН, Евросоюзе, Организации африканского единства. Постоянно проводятся саммиты глав государств и правительств франкофонных стран.

Сегодня французский является вторым языком международного общения на пяти континентах. И это притом, что по количеству людей в мире, говорящих на нем, он занимает лишь девятое место.

Обеспечив столь высокий и прочный статус государственному языку, Франция, в полном соответствии с упомянутой нами выше Европейской хартией, немало заботится о региональных языках и языках национальных меньшинств. А таковыми во Франции являются баскский, эльзасский, корсиканский, провансальский, оксидентальский, бретонский и другие.

Но вот что характерно (и в этом одно из важнейших и очень существенных, очень принципиальных отличий от ситуации в Украине!): поддерживая и развивая эти языки, Франция проводит такую политику и выстраивает такую систему образования, при которой каждый гражданин страны, к какой бы он этнической группе ни принадлежал, обязательно должен свободно владеть государственным языком. Это непреклонное требование. Несколько лет назад французская пресса как о диве дивном писала о некоей старушке из провинции Бретань, которая говорила только на бретонском. Но эта старушка уже умерла…

В сегодняшней Франции, конечно же, давно уже не существует порядков времен Великой французской буржуазной революции, когда чиновника, пренебрегшего государственным языком, могли упечь в тюрьму на полгода. Но в то же время в сегодняшней Франции невозможно представить, например, чтобы где-нибудь, скажем, на Корсике, отыскался какой-нибудь человечек, владеющий лишь корсиканским, да еще качал при этом какие-то права с претензией находиться на государственной службе.

У нас же в Украине сплошь и рядом главными инициаторами и подстрекателями движения "за двуязычие" являются чиновники, которые на самом-то деле владеют лишь одним языком — русским. А на украинском и трех фраз связать не могут, не то что какой-нибудь документ составить. Но они хотят руководить, не давая себе ни малейшего труда познать язык народа, над которым начальствуют. И то "двуязычие", за которое они ратуют, на самом деле, какими бы словами оно ни прикрывалось, является одноязычием. Это осознанное вымывание украинского языка из сферы государственного употребления.

Именно воля этих чиновников, их усилия, а не воля масс стоит за решением упомянутых выше местных советов о региональном языке. Потому что в реальной жизни нет в Украине никаких препятствий в свободном пользовании русским языком. Ни в одной сфере производственной, общественной, культурной и социальной жизни! Никто еще — слава Богу! — у нас не затруднился на русском языке попросить и купить что-нибудь в магазине, выбрать нужную книгу или газету, посмотреть телевизор или театральный спектакль, общаться на работе или в быту. В Украине действуют 1 тысяча 411 русскоязычных школ и 2 тысячи 109 двуязычных украинско-русских школ. Так что у родителей достаточно свободный выбор, в какую школу определить своих детей.

Единственный напряг, который в реальной жизни иногда возникает, — это как раз у чиновников, которым необходимо работать с документами на государственном языке. А выучить его лень. Вот они и науськивают всякие движения за "двуязычие", защищая собственный чиновничий комфорт.

Я далек от мысли, что положение с русским и другими языками в Украине уже идеально. Нет, конечно! Языки, культуры нужно развивать. Как это делает Франция и все другие демократические государства, живущие по Европейской хартии о языках. Но во всех этих странах государственный язык — незыблемая твердыня, свято охраняемая. Вот это как раз и не желает замечать одна из сторон языкового спора в Украине. А другая сторона резонно опасается этого "перекоса" в прочтении Европейской хартии и, может быть, не слишком умело пытается защитить свои позиции в споре.

Кстати, есть еще один очень существенный момент. Европейская хартия была принята с целью защиты языков, которым угрожает гибель от поглощения более сильными. Что, в Украине перед русским языком стоит такая опасность? Нет, конечно. Но это не означает, что нам не нужна Европейская хартия. Потому что любой из языков в Украине, в том числе и русский, требует дальнейшей поддержки и развития. Но есть еще серьезные культурно-языковые проблемы у тех компактно проживающих на территории Украины этнических групп населения, которые используют в своей повседневной жизни белорусский, болгарский, венгерский, гагаузский, новогреческий, идиш, крымскотатарский, молдавский, немецкий, польский, румынский, словацкий и другие — всего у нас 13 таких языков…