"Березовский выбросил кота своей любовницы с 11-го этажа. Животное погибло"
С самого утра прошлой пятницы все, кто хоть сколько-нибудь интересуется политикой, обсуждали отставку Генерального прокурора Владимира Устинова. Отставка эта готовилась в обстановке строжайшей секретности, и ни один слух о ней не просочился из кабинетов, где принималось решение. Никто даже не предполагал, что может последовать такая «рокировочка». Сколько бы ни говорилось теперь, что Устинов «сам попросился», пишет Николай Романов в газете "Версия".
Для начала про «сам попросился». Предшественником Владимира Устинова на этом посту был Юрий Скуратов. Свой пост он покинул после того, как по Центральному телевидению показали видеозапись, как некто, похожий на генпрокурора, кувыркается в постели с двумя девочками-путанами. Также выяснилось, что этот, некто, красиво отдыхал в квартире, арендуемой одним известным российским бизнесменом, и услуги девочек тоже, видимо, оплачивал этот бизнесмен.
Разразился страшный скандал, но Юрий Скуратов, руководствуясь формальной логикой, что спать или нет с проститутками — личное дело любого мужчины, не имеющее отношения к его должности, в отставку идти отказался. И всё же в конце концов он написал заявление «по собственному».
В ту пору ходил презабавный анекдот: убедить Скуратова написать необходимую бумагу не получилось даже у Ельцина, зато с этим справился нынешний президент Владимир Путин, который был в то время ещё только директором ФСБ. Именно тогда Борис Ельцин оценил организаторские таланты Владимира Владимировича и его умение настоять на своём, что и стало решающим фактором при решении вопроса с преемником. Так что у Путина прокуроры традиционно «сами просятся».
А вообще, Владимир Устинов — это целая историческая эпоха. Лет через 20 вслух произнесённая фамилия Устинов будет говорить не меньше, чем сейчас фамилия Вышинский.
Конечно, самое главное дело, которое случилось в бытность Владимира Устинова, — это дело ЮКОСа. Прокуратура была мотором гонений на Ходорковского. Кстати, ровно за год до отставки Устинова, почти день в день, опальному олигарху был вынесен приговор.
Самое удивительное, что с технической точки зрения к прокуратуре претензий быть не может. Ходорковский действительно, как и все крупные бизнесмены, был не в ладах с буквой закона. Но все знают, что дело Ходорковского было политическим заказом и сел он не за какие-то смешные налоги и приватизацию. Страшный грех Ходорковского заключался в том, что он имел личные политические амбиции и не соглашался с очевидностью: президент Путин в России — единственный судья, единственный закон, единственная справедливость. Он этого понимать не желал, здесь-то и пригодился Владимир Устинов.
Ходорковский не единственная его жертва. Борьба с непокорными олигархами началась с медиамагната Владимира Гусинского. Генпрокурор последовательно преследовал хозяина группы «Мост». Он добился заключения коммерсанта под стражу, и в камере насмерть перепуганный Гусинский подписал отказ от своих активов в пользу «Газпрома». После этого прокуратура изменила ему меру пресечения, и Гусинский бежал за границу. Устинова даже не смущало, что данная схема больше напоминала рэкетирский наезд образца начала 90-х, но ведь он вряд ли считал себя служителем закона — он был на государевой службе.
Березовский тоже немало претерпел от Владимира Устинова. Генпрокурор приложил титанические усилия, чтобы вытащить Бориса Абрамовича из Лондона и обрядить в лагерную робу. В его исполнении это был сизифов труд. Рассказывают и вовсе анекдотическую историю: отчаявшись доказать, что Березовского надо депортировать потому, что он вор, а политика тут ни при чём, Устинов решил привлечь олигарха за жестокое обращение с животными: мол, англичане относятся к таким вещам серьёзно. Говорят, что в Лондон полетел протокол допроса какой-то бывшей пассии Бориса Абрамовича, где та объясняла, что её бывший любовник настолько жесток и несдержан, что однажды в пылу ссоры выкинул в окно её кота. И животное, упав с 11-го этажа, погибло.
Не знаю, верил ли сам Устинов во всю эту галиматью, собранную его подчинёнными, но британские судейские явно не поверили.
Именно Генпрокурор Устинов заявил, что в Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии раскрыт исламистский заговор c целью государственного переворота. Ни местное МВД, ни местная ФСБ, ни республиканские совбезы не знали ни сном ни духом о заговорщиках, а генпрокурор нате, пожалуйста, в ходе инспекционной поездки по Кавказу взял и раскрыл.
Но самое главное достижение Владимира Устинова в том, что он создал коллективного Владимира Устинова. Не только он сам, но и все его замы исходили из того, что власть всегда права, а те, кто с этой властью в чём-то не согласен или хотя бы недостаточно её любит, не правы по определению. Заместитель Устинова Николай Шепель в своём программном интервью даже ввёл понятие «легальные экстремисты»: люди, далёкие от криминальной деятельности, законопослушные, с высоким интеллектом, создающие дошкольные и учебные заведения с исламским уклоном, издающие просветительские газеты, члены общественных организаций и благотворительных фондов, участники правозащитной деятельности...
Устиновская прокуратура поддерживала скандально-комичное обвинение писателя Эдуарда Лимонова в том, что он со своим «потешным» нацболовским войском готовил казачье восстание в Казахстане. Лимонов получил хоть и небольшой, но отнюдь не условный срок. В качестве доказательств были представлены политико-художественные тексты писателя. То есть при Устинове, как и при Вышинском, стали судить за «совершение преступления через намерение его совершить».
Пожалуй, это и есть самое принципиальное достижение его прокурорства.